Народный депутат Украины, адвокат Сергей Власенко считает, что главная проблема обвинительной части – приобщение к делу в качестве доказательства «пленок Мельниченко», правдивость которых так и не была доказана экспертизой.
«Постановление о возбуждении уголовного дела, оно может иметь хоть какую-либо перспективу только в одном случае – если плёнки Мельниченко будут абсолютно безоговорочно приняты в качестве доказательства следствием. Во-первых, хотелось бы напомнить, что прошло уже больше десяти лет с момента опубликования этих плёнок. Хочется отметить, что всё это время непонятно где находились оригиналы, непонятно, что с ними происходило. Непонятно, что происходило с оригиналом прибора, на который записывалось или якобы записывалось это всё. Это второй момент. Третий момент – для того, чтобы эти плёнки были безоговорочным доказательством, необходимо подтвердить источник их происхождения – это раз. Второе – необходимо подтвердить аутентичность голосов. Это два. Третье – необходимо подтвердить, что с плёнками не осуществлялись технические какие-то действия или манипуляции. И четвёртый момент, который является не политическим, а юридическим – если плёнки являются доказательством по этому делу, то, наверно, они тогда являются доказательством и по другим делам», - отметил Власенко.
С ним согласен и народный депутат Украины, юрист Святослав Олейник, который также считает приобщением к делу «пленок Мельниченко» серьёзной юридической проблемой.
«Я сам говорил о том, что если уже Генпрокуратура признала эти плёнки доказательством, то тогда это, соответственно, касается и всех остальных фигурантов, нужно и по ним принимать решение, потому что не только Гонгадзе, там же масса людей в тех плёнках задействованы. А юридическая процедура приобщения такого рода записей в качестве доказательств по уголовному делу, я думаю, будет очень долго дискутироваться в юридических кругах», - заявил Олейник.
При этом эксперты указали, что появление документов из ГПУ в СМИ, в частности, обвинительной части против экс-президента Украины Леонида Кучмы, это спланированная информационная провокация.
Так, Святослав Олейник отметил: «Вне всяких сомнений, появление в СМИ следственных документов является прямым следствием того, что их специально, умышленно отдали из Генеральной прокуратуры. Это как раз говорит о том, что Генеральная прокуратура свою деятельность в рамках этого дела ведёт в информационном пространстве, а не в юридической плоскости».
Заслуженный юрист Украины, член Венецианской комиссии Марина Ставнийчук осудила использование подобных информационных акций при ведении уголовного расследования.
«Это уже, к сожалению, стало нормой, что в СМИ по разным делам появляются целые кипы процессуальных документов, то, что, в принципе, является тайной следствия. И я считаю, что это просто из ряда вон выходящая работа. В том числе, и правоохранительных органов», - сказала Ставнийчук.
Аналогичную позицию высказывает и Сергей Власенко: «Зачастую такие ходы используются как элемент манипуляции общественным сознанием, как попытка влиять на общественное сознание в ходе расследования того или иного уголовного дела. Но почему-то ГПУ, которая бывает очень принципиальна в части утечки информации по одним делам, вдруг перестаёт быть такой же принципиальной по другим делам».
В свою очередь, правозащитник, глава международной Лиги защиты прав граждан Украины Эдуард Багиров отметил, что непоследовательность и противоречивость действий и публичных заявлений представителей Генпрокуратуры, которые были сделаны за последнее время относительно «дела Гонгадзе», вызвали тотальное недоверие к справедливости его раскрытия.
«Все, кто, так или иначе, имел отношение к Генеральной прокуратуре и изучал уголовное дело, они нанесли непоправимый урон в сфере доверия результату данного уголовного дела. Это самая колоссальная проблема за всю историю Генеральной прокуратуры, МВД, Службы безопасности, правосудия и следствия Украины, по крайней мере, в период независимости. И нам надо правильно, законными методами выйти из такого правового коллапса, так называемого, уголовного «дела Георгия Гонгадзе». Это дело слишком долго тянется, и заявления генеральных прокуроров за последние 10 лет, заявления следователей, адвокатов, свидетелей, фигурантов настолько противоречивы, что доверия уже нет не только к Генеральной прокуратуре, но и к органам власти», - отметил правозащитник.