"В 2014-м люди "спустили деньги" с банковских счетов вниз – в ячейки"
Андрей Яницкий (АЯ): Советник премьер-министра Гройсмана, словацкий реформатор Иван Миклош в интервью LB.ua сказал, что не видит необходимости в существовании госбанков в Украине. Вы, наверное, с ним не согласны?
Андрей Пышный (АП): Всему свое время. Стране нужны не просто госбанки, а эффективные банковские структуры с прозрачной системой управления и внятной стратегией. Какими должны быть госбанки и должны ли они существовать зависит от национальной экономической стратегии.
В марте 2014-го, сразу после назначения, я обнаружил, что Ощадбанк в сутки теряет 250-350 млн грн ресурсной базы. Ощадбанк, сохранность вкладов в котором на 100% гарантирована государством, по какой-то причине не выполнял свою антикризисную и стабилизационную функцию. Он терял вклады с такой же скоростью и в таких же катастрофических объемах, что и обычные коммерческие банки.
(Ощадбанк не является участником Фонда гарантирования вкладов физлиц, его особая система гарантирования вкладов прописана в статье 57 Закона о банках и банковской деятельности, вклады в Ощадбанке гарантированы государством, т.е. независимо от их объема и срока вложения, – ред.)
Требовалась очень быстрая перенастройка филиальной сети, переосмысление подходов к организации работы, к линейке депозитных продуктов, к маркетингу и, самое важное, нужна была принципиально новая коммуникация…
И вот тогда мы задействовали кота…
Соня Кошкина (СК): Кота?
АП: Да. Помните эту рекламу?
АЯ: Рыжего такого.
АП: Да, но не только рыжего, а спокойного, с уверенными взглядом изумрудных глаз. Главный меседж: "Зберігайте спокій та депозити в Ощадбанку. Гарантовано державою".
Это был достаточно авантюрный, рискованный шаг. В стране неспокойно, в стране война. А мы призываем к спокойствию, да еще кота на помощь позвали.
Первую часть слогана "сохраняйте спокойствие" мы взяли с известного плаката британской пропаганды времен второй мировой Keep Calm and Carry On. Нестандартный подход позволил банку не только привлечь внимание, но сломать стереотип тревоги и безнадежной ситуации. В условиях идеального шторма мы предприняли отчаянную попытку указать путь в "тихую гавань". И нам это удалось. Оттоки прекратились и со второй половины 2014 года пошло медленное восстановление ресурсной базы. До конца года мы восстановили потери.
Альтернативой было снимать деньги со счетов, нести их на валютный рынок, конвертировать, а потом класть в депозитную ячейку. Уровень заполняемости депозитных ячеек в 2014 году зашкаливал: с 35% на начало года взлетел до 99%. Найти свободную ячейку было нереально.
То есть деньги "сверху", с банковских счетов, люди спустили "вниз" в хранилища, в ячейки. Но перед этим еще зашли на черный валютный рынок, что привело к девальвации. И вот в такой ситуации нашей задачей было вернуть спокойствие, а вместе с ним - деньги из ячеек обратно в банковскую систему.
Тогда на результат работали и НБУ, и правительство. И был целый комплекс решений внутри банка. По результатам полугодия мы увидели, что всплываем, по результатам года - восстановились. Рост шел весь 2015-й. Мы были первыми на рынке по темпам прироста. И на начало 2016 года получили "плюс" 12 млрд грн прироста по срочным депозитам физлиц.
Это позволило банку впервые с 2008 года начать возврат кредитов рефинансирования Нацбанка. Из кредитного портфеля рефинансирования НБУ в около 20 млрд грн мы уже вернули почти 17, три четверти этой суммы досрочно.
И еще важный момент: за этот период банк обеспечил необходимую финансовую поддержку жизненно важных для страны энергетики и инфраструктуры. Так что в энергонезависимости Украины есть и наша доля участия…
АЯ: Зачем тогда запланирована продажа части акций банка?
АП: Вы рассматриваете продажу как нечто негативное. Я же рассматриваю продажу как партнерство с авторитетнейшими международными финансовыми организациями (МФО). Следующий важнейший шаг на эволюционном пути развития Ощада.
АЯ: Какая доля будет продана?
Правительственная Стратегия развития госбанков и наши обязательства перед МВФ, согласно подписанному меморандуму, предполагают [продажу] миноритарного 20%-го пакета. Это значит, что к львиной 80%-ой доле государства добавляется еще 20%-ое участие крупнейшей МФО. Речь идет о дополнительной эмиссии 20% акций. Это с точки зрения денег.
С точки зрения прозрачности, корпоративного управления, отчетности меняется все. Риск-менеджмент, аппетиты к риску, кредитная политика, система приоритетов, мотивация персонала, оплата труда — все. Банк становится открытым и понятным для рынка. Как внутреннего, так и внешнего.
Но чтобы к этому прийти, нам нужно было два года отпахать. Два года назад банк не был готов показать себя как надежный партнер МФО. Это был "чемодан без ручки". И нести тяжело, и выбросить дорого и хлопотно. Поэтому два года мы занимаемся модернизацией – это программа реформирования крупнейшей и старейшей банковской системы в стране.
СК: В чем она заключается? Что собираетесь делать с банком?
Уже делаем. Процесс состоит из двух этапов. Первый – 2015-2018 годы – стратегия модернизации. Второй - 2018-2022 годы – стратегия лидерства. Без первого этапа – модернизации – о лидерстве говорить не приходится. Потому модернизируемся.
"Многие считают, что госгарантия — то же, что и государственный статус банка"
АЯ: Все же госбанк сегодня работает не по рыночным правилам.
АП: Что вам дает основания так говорить?
АЯ: Например, у Ощада есть конкурентное преимущество, которого нет у коммерческих - 100% гарантия вкладов физлиц.
АП: Считаете, это - конкурентное преимущество?
АЯ: Безусловно. Когда вкладчик ищет, куда нести свои деньги...
АП: Это инструмент государственного риск-менеджмента и дополнительные обязательства банка перед клиентом. В определенный момент это не наше, а ваше - как вкладчика - конкурентное преимущество. Вы можете воспользоваться госгарантией как "тихой гаванью". Если после восстановления рынка вы посчитаете для себя необходимым вклад перевести в другие банки - сделайте это...
Мы еще в стратегии, которая была подготовлена и утверждена Набсоветом в 2006 году, предусмотрели две принципиальные революционные вещи, о которых сегодня в 2016 году активно говорим. Первое – банк рассматривает вопрос перехода в систему гарантирования вкладов, а значит, государство рассмотрит возможность отмены госгарантии. Но при условии, что перед этим Фонд гарантирования должен быть существенно реформирован. Второе – должна быть изменена система корпоративного управления, как того требуют стандарты Организации экономического сотрудничества и развития и Базельские соглашения. А это независимые директора в совете директоров, которых избирают на независимой жесткой конкурсной основе. Все это есть в стратегии развития госбанков, согласованной с МВФ.
СК: И что вам помешало тогда реформировать банк?
АП: Случился Янукович... в банк пришел Клюев с командой. У них была другая "стратегия", последствия которой мы 2,5 года расхлебываем. За семь лет их руководства в банке принципиально мало что изменилось. Так что спустя семь лет я начал практически с отправной точки.
В целом, переход банка в систему Фонда гарантирования — логичный, рыночный шаг, но с обязательным соблюдением ряда принципиальных требований. Резких и непродуманных решений в этом вопросе быть не может.
АЯ: Это случится уже в 2017 году?
АП: Нет. Приватизация 20% пакета акций банка и переход в Фонд гарантирования - связанные вещи. Первый шаг – решение о приватизации и запуск этого процесса, далее решение вопроса о госгарантии вкладов. Нужна социология, экономические расчеты, стресс-тесты, очень важна правильная коммуникация - как в политикуме, потому что будет необходимо решение парламента, так и с гражданами, потому что 20 миллионов из них наши клиенты.
Многие считают, что госгарантия — то же, что и государственный статус банка. В этом есть логика, если говорить концептуально. Но госгарантия как юридический механизм — нечто другое.Что потеряет клиент со сменой госстатуса банка на статус акционерного общества с совместным участием государства (80% акций) и МФО (20%)? С точки зрения надежности банка - ничего. Наоборот, только приобретает.
АЯ: О сроках отмены госгарантии мы сейчас говорить не можем?
АП: До конца 2016 года мы должны провести исследование. В 2017 году государство должно объявить, в каком временном графике и согласно каким условиям произойдет переход банка в систему гарантирования вкладов.
В этот момент должна пройти массированная, качественная и — очень важно — честная информационная кампания. К этому времени нам многое удастся сделать совместно с ЕБРР, который мы рассматриваем в качестве приоритетного инвестора в ходе приватизации 20% акций.
Мы активно взаимодействуем. 4 октября совет директоров ЕБРР дал зеленый свет программе сотрудничества и согласовал открытие линии торгового финансирования. Мы сейчас согласовываем с ними дорожную карту трансформации банка. Это еще более важный стратегический документ.
"Ощадбанк вне политики и я, как его глава, тоже"
СК: В декабре 2015 года Валерия Гонтарева заявляла, что Ощадбанк оштрафован на три млн гривен за помощь в незаконном выводе за пределы страны 40 млн долларов. Якобы речь шла о деньгах депутата Игоря Котвицкого. В предыдущих своих интервью, тему вы уже комментировали; комментируя – отмечали, что по сути конфликта к "Ощаду" вопросов быть не может. Ясно, однако, что после этого эпизода между вами и Валерией Алексеевной целое стадо черных кошек пробежало, верно?
АП: У нас абсолютно ровные рабочие отношения.
(Пока готовилось интервью, стало известно, что штраф, о котором упоминается, оспорен Ощадбанком в судебном порядке. Решение о незаконности наложения штрафа было принято в пользу Ощадбанка, - ред.).
СК: Не верю.
АП: Как вы правильно сказали, мы это комментировали. И комментировали не с точки зрения каких-то личностных позиций, а с точки зрения поведения служб банка в части финмониторинга и валютного контроля. Я не заметил ничего личностного в этом вопросе.
СК: А политического?
АП: Нет, не думаю. Да я и не занимаюсь политикой. Из политики ушел буквально в тот день, когда вошел в дверь этого банка. Не лукавлю. Потому что, занимаясь политикой и при этом, находясь в нынешней должности, ты мультиплицируешь риск. В первую очередь для банка, государственного и системообразующего. Стабильность которого прямо влияет на стабильность всей банковской системы. Ощадбанк вне политики и я, как его глава, тоже. Не могу себе этого позволить. Изначально это объявил, и все с этим согласились. При том, что да, у меня отношения с соратниками есть. Со многими я по жизни иду, это человеческие, товарищеские отношения. Но при этом мы четко определили: вот – водораздел, я политикой не занимаюсь.
СК: Нацбанк вам помогает в работе?
АП: Мы выстроили ровные и вполне конструктивные отношения. Требования, которые Нацбанк выдвигает, очень и очень жесткие. Но это правильно.
"Судебный иск против России - это ювелирная работа"
АЯ: Иск, который вы подали против России на миллиард долларов. Насколько вообще реально отсудить эти деньги?
АП: Вполне реально. Если бы я не верил в победу, не ввязывался бы в это. Главным вызовом 2014 года был Крым. Придя сюда, увидев, что происходит в Крыму, осознав возможные последствия, я сразу же начал готовиться к судебной защите интересов банка. Сразу же.
Для этого был сформирован оперативный штаб, который занимался Крымом: минимизацией потерь, мониторингом ситуации, документов, сбором доказательств, фиксацией всего происходящего. Мы очень четко действовали. В результате это позволило нашим адвокатам сформировать более чем убедительную доказательную базу. А экспертам - провести более чем качественное исследование и определение суммы ущерба.
Международный коммерческий трибунал, куда мы обратились, оценил это. И позволил впервые в истории подобного рода инвестиционных споров не делить рассмотрение дела на юрисдикционную фазу и рассмотрение иска по сути. Из всех заявленных требований других компаний к РФ в связи с аннексией Крыма такое решение было принято только по делу Ощадбанка.
Мы были готовы и к стадии юрисдикции, где обосновываем, почему именно этот трибунал может рассматривать подобного рода споры, и к рассмотрению спора по сути. Первое заседание прошло. Ждем позицию русских. Если они отказываются от участия в рассмотрении дела, то по графику, который мы для себя видим, в марте 2017 года пройдет слушание по сути.
Подчеркну, это не обычный спор, а спор, формирующий прецедент. Поэтому сложно прогнозировать, да и не стоит этого делать, когда дело идет о Международном трибунале. Мы надеемся, на горизонт 2017-2018 год...
Но я верю в команду, которую мы привлекли. Эта команда имеет опыт побед в спорах с Российской Федерацией. Во многом именно эта адвокатская команда была ядром юристов, которые обеспечили победу акционеров ЮКОСа против России. Это компания Quinn Emanuel.
Этот судебный иск — ювелирная мастерская работа. Даже не так, меня с детства завораживали две профессии летчики-испытатели и хирурги. Так вот, это так, словно, группа лучших в мире нейрохиругов проводят операцию 6-ой наивысшей степени сложности.
"Мы отрабатываем ту часть юридического процесса, которая позволит дотянуться до реальных активов за пределами украинской юрисдикции"
СК: На счетах "Ощада" лежат деньги Януковича и Азарова. О каких конкретно суммах речь, в какой они форме и как бы их изъять в пользу государства?
АП: Очень значительные суммы. Более одного миллиарда 150 миллионов долларов. Я не могу некоторые вещи комментировать в силу банковской тайны. И прошу это учесть. Это жесткое требование закона, а закон – прежде всего. Некоторые вещи возможно и хотел бы рассказать, но не могу. Общая сумма уже известна. Это и чистый "кэш" на счетах, и активы в ценных бумагах.
СК: В интервью "Лиге" в прошлом году вы говорили, что девять из десяти крупных проблемных кредитов связаны с регионалами. Бывшими и нынешними. Прошел год. Что с судами по этим кредитам?
АП: Воюем. Побеждаем. Давайте начнем, наверное, с "Креатива". По нему идет на сегодняшний день порядка трех десятков судебных процессов. И практически по всем банку удается отстоять свои интересы. Сумма заявленных исковых требований - более 9,5 млрд гривен.
(От редакции: До августа 2015 года второй по размерам в стране масложировой комплекс "Креатив" принадлежал Станиславу Березкину и Юрию Давыдову, затем компания была выставлена на продажу из-за долгов. Новым основным владельцем компании стал Рысбек Токтомушев, бывший глава набсовета "БТА Банка". Интерес к активам "Креатива", которые находятся в залогах у банков, проявляет компания-конкурент "Кернел" Андрея Веревского).
Уже вступили в силу решения суда о взыскании долгов с поручителей, с Березкина — бывшего акционера. На 25 млн долларов. Принято решение по взысканию залогового имущества. Буквально на днях Кировский райсуд Кировограда принял по еще одному иску решение в пользу Ощада – взыскать с бывших топ-менеджеров и собственников компании "Креатив" Березкина и Давыдова 200 млн долларов США.
Скажу больше, практически по всем существенным судебным процессам мы отрабатываем ту часть юридического процесса, которая позволит дотянуться до реальных активов за пределами украинской юрисдикции. Начиная от Кипра и Гонконга и заканчивая Люксембургом и Сингапуром.
Далее идем. "Брокбизнесбанк". Наш банк вступил в право собственности помещения около 13 тыс. квадратных метров по улице Лепсе в Киеве в счет обязательств "Брокбизнесбанка" перед "Ощадом". Это после 2,5 лет жесткой борьбы в судах.
Еще один интересный спор, по которому можно писать отдельный кейс о работе украинской судебной системы, это спор с поручителем по долгу "Брокбизнесбанка" - компанией "Капитал Инвест" (основная доля в уставном фонде на июнь 2015 года принадлежала Марии Буряк, - ред.). Судимся за помещение в центре Киева по улице Саксаганского - порядка 3 тыс. квадратных метров. 2,5 года очень жестко судимся.
Еще один показательный кейс, в котором есть все, начиная от подделки документов, заканчивая рейдерством, людьми в "балаклавах", воровством, поддельными решениями судов, злоупотреблениями нотариусов. Полный набор. Это все о кейсе предприятия "Славолия". Предприятие находится в Славянске. Владелец торговой марки "Славолия" - агропредприятие «Урожай», которое принадлежало известному регионалу Александру Лещинскому. Но претензия не только по этому залоговому имуществу. Еще часть залога находится на территории оккупированного Донбасса.
После тяжелейших и продолжительных боев банк отсудил и вступил в права собственности "Славолии". При этом продолжаем суды, чтобы дотянуться до других залогов, которые бы пошли на покрытие обязательств компании.
АЯ: Какой уровень проблемных кредитов в банке сейчас?
АП: Порядка 30%.
СК: В прошлом году было 27%, в декабре. Значит, за год ничего не изменилось?
АП: Увеличился кредитный портфель, который есть у банка. Он меняет свое качество. Какие-то активы - вследствие девальвации - изменились. Где-то увеличивается кредитная нагрузка. Но ситуация управляема. Если не будет серьезных макроэкономических проблем, если не будет девальвации, то мы не ожидаем никаких сюрпризов. Банк прошел глубокое стресс-тестирование НБУ. Мы провели анализ всех крупных кредитных кейсов в нашем портфеле на предмет того, чего от них можно ждать и как с ними работать.
"Обслуживание "зарплатных проектов" военнослужащих, сотрудников СБУ, МВД, Нацгвардии - это вопрос национальной безопасности"
АЯ: В мае 2014 года Яценюк выдвигал идею перевести все госпредприятия на обслуживание в Ощадбанк. И некоторые перешли. Это разве рыночная история?
АП: Это еще одна история из учебника об антикризисном управлении и риск-менеджменте на государственном уровне. Как вы думаете, какую сумму потеряло государство, госпредприятия от банкротства коммерческих банков? От действия того положения, которое работало с 2007 года и позволяло хранить госпредприятиям абсолютно невообразимые по своим объемам остатки средств в таких чудесных банках, например, как тот же "Брокбизнес".
Порядка 25 млрд гривен было потеряно только местными бюджетами в подобных банках. Всего пропало более 80 млрд живых остатков на счетах, живого "кэша". Где-то 20% этой суммы это были предприятия госсектора.
Как в этой ситуации премьер, министр экономики, глава Нацбанка, глава Службы безопасности должны были поступать? Совсем не обеспокоиваться сохранностью остатков средств госсектора?
Я считаю, это вообще вопрос национальной безопасности. Например, обслуживание так называемых "зарплатных проектов" военнослужащих, сотрудников Службы безопасности, МВД, Нацгвардии. Ведь персональные данные, которыми обладает банк, кредитная и транзакционная история может сказать о человеке значительно больше, чем он сам. По какому адресу живет, что ест-пьет, на что тратит, куда ходит, где находится в данный момент. Управление этими данными — это, в моем понимании, важнейший вопрос нацбезопасности. Страна подверглась военной агрессии…
Поэтому естественно, что госбанки, имеющие допуск к гостайне, работающие на государство, в первую очередь и в исключительном порядке должны обслуживать такие организации. Кроме того, с 2014 года в связи с АТО в стране особый период. Значит, есть определенные требования по функционированию экономики, финансового сектора, в том числе и банковской системы...
"Два года тому назад Ощадбанк и инновации находились в параллельных измерениях"
АЯ: Если говорить о финансовом положении Ощадбанка, об итогах работы. В 2014 году убыток 8,5 млрд. В 2015 году, уже при вашем руководстве, убыток увеличился до 12,3 млрд. Какой результат в этом году ожидаете?
АП: Убыток 2014 года — это, в первую очередь, Крым. Убыток 2015 года – это Донбасс и беспрецедентная девальвация. Почему это имеет значение? Потому что кредитный портфель банка, который был потерян в Крыму, номинирован в долларах и евро. А, значит, резервы, которые мы должны сформировать, подвержены девальвации. И если возрастает курс, то мы обязаны доформировать резервы согласно курсу.
В 2015 году Нацбанком по требованию МВФ была проведена полная диагностика работы банка, стресс-тестирование, определены параметры возможной докапитализации. И определен очень амбициозный план восстановления прибыльной деятельности. По состоянию на текущий момент, 9 месяцев, полет нормальный. Банк показал почти 411 млн гривен чистой прибыли. По объему чистого процентного дохода, по приросту комиссионного дохода банк вышел на лидирующие позиции на рынке.
АЯ: Вы ранее говорили о мобильном банкинге, но технологии ушли вперед. В мире уже не обязательно быть банком, чтобы выдавать кредиты, размещать депозиты, переводы делать. Достаточно быть IT-компанией. Приватбанк недавно запустил такое IT-решение peer-to-peer, когда он выступает не банком, а посредником, координатором между вкладчиками и заемщиками. В этой нише, возможно, Ощадбанк тоже что-то предпринимает?
АП: Да, рынок финансовых услуг эволюционирует. Некоторые вчерашние новшества становятся устойчивыми трендами. Мы внимательно отслеживаем и одновременно модернизируем банк. И ваш вопрос меня очень порадовал…Вы представляете, чтобы этот разговор у нас состоялся два года назад? Чтобы тогда, два года назад такой вопрос к Ощадбанку вообще бы возник? Я не представляю. Еще каких-то два года тому назад "Ощад" и инновации находились в параллельных измерениях.
И сегодня вы говорите, давайте, ребята, вперед, за лучшими мировыми образцами и технологиями, у вас все может получиться, и да, сегодня, этот разговор вполне возможен. Мы поставили перед собой задачу в очень коротком промежутке времени войти в топ по кредитованию розничного бизнеса. Топ-3 по малому и среднему бизнесу...
То, что запустили коллеги из Привата... Всегда с интересом смотрю на то, что выводит на рынок эта команда. Часто снимаю шляпу, как говорится, молодцы. Эта экспериментальная схема кредитования, насколько я знаю, с трудом нашла место в регуляторном поле НБУ и насколько она востребована рынком не могу сказать. Но смело и интересно.
Кстати, нам тоже есть чем похвастаться. Мы, например, перевели полностью столичный метрополитен на технологию бесконтактной оплаты. Киев стал пятой столицей в мире, где это внедрено. Фуникулер перевели. На ВДНХ паркоматы с бесконтактной оплатой. Совместно с ПФ разработали и уже эмитируем пластиковые платежные карты, совмещенные с цифровым пенсионным удостоверением пенсионерам. Первыми ее получают переселенцы. Разработали систему BankID и передали ее Нацбанку. Теперь при помощи обычной банковской карты гражданин может дистанционно пользоваться админуслугами государства и муниципалитетов.
Мы реализовали проект касс самообслуживания с "Великой кишеней", с McDonald's. Говорите, банк обслуживает госпредприятия? Наши клиенты – Turkish Airlines, McDonald's, "Нова пошта", WOG, ОККО, "Эпицентр", DHL и многие другие ведущие бренды. Более 50% наших ЗП-клиентов – коммерческий сектор.
СК: Вас не раздражает, когда Ощадбанк сравнивают с Приватбанком?
АП: Нет. Это неплохое сравнение, Приват – высокотехнологичный банк. Это банк, который избрал правильную с точки зрения развития розничного банкинга стратегию поведения. 16,5 млн активных карт, свыше 20 тыс. платежных терминалов, 53% всех активных клиентов, которые пользуются банковскими картами – все это клиенты Привата. Сравнивайте нас, мы уже значительно сократили разрыв!
СК: Может ли Приватбанк сегодня стать жертвой политических обстоятельств?
АП: Я надеюсь, что об этом никто не задумывается даже гипотетически. Верю, что решения, которые будут приниматься по этому поводу, будут приниматься с понимаем того, что состояние украинской банковской системы – это ключевой фактор национальной безопасности, успеха страны, восстановления экономического роста, благосостояния граждан и бизнеса. Такой ответ устраивает?
СК: Устраивает. Но у меня есть и другие политические вопросы.
"Никакого вмешательства со стороны Яценюка в работу банка не было"
СК: Итак. Как вы удержались в кресле главы Ощадбанка после смены правительства Яценюка на правительство Гройсмана?
АП: За последние два с половиной года я работал уже с тремя министрами финансов. Сначала это был Шлапак, затем Яресько, теперь Данилюк. С двумя главами Нацбанка. Министров энергетики тоже было несколько. Все это - ключевые люди, с которыми мы взаимодействуем. Есть стереотип, что в Ощадбанке действует некий директивный метод коммуникации. Я надеюсь, что за 2,5 года нам удалось этот стереотип сломать. Посмотрите, что там стоит (указывает на телефон без кнопок на столике у окна в комнате совещаний, - ред.). "Сотка", видите? (Речь о защищенном правительственном канале связи, - ред.). Она даже не в моем кабинете, отключена и шнур скручен. Это о многом говорит.
СК: Вижу. Далеко вы ее задвинули. Но все же я знаю, что кресло под вами шаталось.
АП: А я знаю, что выход из банка там же, где и вход. Рано или поздно всё заканчивается. Главное – что ты за это время успеешь сделать. У меня еще в 2006 году было колоссальное желание и амбиции провести реформу Ощадбанка. Если бы мы это сделали тогда, большей части проблем, которые мы сегодня с вами обсуждаем ("регионалов" в кредитном портфеле, потерянного времени и профуканных рыночных позиций) даже в повестке дня не было бы.
Так вот, сегодня моя задача заключается в том, чтобы изменения, которые мы запроектировали, были необратимыми. Чтобы кардинально изменились принципы работы, система корпоративного управления, риск-модели, кредитная политика, корпоративная культура и ментальность персонала, чтобы все это было интегрировано в лучшие мировые стандарты и практики. Изменить ДНК системы. И это если хотите личный KPI (ключевые показатели эффективности, - ред.).
За два года я с командой сотрудников центрального аппарата проехали 17 региональных управлений. В Чернигове председатель правления последний раз до меня был, знаете в каком году? В 1948! А до Николаева он никогда не доезжал за годы независимости.
Для изменений люди, работающие на "последней миле", те, кто взаимодействуют глаза в глаза с клиентом, принципиально важны. Я без них ничего не смогу сделать.
Потому что мы на высоком уровне правления, головного офиса можем выписать прекрасную стратегию, запланировать грандиозные и стремительные изменения, но реализовать ее на практике будут сотрудники наших отделений. Вот, что для меня главное. Завербовать, если хотите и зарядить на изменения 30-тисячный коллектив. А шатается подо мной кресло или не шатается...
СК: Шаталось. Вот я и хочу понять, что вы сделали, чтобы стабилизировать ситуацию?
АП: Ничего специального я не делал. Просто работал и работаю. Отдаюсь своему делу по полной. У меня пятилетний контракт. И я намерен этот контракт использовать с максимальной отдачей для банка и для страны.
СК: С Гройсманом у вас какие отношения? Вам лучше работалось с Яценюком или с Гройсманом?
АП: Достаточно эффективно была выстроена коммуникация и с двумя предыдущими составами, и с этим составом Кабинета министров. Я, в принципе, знаком с каждым министром. Хочу отдать должное Яценюку. Никакого вмешательства с его стороны в работу банка не было.
СК: А Гройсман в работу вмешиваться не пытается?
АП: Нет.
СК: Набсовет банка ваши идеи поддерживает или нет?
АП: За последние 2,5 года было больше заседаний набсовета, чем за предыдущие 10 лет. И практически все решения, которые проводились через набсовет, проводились единогласно. Это очень важная часть работы – выстроить коммуникацию с набсоветом так, чтобы тебя понимали. Я им подотчетен. Именно набсовет определяет стратегические направления деятельности и оценивает KPI.
СК: Личный вопрос. Есть ли политическое будущее у Арсения Петровича Яценюка?
АП: Думаю, да. Я достаточно далеко отошел от процессов, которые проходят в политической среде. Поэтому, вряд ли могу дать детальный ответ на этот вопрос. Но если говорить в целом, я считаю, что да, есть политическое будущее. Есть и политическое настоящее.
СК: Настоящее? В чем оно проявляется? У него рейтинг — дырка от бублика.
АП: А разве только рейтингами меряется политическое настоящее и политическое будущее?
СК: Задача любого политика – воспроизвести себя на следующих выборах. Если завтра выборы, он себя не воспроизведет, и "Народный фронт" себя не воспроизведет.
АП: Поживем — увидим. Были очень показательные примеры совершенно обратного. А потом люди восходили к вершинам власти. Я говорю не о каких-то других странах, а о современной Украине. Это касается как лагеря бывших регионалов, так и демократической части политического спектра. А их фамилии Вы и сами без меня получше знаете.
СК: Есть ли у него амбиция продолжать политическую карьеру?
АП: Спросите у него.
СК: Я у вас спрашиваю. Вы знаете этого человека много лет.
АП: Мы не обсуждали этого. Конечно, он профессионально занимается политикой. Он выстроил успешную политическую карьеру. Он возглавляет сегодня политическую партию, которая формирует правящую коалицию. У этой политической партии достаточно весомое представительство в составе Кабмина. Это я отвечаю на ваш вопрос о политическом настоящем. Я считаю, что эффективность этих людей, этой команды должна во многом сформировать политическое будущее не только для него, но и для всей команды, потому что это принципиально важно.
Сегодня уже во многом можно говорить о положительных результатах работы, которые были этой командой заложены. Знаете, большое видится на расстоянии.
Именно они выстроили формат взаимоотношений с Международным валютным фондом. Именно этим составом был дан старт очень серьёзным и непопулярным реформам, которые дают сегодня возможность Ощадбанку закладывать колоссальный рост кредитного портфеля по малому и среднему бизнесу. Я эти выводы делаю не с потолка, а в процессе экспертных дискуссий с Европейским банком реконструкции и развития. Мы смотрим: макроэкономика, дерегуляция, развитие по отраслям. Это серьезный многовекторный анализ. И в основе этого анализа лежат результаты той командной работы, которая проводилась на протяжении этих 2,5 лет, и которая сегодня продолжается.
СК: А почему вы поругались с Иванчуком?
АП: Ой, слушайте, это такой вопрос... Разругались-помирились. Мы друг друга знаем больше 20 лет. У вас есть друзья, с которыми вы общаетесь такое продолжительное время?
СК: Мне не столько лет, сколько вам.
АП: Я имею ввиду, не возраст, а продолжительные дружеские отношения. За это время разное было. И мы не разругались. Есть, скажем так, разные взгляды на суть определенных процессов. В итоге мы сели, поговорили, разобрались. Все.
СК: А из-за чего был спор?
АП: Вы считаете, это предмет нашего интервью?
СК: Да.
АП: Я так не считаю. Это же не сеанс психоанализа.
СК: Я спрашиваю, потому что, насколько мне известно, там были бизнес-вопросы. Якобы даже попытки с его стороны использовать Ощадбанк в этих процессах.
АП: Нет.
"Значительная часть клиентов "Крещатика" перешла к нам"
СК: Вы говорили о ситуации с банком "Крещатик", который Нацбанк вывел с рынка при весьма загадочных обстоятельствах. За последнее время были ликвидированы целый ряд банков, которые принадлежали - по странному стечению обстоятельств - крупным олигархам, политическим игрокам: Жеваго, Бахматюку, другим людям. Каждый раз банки ликвидировались по разным сценариям и каждый раз у регулятора находились довольно внятные, казалось бы, основания, объяснения. Но, исходя из мнения, скажем так, узких кругов, складывается впечатление, что это - целенаправленная политика государства. Направленная, в том числе, на то, чтоб в итоге на рынке остались только госбанки, несколько крупных украинских (тот же Приват) и иностранцы. Все. Чтобы на выборах олигархи, финансирующие альтернативные власти проекты - начиная от условной "Батькивщины" и заканчивая условным "Оппозиционным блоком" - не могли для этого "доставать" деньги из своих банков. Фактически, закамуфлированный админресурс.
АП: Вы пытаетесь во всем искать некую конспирологию, некий политический контекст. А вы не допускаете, что большое количество банкротств – следствие ошибок менеджмента банков и акционеров?
СК: Одновременно? Нет, не допускаю.
АП: А я допускаю, что одновременно эти проблемы могли обостриться вследствие системного банковского кризиса. И, как правило, так и происходит. Неправильные допуски по рискам, неадекватная кредитная политика, инсайдеры, схемотоз сыграли на фоне отсутствия ликвидности и отсутствия капитала. Что приводит банк к банкротству? Либо отсутствие ликвидности, либо капитала. А капитал, как правило, выедает что? Качество кредитного портфеля. А качество кредитного портфеля зависит от чего? От кредитной политики, принимаемой набсоветом банка, качества принимаемых менеджментом решений и макроэкономической ситуации.
Для того, чтобы это вовремя выявить существует пруденциальный надзор и система раннего реагирования, достаточно жесткая нормативная сетка НБУ, международные стандарты … Из того, что мне известно – именно инсайдерские кредиты и их низкое качество – стали основной причиной большинства банкротств. Так что то, что говорите вы - очень упрощенный ракурс. И я считаю, что такая упрощенная сводка по общему температурному фону в нашей банковской палате точно не отображает реальную ситуацию, нет. В банковской системе было колоссальное количество годами накопленных проблем вот и рвануло в одночасье и в самое неподходящее время. Больно? Да, очень. Но предсказуемо и, к сожалению, неизбежно.
СК: Взять пример с банком Жеваго, которому сказали: дофинансируй два миллиарда, мы тебя не тронем. Он дофинансировал, а чуть ли не на следующий день в банк вводят временную администрацию, а еще через неделю банк «ложится». (У главы НБУ Валерии Гонтаревой другое пояснение краха банка Жеваго).
АП: Простите, но я не в материале. И давно приучил себя, что если я слышу что-либо о чем- либо и не являюсь непосредственным участником делать поправку на ветер, а порой и делить на 28. Если у тебя что-то отнимают, и для этого используют админресурс, и если ты видишь, что это делается неправомерно, чего же молчишь? Живем же в свободной стране. Не ищите черную кошку в темной комнате. Она не всегда там есть.
СК: Разве совпадение, что крупные клиенты банка «Крещатик» перешли на обслуживание в банк Порошенко? ("Киевводоканал" перешел на обслуживание в «Международный инвестиционный банк» Порошенко, Кононенко и родственников Ворушилина за сутки до падения «Крещатика», - ред.).
АП: Значительная часть клиентов "Крещатика" перешла к нам.
СК: Хорошо, сливки сняли вы, а остатки забрали они.
АП: Вы пытаетесь в каждом действии, в каждом решении искать политический контекст. Это не всегда так. Да, очищение банковской системы по живому коснулось миллионов украинцев и при этом затронуло тектонические пласты украинской экономической и политической системы. Можно до хрипоты спорить о частностях, но по большому счету, повторюсь, это был прогнозируемый и неизбежный результат. Это цена, которую мы заплатили за билет в цивилизованный финансовый мир, чтобы соответствовать его стандартам, в том числе и в такой важнейшей сфере как банковская, которая, как бы странно это в запредельном накале наших страстей ни звучало, строится на взаимной открытости и доверии банков и клиента, банка и партнеров. Это и прозрачность собственников, и реальная картина по связанным лицам, прозрачность финансовой отчетности и борьба с коррупцией.
СК: За умение от ответов уходить вам памятник можно ставить.
АП: Я же не зря сказал, что зайдя в эту дверь 17 марта 2014 года, спрятал свой партийный билет и забыл о его существовании. Четко разграничил, где я могу что-то комментировать, а где - нет. Это не просто удобная позиция. Я стал на многие вещи смотреть по-другому. У политиков язык без костей. Чем громче, чем эпатажнее, чем ярче высказывание, тем убедительнее ты звучишь, тем больше ты нравишься, тем больше тебя смотрят, приглашают, читают, избирают. В моей ситуации все наоборот. Я должен оперировать цифрами, фактами, обстоятельствами, давать реальный результат и сохранить доверие. Не имею права по-другому.