Практически у всех боеприпасов, находящихся на складах ВСУ, истек срок годности. Этот срок во времена СССР измерялся 15-летним периодом. Кроме того, большая их часть по своим техническим характеристикам не соответствует современным требованиям.
Армия снова напомнила о себе. 17 сентября во время очередного этапа комплексных тактических учений «Взаимодействие-2010» на борту среднего десантного корабля «Кировоград» Военно-морских сил Украины во время боевых стрельб по наземным целям, которые проходили вечером на крымском полигоне «Опук», раздался взрыв.
Военное ведомство заявило, что «вследствие короткого замыкания произошел несанкционированный пуск двух ракет; затем на «Кировограде» возник пожар». Во время его устранения пострадали четверо матросов из аварийно-спасательной партии. Пострадавших посетил командующий ВМС Украины Виктор Максимов, заявив, что все участвовавшие в тушении пожара на «Кировограде» будут представлены к поощрению. Также создана комиссия для расследования обстоятельств этого происшествия. До заявления пресс-службы Минобороны о коротком замыкании как причине несанкционированного пуска появились еще несколько версий ЧП.
Наиболее экстравагантная из них – в корабль попали со своего же боевого самолета, участвующего в учениях. Чуть позднее утверждалось, что взрыв на десантном корабле «Кировоград» произошел из-за того, что установки для ведения залпового реактивного огня были укомплектованы снарядами, срок использования которых истек. Не исключается и человеческий фактор или, говоря другими словами, грубое нарушение правил безопасности. Все четверо членов экипажа получили контузию и ожоги средней тяжести – значит, они находилось на палубе. Хотя во время стрельбы их на палубе корабля не должно было быть…
Так что оперативно оглашенная версия с «коротким замыканием» – еще до окончания работы комиссии – выглядит наиболее оптимальной для нового руководства военного ведомства и конкретно для министра обороны Михаила Ежеля. Ему вся эта «чрезвычайщина», когда кресло и без того шатается, очень некстати…
Но крупные учения всегда были сопряжены с риском. И этот риск в наших Вооруженных силах удваивается из-за того, что армия вынуждена упражняться с оружием, которое с каждым годом становится все более опасным. Для тех, кто его использует. Боеспособность армии напрямую зависит как от состояния боевой техники, так и от наличия достаточного количества исправных и надежных боеприпасов, применяемых в ходе огневой подготовки различных видов и родов войск.
По статистике, например, стоимость хранимых на складах и используемых боекомплектов авиационных вооружений (ракет, бомб) для самолета в десять раз превышает стоимость самого носителя. Для ракетного, артиллерийского и стрелкового вооружения соотношения еще выше, учитывая значительные потребности в таких «расходных» компонентах. При этом состояние ракет и боеприпасов, предназначенных для использования в ходе боевой подготовки и для решения задач обороноспособности, весьма плачевно.
Так как практически у всех боеприпасов, находящихся на складах ВСУ, истек срок годности. Этот срок во времена СССР измерялся 15-летним периодом. Кроме того, большая их часть по своим техническим характеристикам не соответствует современным требованиям.Ресурс всех авиационных ракет Р-73, которыми оснащены стоящие на вооружении МиГ-29, – а это ракеты класса «воздух-воздух» ближнего радиуса действия – истек еще в 2003 году. Истекли и гарантийные сроки у 95% зенитно-управляемых ракет – это ракеты класса «земля-воздух», находящиеся на вооружении войск ПВО. Подобная ситуация сложилась и с ракетными комплексами Сухопутных войск «Стрела» и «Игла». Продлить срок применения ракеты или боеприпаса может только конструкторское бюро, которое ее изготовило. В основном это конструкторские бюро, находящиеся в России. Украинское военное руководство, ограниченное в средствах, не может оплатить все работы, которые должны провести россияне на тех или иных образцах вооружений.
Кроме того, считается, что продление ресурса порой напоминает «торговлю воздухом». Когда выставляются значительные счета за проведение работ, которые, по утверждению украинской стороны, могли стоить едва не на порядок меньше. После того как тактическая ракета «Точка-У» во время учений попала в дом в Броварах, а потом ракета, выпущенная из комплекса ПВО С-200, сбила над Черным морем пассажирский лайнер Ту-154, Минобороны Украины отказалось от продления ресурсов вооружений путем проведения так называемых проверочных пусков.
К этой практике руководство Минобороны вернулось в 2006 году. Было заявлено, что военное ведомство определит «пути максимального использования потенциала наших предприятий и войсковых частей для того, чтобы не столько заниматься утилизацией боеприпасов, сколько проводить их проверку для продолжения ресурса пригодности приблизительно на 20 лет».
Что из этого вышло? Если кто помнит, в сентябре 2008-го на полигоне «Чауда» под Феодосией в рамках крупномасштабных учений «Морской узел-2008» проходили боевые стрельбы частей и подразделений зенитных ракетных войск Воздушных сил Украины – ЗРК С-300 и «Бук-М1». Для «Буков» эти учения были связаны с продлением ресурсов зенитных управляемых ракет, гарантийный срок службы которых составляет 12 лет. Практика проверочных отстрелов на полигонах должна была продлить их ресурс еще на 5–7 лет.
Те ракеты, которыми стреляли на Чауде, – выпуска 1984 года. Одна из них во время стрельбы взорвалась прямо над пусковой ЗРК «Бук». Хотя по данным контрольно-испытательной аппаратуры, взорвавшаяся ракета считалась вполне работоспособной. А две ракеты, выпущенные из ЗРК С-300, после старта значительно отклонились от цели и самоликвидировались. На этом фоне не удивительно, что руководители отечественных заводов и КБ, на которые в директивном порядке возложена ответственность за продление ресурсов управляемого ракетного вооружения, относятся к этой задаче, как к балансированию на краю пропасти.
Ко дню сегодняшнему эта работа завершена частично. Ресурс продлили лишь наиболее востребованным авиационным ракетам «воздух-воздух» для самолетов и ракетам для зенитных ракетных комплексов. Так как Воздушные силы – на первом рубеже отражения возможной агрессии. Но даже и после этих усилий «смерть» ракетного вооружения удалось лишь отдалить – где-то до 2014-15 года – но не более. А в отношении более простых систем вооружений эта работа даже не начиналась.
При этом технари знают – после 20-25 лет из-за старения, износа и воздействия внешних климатических факторов в ракетах и бомбах происходят скрытые и необратимые изменения, которые невозможно определить существующими в воинских частях системами контроля. Это означает, что якобы исправные по контролируемым параметрам управляемые и неуправляемые боеприпасы фактически могут быть небоеготовыми или даже опасными для применения…
Но состояние оружия – одна сторона медали. Оборотная – в том, что год от года навыки и умения обращения со смертельным арсеналом у наших военных лишь слабеют. Так как одно дело – тянуть носок в парадной колонне. И совсем другое – выезжать на полигон и сбивать цели на реальных стрельбищах. При этом планы и практика отличаются разительно. Вот, например, ситуация в наиболее высокотехнологичном виде нашей армии – Воздушных силах – по итогам прошлого года.