В зал заседаний, как обычно, маленький, доносили дополнительные лавочки для потерпевших и вольных слушателей. Заседание чуть было не отменилось в самом начале: прокурор сообщил, что вчера получил факс – через час с данного момента состоится заседание по Лукашу, куда приглашены все свидетели и адвокаты потерпевших. Большая их часть как раз находилась в зале.
Поднялся недовольный гул. Судья Юрий Зубец возмутился: «Неужели нельзя было согласовать?»
«Что скажет сторона защиты?» - обратился он к адвокату обвиняемого. «Процесс хотят сорвать!» - послышалось в зале. Опросив адвокатов и самих потерпевших, судья решил заседание все-таки продолжить.
«Мы сосредоточимся на эпизоде о незаконном ношении оружия», - акцентировал судья. Шаповалов сразу же отказался рассказывать что-либо сам. Начался допрос, который длился более 3 часов. Первым задавал вопросы адвокат Шаповалова ему же.
Большая часть вопросов сводилась к субординации в батальоне, и роли Лукаша в руководстве батальоном.
По словам обвиняемого, в батальоне было 2 роты и 2 взвода. Шаповалов руководил одной из этих рот. «К штурмовым ротам 1 и 2 относились помповые ружья?» - спросил адвокат. «Наши роты – не штурмовые, а оперативные. Нет, не относились, - ответил Шаповалов. – они должны были выдаваться только личному составу штурмового взвода». 18 февраля, по словам Шаповалова, в Киеве было от 10 до 12 человек из его роты (численность роты – 50 человек). Почему только 12 из 50 – командир роты не знает, так как его на момент выезда подчиненных не было в Харькове, по его же словам, а потом никаких деталей и разъяснений ему никто не давал. Всего в Киеве из Харьковского батальона в тот день было 100 человек, говорит Шаповалов.
- Перечислите команды, которые вы слышали от Лукаша.
- О сборе, построении, направлении движения, где стоять, что делать.
- Как до вас доводились приказы?
- Ближайший сотрудник, любой, который был ближе к команде, дублировал, передавали по цепочке.
- А вы сами имели право отдавать свои приказы?
- В данной ситуации – нет.
- Вас обвиняют в исполнении заведомо незаконных команд. Вы такие команды слышали, могли бы определить, может быть, слышали их впервые, или они выходили за пределы инструкции?
- Вы бы мне хоть одну такую процитировали, чтобы я понял, что имеется в виду.
- Лукаш давал команду использовать силу, калечить людей?
- Нет, не давал.
Логика адвоката сводилась к тому, что во-первых, сам Шаповалов не исполнял никаких незаконных приказов (и что их в принципе не было), во-вторых, что невозможно определить, кто и что делал, чей солдат, какой роты. Мол, отличить своего от чужого солдата было нелегко, и что таких подразделений было много, из разных городов – Запорожья, Симферополя, Одессы, Львова. Так же, с иронией, адвокат спросил, оглашал ли Лукаш некий преступный план, и помнит ли Шаповалов, как Лукашу давали преступный приказ, и как его отдавал Лукаш. Шаповалов сообщил, что он не слышал никаких преступных приказов, кроме как «двигаться вперед», что можно было, по его же словам, интерпретировать «на свое усмотрение».
На этом наводящая на непричастность Шаповалова часть допроса закончилась. К допросу приступила сторона потерпевших, адвокаты Мусиенко и Закревская.
По словам Шаповалова, охрана общественного порядка – цель, с которой ни прибыли на место назначения 18 февраля – предусматривает использование спецсредств.
- Какие спецсредства у вас были?
- Каска, бронежилет, налокотники, наколенники, палка.
- Что входило в вашу функцию?
- Охрана общественного порядка
- От чего?
- От нарушений общественного порядка.
- А что может считаться его нарушением?
- Все, что угодно...
- Вам выдавали патроны 12-го калибра?
- Нет. Я увидел сотрудников беркута уже на месте, они были с «фортами» (ружьями "Форт" - Ред.), кто им выдал, когда выдал, не знаю.
- 18 февраля в каком месте и при каких обстоятельствах вы видели охотничьи патроны?
Этот вопрос, повторенный несколько раз по-разному, почему-то вывел Шаповалова из себя. Он потребовал уточнять время, о котором идет речь.
- 18 февраля вечером в 5 или 6 часов ко входу в Октябрьский дворец приехала машина из службы личного обеспечения, Лукаш дал команду личному составу пойти получить «форты». Он был возле машины, какие патроны выдавались, не знаю. Потом уже от первой роты я услышал, что попадаются… вот такие вот патроны.
- Если работнику милиции угрожает безопасность, какие действия он должен предпринять?
- Обеспечить безопасность своей жизни и здоровью.
- Каким образом?
- Любым доступным. Если нет оружия, то уйти с линии огня, спрятаться в помещении.
- Есть ли места на теле, по которым нельзя наносить удары резиновой палкой?
- Да, это прописано в инструкции. Голова, ключица, жизненно важные органы.
- А как тогда вышло, что такое количество пострадавших с такими травмами головы?
- Я не знаю.
У каких именно подразделений Шаповалов видел «форты», он указать не смог, но, по его словам, у каждого из подразделений было какое-то количество людей с этим видом оружия.
- Лукаш скомандовал: «Форты», вперед». Это все, что я слышал.
Отдельный момент допроса касался свинцовых патронов. Их можно было отличать по весу. Исходя из показаний Шаповалова, их выдавали тем, кто был с “фортами”, и обычные патроны были вперемешку со свинцовыми.
- Вы же понимаете, что выдавая эти патроны, руководство подставляло вас и ваших бойцов?
- Логично. Я им говорил, что если попадается такая гадость, уберите подальше.
- Вы подавали рапорт о том, что видели это?
- Да о чем вы. Спросят: «Тебе что, больше всех надо?»
Шаповалов постоянно говорит о том, что получал информацию о большом количестве раненых бойцов, как и об убитых, и некоторых видел сам со стороны Институтской-Шелковичной-Крепостного переулка. В частности, 18 февраля он получал информацию о 200 раненых среди внутренних войск. И что кто-то рассказал ему, будто в КГГА одному из бойцов выковыряли ложкой глаз. На самом деле, этого не было, но, по словам Шаповалова, такая информация до них доходила часто. От кого - точно сказать не может. Ни о каких раненых со стоны майдановцев не упоминает – говорит, не видел.
- Вы видели, чтобы кто-то из ваших подопечных применял «форты»?
- Нет.
- А там, где шел штурмовой взвод?
- Они шли вперемешку.
Еще в начале допроса Шаповалов сообщил, что отличить по виду камуфляжа одну роту «Беркута» от другой, из другой области, сложно. Но можно отличить по шлему – у Львовского «беркута» забрало шлема овальное, у Харьковского – квадратное.
Так же любопытно: его коллега, руководитель первой роты, Заливадный Андрей Михайлович, служит дальше. И не является подозреваемым в процессе.
- Что сказать. Повезло ему. – резюмировал Шаповалов.
***
Все заседание седой мужчина преклонных лет с огромной пластиковой папкой сидит в первом ряду. Каждые 5 минут он достает из папки большие качественные фотографии, на которых изображены события Майдана, нервно перебирает их, как будто пытаясь найти что-то, и прячет обратно, сокрушенно вздыхая. Оказалось, это потерпевший, фотограф Александр Тимошенко. Он снимал события 18 февраля.
Тимошенко не выдерживает и эмоционально обращается к судье:
- Вы мне можете объяснить, почему вы все время словами обрисовываете «вот там, между улицами такими-то», где-то «там», неизвестно, где, когда есть столько материалов?! Почему нет технической аппаратуры в зале, ее же можно использовать? Я лично обращался, прилагал к своим показаниям свои фото, я их делал в дни убийств на Майдане!
- Если вы обращались, и следователи сочли нужным приобщить ваши материалы к делу, их приобщат и используют, – ответил на это судья.
Хотя допрос Шаповалова не был окончен, судья объявил паузу в заседании до 24 мая, сославшись на то, что его могут обвинить в неправомерности решений, принятых после окончания рабочего дня.
