«Каплин «дуркует» по заказу»
Арсен Борисович, я знаю, что Президент уже предложил вам, первым лицам «Народного фронта», идти на местные выборы вместе. Когда вы скажете ему «да»?
Смотрите, политика – это такой процесс, когда все друг с другом обсуждают различные конфигурации и варианты. Например, в Блоке Петра Порошенко есть очень странные люди.
Люди Левочкина?
Например, вот есть одиозный смешной, в меру дурковатый, нардеп Каплин. Почему я говорю «в меру дурковатый». Потому что он дуркует по заказу.
По заказу чьему, Левочкина?
Ну, думаю, да.
Вы еще Додбродомова назовите, еще один ваш любимый персонаж.
Я с ним не очень знаком. А вот этого (Каплина, - ред.) я просто наблюдал. И делюсь с вами, как примером. Он достаточно яркий.
У вас достаточно доказательств, что он работает по заказу Левочкина?
А зачем?
Нет, ну как это?! Не говоря о том, что вы по должности теперь должны собирать теперь доказательства.
Я же сейчас говорю о сентенциях. Так вот, у меня возникает вопрос. Когда элиты объединялись и объединяются – как мы сейчас - для осуществления непопулярных реформ, это хорошо для страны? Да, несомненно. С другой стороны, Соня мне сейчас предъявила: «Если бы ты был принципиальным…»
Ты бы говорил тогда!
И этих подонков вообще в парламенте бы не было!
Совершенно верно!
И я вот думаю: где грань, когда я могу ради общих, глобальных интересов, объединения элит, ради проведения реформ, согласится с неприятным мне во всех смыслах каким-нибудь нардепом Каплиным?
Такой выбор стоит перед каждым политиком. Когда сейчас мы обсуждаем: как объединять партии, фракции, как объединять позицию на выборах в местные советы по той или иной кандидатуре, то всякий взвешивает...
Когда Президенту скажете «да»?
Вы не получите ответа.
Потому что вы еще ведете переговоры с Коломойским?
Потому, что у меня точка зрения не всегда совпадает с точкой зрения моих товарищей, с вашей точкой зрения, с вашими фантазиями.
Так что у вас с Коломойским?
Коломойский - очень приятный медийный персонаж. Вы наверняка завидуете его славе, как каждый человек в этом медиа-пространстве.
Коломойский - субъект украинской политики. Как и Ахметов, и Фирташ, и Пинчук, он владеет телеканалами, поэтому все политические партии… Да, я с Игорем Валерьевичем хорошо знаком. Мы подельники с ним абсолютные.
Вы в доле?
Мы - подельники. Знаете слово «подельник»?
Вы уже на феню перешли?
«Подельники» - значит, что мы с ним в одном деле. В деле, которое возбудила против нас Российская Федерация. Там два обвиняемых, один – он, второй – я. Поэтому мы регулярно, как подельники, консультируемся в этих вопросах.
А насчет участия скоординированного в местных выборах консультируетесь?
С Коломойским? Нет.
Когда его люди зайдут в местные советы через ваши квоты?
Нет, это вы фантазируете. Но звучит красиво.
Я же знаю, что вы вели такие переговоры.
Нет, вы не знаете.
Единственное: мы с ним вели переговоры, как работает Днепропетровская область. И как в ней удержать порядок. Когда Коломойский держал там порядок, он очень плотно консультировался со мной. А сейчас наши разговоры сводятся к следующему: «Вы уверены, уважаемый Игорь Валерьевич, что такая риторика Корбана, которую он себе позволяет, является оптимальной? Вообще, в данный момент времени и в свете раскачивания лодки?». А он мне: «Вы знаете, мне кажется, Корбан очень мирный и последовательный человек».
Пусть он еще скажет, что он на Корбана и на партию «Укроп» не влияет.
Вы, несомненно, сделаете интервью с Коломойским и он вам расскажет о своей позиции. А я вам сегодня рассказываю о том, что - хочешь не хочешь - субъектами украинской политики есть олигархи, которые имеют деньги и телеканалы. Это – наследие прошлого такое.
Поэтому с ними нужно общаться?
Поэтому они общаются со всем политическим спектром.
Очень хорошо, когда процесс деолигархизации, о котором говорит президент, будет идти. Но очень важно, чтобы не было так: вышибают одного олигарха, а на его место заходят другие. Если мы вышибаем олигарха, то на его место может зайти только государство или диверсифицированный спектр бизнеса.
Арсений Петрович помогает людям Григоришина зайти на место Коломойского?
Соня, вы говорите странные вещи. Назвать Арсения Петровича другом Григоришина - все равно, что вас назвать другом Лёвочкина.
Меня тяжело назвать другом Лёвочкина.
Вот и Арсения Петровича тяжело назвать другом Григоришина.
«Моя философия – движение к одному центру власти»
Как политик, вы сейчас ближе к президенту или премьер-министру?
По работе я значительно больше общаюсь с премьер-министром, чем с президентом. С премьером у меня хорошие деловые, товарищеские отношения. Более того, я прошел с ним достаточно длинный и непростой путь, мог увидеть его в разных ситуациях. С Президентом у меня тоже хорошие отношения. Но вы не назвали еще одного важного человека. Еще ближе я общаюсь с Александром Турчиновым.
Турчинов осенью может занять место Арсения Петровича?
У вас воспаленное сознание, без сомнения. Вам нужны эти «комбинации», это хорошо. Общество должно знать все варианты развития событий.
Президент будет менять Яценюка?
Президент не может менять правительство. Правительство должно меняться в соответствии с политической логикой в парламенте. Если в парламенте есть большинство под идею, то эта идея будет поддержана.
В парламенте есть большинство под идею отставки Яценюка?
Ситуацию нужно решить сначала экономически кардинально, а только после этого думать. Скорее, я бы говорил внутри «Народного фронта», в состав которого входят Яценюк и Турчинов, о возможности переформатирования нынешнего правительства. Ибо правда в том, что нынешнее правительство - в ряде своих частей - «не летает», как выражается премьер.
У самого Премьера (по квоте «НФ», - ред.) всего четыре министра: министр Кабинета министров, юстиции и вице-премьер-министр культуры.
И вы – министр внутренних дел.
Вот это – наша ответственность. И я смею сказать, что за работу министра юстиции, который провел много интересных реформ и движется вперед, мне не стыдно. Себя хвалить не буду - вы похвалите. Ну, или поругаете.
Давайте еще учитывать, что в Украине никогда не было настоящего коалиционного правительства. Нынешнее – единственное действительно коалиционное, в котором есть представители от партий как больших, так и от малых. Все ли они (представители, - ред.) действуют эффективно? Нет.
Абсолютное большинство министров - ставленники Банковой, в том числе – иностранцы.
Соня, не Банковой, все-таки не Банковой. Крупнейшая партия коалиции – это Блок Петра Порошенко.
Иностранцев лоббировал Борис Ложкин, чего совершенно не скрывает. Это ли не Банковая?
Блок Петра Порошенко предложил несколько министров, коалиция с этим согласилась. Предложил вице-премьера Ляшко, двух министров – один из них, Игорь Жданов, очень достойный – «Батькивщина», вот и получается коалиционное правительство.
Да, оно не всегда хорошо функционально, но не всегда это - вина премьера, это и вина коалиции, в том числе. Поэтому когда мы соберемся для откровенного разговора - а такой разговор необходим - нужно очень откровенно обменяться мнениями и понять, как сделать так, чтобы все-таки коллектив работал. Ведь нельзя с одной стороны бороться с коррупцией, с другой - ее стимулировать.
Судя по вашим тезисам, вы – как и Борис Ложкин, с которым мы буквально недавно записывали интервью – недовольны парламентско-президентской формой правления в Украине. Тоже выступаете за ее переформатирование на уровне Конституции?
Очевидно. Я об этом говорю, начиная с дней Майдана. Моя философия – это движение к одному центру власти. Не может быть двух центров власти, где каждый тянет на себя. Должна быть или парламентская, или президентская республика. Не скрою, мне ближе парламентская республика. Я считаю, за ближайшие пару десятилетий мы должны перейти к классической парламентской республике.
«Руководитель полиции определиться через три месяца»
К деятельности вашего ведомства. Думаю, в последние дни - после презентации патрульной полиции – вы чувствуете себя именинником.
Действительно, это был один из приятных дней, которые мы пережили. Против такого же неприятного дня, когда 2 июля парламент должен был принять пять наших законопроектов по реформе МВД, а принял всего два. Скажу честно: это - очень мало, поскольку нам нужны не только полицейские на улице, необходимо, чтобы эти полицейские имели новые функции, чтобы они были не кукольные, красивые мальчики и девочки с полномочиям ГАИшников, но чтобы имели полноту возможностей – так, как задумано в реформе.
Закон №2822 - «О национальной полиции» - достаточно сыроват, я внимательно его прочла.
Принят закон о национальной полиции и принят закон об органах внутренних дел, где зафиксировано: МВД более не является министерством милиции. А министр внутренних дел - политическая фигура, этакий лоббист таких ключевых институций как национальная полиция, национальная гвардия, служба по чрезвычайным ситуациям, миграционная служба, сервисные центры и т.д.
Почему закон о полиции до сих пор не подписан?
Думаю, надо спросить у Президента. Процедура известна: закон голосуется в зале, подписывается комитетом, в данном случае – комитетом Кожемякина. Насколько мне известно, Андрей Анатолиевич документ уже подписал. После он визируется профильными министрами, Владимир Борисович Гройсман также его подписывает и отправляет в АП. У Президента есть 15 дней для того, чтобы или согласиться и подписать или ветировать.
Закон предусматривает: главу Национальной полиции назначает Кабмин по представлению главы МВД.
В законе написано, что Национальная полиция – центральный орган исполнительной власти.
Самостоятельный.
Верно. Это - ключевая философия нашей реформы. Это должен быть профессиональный, относительно независимый орган. Почему относительно? Потому, что все равно существует координация этого органа – через бюджет, через функции министра; когда министр ограниченное свое влияние на этот орган оставляет для того, чтобы создать ситуацию баланса, которая есть в любом демократическом обществе. Вот - то, что прописано в законе.
Думаю, это будет работать. Другое дело - переходный период между старой милицией и новой полицией. Мы в него вошли и несколько дней уже так движемся.
Кого вы будете представлять на должность руководителя полиции?
Мы придем к этому выводу через три месяца. Это не будет решение завтрашнего дня. В течении трех месяцев переходного периода - от старой милиции к новой полиции – есть возможность определиться.
Президент высказался в пользу того, что руководить полицией должна Эка Згуладзе.
Я тоже думаю, что это правильно, но есть еще иные логики процесса. В том числе - желание самой Эки Згуладзе или же наша необходимость использовать ее навыки для реализации оставшейся части реформы. Мы этот вопрос обсуждаем. Я не исключаю, что это будет Эка Згуладзе. Это было бы очень красиво.
Решится в течении трех месяцев, правильно?
Мы все вместе соберемся - в том числе с Экой и еще с несколькими ребятами, которые занимаются реформой - и примем решение. Примем ближе к моменту, когда слово «милиция» вообще исчезнет из нашего оборота.
«Буду просить о пересмотре бюджета для продолжения реформы»
Вы анонсировали ранее, что новые полицейские выйдут до конца года на улицы Киева, Львова, Одессы и Харькова.
Так и есть.
Но буквально на днях вы разогнали сначала николаевское, а потом еще донецкое ГАИ.
Жизнь богаче, чем наше представление о ней.
Как насчет объема имеющихся средств? Вы будете перераспределять их для того, чтобы и эти два города закрыть до конца года, или как это все будет происходить?
Исходим из того, что мне удалось получить в парламенте – в рамках нынешнего бюджета - некоторый оборот средств под реформу, что мы начали. Например, я говорю, что не может новый полицейский получать 2300 гривен и при этом быть честным, адекватным, не брать взяток. Когда мы подготовили проект бюджета, я сказал (депутатам, - ред.): если вы не добавляете денег на реформу, то мне нечего здесь делать, я буду уходить с должности. Если же даете мне полномочия - работаю.
Сейчас у нас есть деньги под то, чтобы мы сделали до конца года 7000 новых полицейских, в том числе больше 6000 патрульных полицейских. Еще я хочу успеть до конца года сделать новых участковых. Начнем с Киева. Чтобы был не только патрульный, но еще и участковый в новом качестве.
Будет немножко изменен функционал.
Есть такое выражение в западной системе полиции «сommunity police» - это сервисная полиция, то есть участковый милиционер должен осуществлять сервис на своей территории. В городе мы будем уменьшать их количество и функции - здесь вы видите патруль, который в значительной мере будет это (функции, - ред.) замещать. А вот в сельских районах наоборот – станем наращивать возможности и обеспечение таких участковых полицейских.
Так вот, хотим сделать где-то 6200 новых патрульных полицейских. Это - минимальная программа.
Вы их распределите между Днепропетровском, Харьковом, Одессой, Николаевом и Донецком?
Мы начали с Киева, так? Сейчас здесь их две тысячи.
Остается еще четыре тысячи.
Да.
И как их распределите между другими городами?
Не все города так велики, как Киев.
Следующий у нас Львов и Одесса по выпуску, затем Харьков. 27 июля стартует прием заявок на полицию в Николаеве. Затем параллельно будет идти процесс в Хмельницком и Луцке. Это - то, что прописано до деталей. До конца года у нас впишется в проект и город Днепропетровск, который я не могу игнорировать. Важно также «покрыть» Винницу и Черновцы.
Я рассуждаю очень просто. В сентябре я буду просить (парламент, - ред.) пересмотреть бюджет.
Вот! Что и хотела от вас услышать.
Очень важно, если первые наши действия в Киеве по патрульной полиции будут успешны. Тогда общество, в том числе – депутаты, смогут утвердительно ответить на мой запрос об увеличении финансирования.
Что будет с людьми, которые выходят из ГАИ, из сопровождающих служб?
Каждый имеет шанс. Во-первых, они должны были ловить этот шанс при первом наборе в полицию. Поймали всего 38 человек. 38 из тех 2000, что прошли отбор. Зато это очень сильные ребята. Будет повторный отбор. Будут еще отборы.
Вы им оплачиваете компенсацию или переводите в другие ведомства?
Все согласно законам Украины. Сейчас они выведены с работы, но пока несут другой функционал. Каждому из них будет что-то предложено. Например, существует ГАИшник, который не проходит по нашим новым стандартам, скажем – ввиду возраста (до 35 лет, - ред.), однако это – порядочный, серьезный профессионал. Ему мы можем предложить службу участкового полицейского, или ДСО (государственная служба охраны), допустим.
Важно, чтобы меня услышали все «старые» милиционеры. Еще раз: каждый получит шанс. За исключением тех, кто себя полностью скомпрометировал, кто не пройдет аттестацию.
«Я с удовольствием слушаю советы Сакала»
Кадровые скандалы сопровождают вас с завидной регулярностью.
Когда-то, я еще был губернатором, в Харьков приехал Виктор Черномырдин. Россия тогда первый раз на меня наехала. И вот Виктор Степанович сказал: «Ну, наехали на Авакова, ну и что случилось? Дураков много в России».
Население России больше, поэтому и дураков в России больше, чем в Украине. Так и тут: МВД состоит из 300 тыс. человек. Предположить, что все - прекрасные люди, к сожалению, пока нельзя.
Мы сейчас о руководстве прекрасных людей. Три фамилии: Сакал, Ершов и Чеботарь. Вы их уволили, но вот Сакал до сих пор является вашим советником.
Начнем с того, что сперва я освободил от должность начальника ГАИ господина Сиренко. Вместо него исполнял обязанности господин Ершов. Потом обнаружилась информация, из-за которой Ершову был предъявлен ряд обвинений.
Формально: он не задекларировал свой дом.
Я откладываю обвинения о том, как живет его дочь, на какие деньги, это - вопрос его дочери и ее друзей. Но вопрос о незадекларированном доме явился для меня ключевым. И, в независимости от моего отношения к Ершову, а оно по-прежнему хорошее, я ему сказал: «Ты не можешь занимать эту должность».
Одно дело - человек не может занимать должность, другое – должна проходить, как минимум, фактовая проверка за совершенные нарушения.
По нарушениям в милиции проверку проводит только прокуратура или СБУ. Милиция милицию расследовать не должна, это - правило, которое действует.
Сейчас мы собрали все факты, появились соответствующие акты - там комиссия работала - и передали эти акты в Генеральную прокуратуру.
По Чеботарю и Сакалу тоже?
По Сакалу ситуация была несколько иная. Сакал подал рапорт на увольнение…
А вы его назначили своим советником.
Сакал подал рапорт на увольнение, поскольку допустил ошибку - имел конфликт интересов. Он не должен был расследовать уголовное дело касательно госпожи Козаченко, которая встречно вела расследование против Сакала по люстрационному закону. Он должен был, как только эта ситуация появилась, отдать дело в Генеральную прокуратуру. Он этого не сделал и нарвался на конфликт интересов.
Это было публично, он допустил серьезную ошибку, поэтому я его освободил от должности начальника следственного управления и он уволился из органов. На сегодняшний день, он - мой внештатный советник, один из четырнадцати, который появляется в министерстве иногда раз в неделю, иногда два в неделю и я с удовольствием слушаю его советы.
Чеботарь?
Чеботарь - заместитель министра который занимался хозяйственной деятельностью, против которого также была развернута соответствующая информационная атака.
Снова Фирташ и Левочкин развернули?
Я не знаю. Точнее, знаю - наступит момент, когда будем говорить об этом детально.
Но, Чеботарь тоже допустил ошибку. Он на провокации журналистов отвечал не спокойно, как велит опыт политической жизни, а очень эмоционально. Он не мог этого делать, поэтому, дабы не вредить ситуации, до конца всех этих скандалов, расследований, он подал рапорт. Я его освободил. Мое отношение к нему не изменилось. Потому что Чеботарь в начале войны обеспечил все наше спецподразделение - вновь созданное - так, как не была обеспечена ни одна армия.
Чеботаря вам навязал Турчинов, насколько мне известно.
Чеботарь работал раньше с Турчиновым. Я могу множество привести позитивов по нему. Допустим, «Едапс» выгнал с рынка Чеботарь.
Вы не хотели его снимать, поскольку это человек Турчинова.
Нет.
Да.
Этот человек доказал свою эффективность. Потому, что «Едапс», который предыдущие пять министров целовали в обе щеки в независимости от своей партийной принадлежности, был на месте, а Чеботарь - вместе со мной - «Едапс» выгнал. Когда началась война - проявил свои умения для обеспечения подразделения добровольцев МВД.
Другое дело: Чеботарь Сергей Иванович в некоторых ситуациях, к сожалению великому, вел себя очень неправильно.
Суммируя по этим трем людям, правильно ли я понимаю что…
Не трое, на самом деле - тысячи тех, которые были освобождены (с должностей, - ред.).
Итак, по Ершову ответ даст Генеральная прокуратура, а по Сакалу и Чеботарю ГПУ никаких проверок не проводила?
В отношении Чеботаря проверку ведет Генеральная прокуратура, в отношении Ершова проверку ведет Генеральная прокуратура, в отношении Сакала мне неизвестно, чтобы проверка была.
«Мы арестовали тех, кто выдавал автоматы «титушкам»
Еще один кадровый момент - бывшие «беркутовцы», работавшие во времена Виктора Януковича. Это – четыре заместителя руководителя «Беркута» при Кусюке. Трое из этих четверых при вас остались трудиться на руководящих должностях. Двое из них фигурируют в обвинительном акте ГПУ, который ушел сейчас в суд. Вы можете объяснить, каким образом подчиненные Кусюка остались у вас даже после расформирования «Беркута»?
Я его расформировал, он давным-давно не называется «Беркут». Когда будет новый спецназ, который объединит все спецназы, он будет называться «КОРД» - корпус оперативної раптової дії.
Как могли люди, которые подозреваются в причастности к разгону Майдана, причем к нескольким разгонам Майдана, остаться работать в системе, да еще и на руководящих должностях?
Ключевое слово - подозреваются, да? Потому, что недавно я назвал убийц Бузины убийцами, мне сказали: «как ты мог, как же презумпция невиновности?».
Итак, Соня есть расследование. В МВД служат 300 тысяч человек, и когда мы говорим о том, что можно ли их всех одномоментно уволить, как я уволил Николаевскую ГАИ на днях, то ответ – нет. Потому, что нужно держать баланс между управляемостью и качеством.
Подождите, это - три конкретных человека…
Когда вы говорить про киевский «Беркут», с которым было не все просто, особенно в первые дни после Майдана, из состава которого значительное количество людей уволилось, значительное - было арестовано... Еще больше людей мы задержали. Мы, это - МВД. А прокуратура тогда их выпустила. Я говорил об этом в интервью для вашего издания. Так?
Да.
Накануне этого ареста - за четыре дня до – мы провели не менее резонансное задержание в своей структуре. Мы арестовали пятерых сотрудников, которые выдавали автоматы титушкам перед разгоном, 400 автоматов.
Наконец-то! Речь, напомню, о распечатывании резервных складов МВД на Святошино 18 февраля 2014-го года.
Да. По команде Виталия Захарченко. Дальше был Зинов (бывший зам Виталия Захарченко, отвечавший за обеспечение МВД, - ред.). Зинов отдал команду одному из работников «Сокола» и четырем исполнителям (относительно распечатывания складов, - ред.). Эти люди тоже задержаны и арестованы. Этот факт нами доказан.
Если мы говорим о том, что априори нужно сперва уволить все 300 тысяч человек, а потом разбираться? Допускаю, есть максималисты, которые этого требуют и возможно они даже где-то правы, но у меня есть реальная работа.
Речь о трех конкретных людях, бывших замах Кусюка.
И что?
Ничего. Бросает тень на все ведомство.
Послушайте, на мое ведомство ничего не бросает тень.
Просто на него уже сложно бросить тень, да?
Мое ведомство - как и полагается этому ведомству в «постянуковичевской» стране – сейчас еле-еле всплывает из дерьма. Это не есть легкий процесс и я хочу предостеречь всех против такого предубеждения, в том числе – журналистов, которым хочется обляпать…
Проще всего обвинить журналистов, конечно.
Я вам поясню: если вы думаете, что это – процесс легкий, вы ошибаетесь. Это не есть легкий процесс, в том числе - кадровый.
Одним таким действием все ваши добрые дела могут быть перечеркнуты.
В начале войны у нас было всего 600 человек, которые могли воевать. В том числе - реабилитированные бойцы подразделения «Ягуар».
И три бывших зама Кусюка?
В том числе восемь "беркутовцев", которые погибли, будучи сбитыми в нашем вертолете под Славянском. Это из Ивано-Франковска ребята, которые тоже участвовали в событиях на Майдане. И не надо говорить, что этот мир черно-белый.
Да, я понимаю, о чем вы, но я не стану посвящать вас в процессуальные нюансы, рассказывать о том, что мы знали, что эти люди будут задержаны, но предпочитали их не трогать, оставлять на должностях.
Вы знали, что Янишевский и Дидюк (бывшие замы Кусюка, - ред.) будут задержаны?
Да. Но мы молчали для того, чтобы они не повторили судьбу «беркутят», которые собрали вещи и свалили в Крым.
«В батальонах есть те, у кого крышу снесло»
Убийство Бузины. Что сейчас происходит по этому делу? Когда подозреваемого привозят в суд со следами побоев, доверия к процессу это не добавляет.
Есть двое подозреваемых. По моему убеждению, именно они совершили данное преступление. Почему я так уверен? Есть неопровержимые доказательства, которые представлены суду. Конкретно - ДНК. У каждого человека есть ДНК и если ваше ДНК обнаруживается на предметах совершения преступления…
Это - «мамина жвачка», правильно?
Нет. Я говорю о совпадении ДНК подозреваемых со следами, найденными на предметах с места преступления. Если эти ДНК совпадают, считать ли это обоснованным подозрением? Или вам интереснее зацепится за «мамину жвачку»? Да, мамина жвачка имела место, поскольку мама и ребенок имеют одну структуру ДНК. Когда в суде мы выложили этот аргумент, он почему-то привлек больше внимания прессы, чем обоснования факта того, что молодой человек участвовал в преступлении.
Теперь дальше. Когда подозреваемых привозят в суд со следами побоев, возникает вопрос: «каково было задержание?».
Они сами спровоцировали нападение на себя?
Если человек при задержании сопротивляется, то возникают, как вы говорите, следы побоев. Или например, Руслан Онищенко - бывший командир «Торнадо». Читал в прессе, что он сейчас весь избит, изрезан… Начали разбираться. Что выяснилось? Его допрашивала девушка-прокурор, и вот он сидел-сидел, давал показания, а потом вдруг сорвался с места – попытался выпрыгнуть в окно.
Оно не было зарешечено?
Было. Но он этого не видел. Естественно: разбил – весом собственного тела – стекло, порезался, ударился об решетку, остались следы. Что же получается: это девушка-прокурор его так избила?
Поэтому давайте не будем обобщать. Да, у нас неидеальные, мягко говоря, правоохранители, но и те, кто жалуется на то, как правоохранители с ними обходятся, в большинстве своем, тоже далеко не ангелы.
Вы упомянули о батальонах. Есть мнение: для центральной власти они представляют угрозу самого ее существования. Вы его разделяете?
Я, например, себя считаю центральной властью, при этом, я – один из тех, кто эти батальоны создал, кто ими сейчас управляет, и я ваш тезис не разделяю. В рамках добровольческих подразделений МВД и Национальной гвардии около 6 тысяч человек сегодня работает. Да, разные есть люди. В том числе те, у кого крышу снесло. Героические пацаны, но крышу снесло. А есть те, кто служит идеально и таких - подавляющее большинство. Кто-то говорит: они придут и снесут эту власть. Ну, пусть говорят, это – идиома, всего лишь фигура речи.
Могут же, могут, Арсен Борисович.
Что могут? Римские легионы, которые вернулись с войны и свергли императора?
Почему нет?
Это многократно случалось в истории: армия, которая совершила военный переворот. Слушайте, что мы обсуждаем? Люди с оружием в руках спасали страну в самый критический момент, когда армия не готова была воевать, а теперь что, расстрелять их нужно?
Речь не об этом. Я спрашивала, считаете ли вы их – в унисон многим – угрозой центральной власти. Особенно - Президенту.
Нет, не считаю. Я считаю: эти люди - основа новых силовых структур, созданием которых мы сейчас занимаемся. Когда я говорю, что будет создан «КОРД» - новый спецназ, подразумеваю: на основе батальонов. Когда говорю, что сейчас идет перевооружение и переоснащение Нацгвардии, переход на контракт, то в том числе на основе батальонов. Когда мы создавали патруль… Многие ребята на фронте спрашивают: «а вы нам потом местечко дадите»? Они хотят довоевать, а потом прийти строить мирную жизнь …
Главное, чтобы вы могли с этим справится.
Еще одна непростая из всех моих непростых задач. Но я предостерегаю всех, кто думает, что «взять и запретить» батальоны – простое решение. Эти люди с оружием в руках доказали, что к ним нужно относиться, как к гражданам, с уважением.
Около миллиона стволов оружия, в том числе – нарезного, официально находится на руках у граждан Украины. Официально.
Это - другая проблема. У нас почти 500 километров линии соприкосновения с врагом. И через эту линию, да, идет оружие, это дикая проблема. На фронте граната «стоит» пачку сигарет.
Плюс миллион стволов, зарегистрированных официально. Страна перенасыщена оружием, это не может не вызывать опасений.
Без сомнения. Поэтому, в этих условиях очень важна функция патруля. Четвертого июля на улицы Киева вышло рекордное количество патрулей. Только автомобильных патрулей - 300, такого никогда Киев не знал. И в первый же день и задержания были, и изъятие оружия.
Проект «Левый берег с Соней Кошкиной» - совместный продукт 24 канала и Lb.ua. Смотрите следующий эфир во вторник, 14-го июля в 23.30