Но это – поверхностный анализ ситуации. Явлинский – это альтернатива. Давайте внимательно посмотрим на избирательный бюллетень. Кто будет противостоять Путину? Лидеры карманных оппозиционных партий, которых мало кто воспринимает в качестве настоящей альтернативы власти, которые всегда находились где-то рядом с Кремлем? Кто поверит, что Зюганов – альтернатива Путину? А Жириновский? А Миронов, еще недавно возглавлявший верхнюю палату российского парламента? Может быть, настоящей альтернативой выглядит миллиардер Прохоров, согласившийся по просьбе Кремля возглавить карманную псевдолиберальную партию, рассорившийся – по его же собственному определению – с «кремлевскими кукловодами» и вернувшийся в политику только после оппозиционных митингов, едва ли по собственному желанию. Да, конечно, в отсутствии какой бы то ни было внятной альтернативы Прохоров может показаться кому-то, по крайней мере, не отвратительным. Но вряд ли это тот кандидат, которому поверит большое число избирателей. Все же «олигарх» – не самое популярное слово в русском языке.
На этом фоне Явлинский действительно выглядел бы неплохо. Политик, а не бизнесмен. Человек, который за долгие годы своего нахождения в политической жизни никогда не шел на явные сделки с совестью. Человек, который выглядит вменяемым и говорит разумные вещи – что тоже очень важно, потому что то, что произносят Путин, Зюганов, Жириновский, Миронов и даже Прохоров, нередко выглядит просто иллюстрацией личностной неадекватности, полного разрыва с реальностью. Упрекать «Яблоко» в отсутствии парламентской фракции – все равно, что упрекать самого себя, что у тебя нет столько денег, как у Прохорова или Потанина или что ты не сделал такую карьеру, как Путин или Медведев. Потому что ясно, что если бы выборы в России были бы честными, если бы оппозицию допускали бы к телеэфиру, если бы не зомбировали население рассказами о блестящем таланте Владимира Владимировича и выдающейся роли правящей партии – то «Яблоко» могло бы рассчитывать на куда большее количество голосов и на то, что эти голоса будут подсчитаны.
Собственно, у меня практически нет сомнений, что уменьшение количества голосов, поданных за демократические партии – это свидетельство не исчезновения либерального электората, а демонстрация усиливающегося контроля Кремля над подсчетом голосов, индикатор уровня наглости.
И то, что Явлинский не был во власти – сегодня тоже его плюс: уже ясно, что нахождение в ней требует определенных сделок, которые как раз и не приемлет та часть российского общества, которая выходит на улицы Москвы и других городов России. Понятно, что и в биографии Явлинского можно найти следы поиска такого компромисса, но это все равно будет биография политика, а не притворяющегося таковым чиновника или бизнесмена. И именно этим Явлинский для власти и опасен.
Я виделся с Григорием Алексеевичем как раз после парламентских выборов в России, когда стало известно, что «Яблоко» не прошло в Думу, но еще и не было многотысячных митингов против фальсификаций. И сказал ему то, в чем уверен и сейчас – он должен идти на выборы президента и имеет все шансы прохождения во второй тур. Явлинский напомнил мне о двух миллионах подписей – но у меня не было сомнений в том, что сейчас в России найдется достаточное количество людей, готовых поддержать этого кандидата. Я был наивен в другом: в том, что недооценил идиотизм власти, у которой есть простая установка – выборы Путина в первом туре – и ради этого она плюнет в лицо любому количеству избирателей и подписантов. Явлинский мог аккумулировать голоса тех, кто может вообще не пойти на выборы, задавать неудобные, несогласованные в президентской администрации вопросы, рассказывать о экономической альтернативе – тут уж он явно сильнее и разумнее Путина. Поэтому даже если предположить, что кто-то и пытался договориться с Кремлем о допуске Явлинского к выборам – эти попытки были заранее обречены на провал.
Просто потому, что это будут не выборы. Никакие митинги, никакое общественное разочарование, никакое падение популярности «Единой России» власть не отрезвили. Она хочет проводить не выборы, а избрание Путина на царство. Она все еще верит, что на дворе не 2012 год, а середина глухих нулевых, время путинского зенита и чиновничьего беспредела, время беззастенчивого разворовывания России и беззастенчивого проедания нефтедолларов. Но та – без сомнения, счастливая для Путина – эпоха прошла, а новую российская власть не замечает и заметить не сможет. Только вот царствовать в таком счастливом неведении будет ой как непросто.