Блог Степана Романюка

Журналист

r.stepan55@gmail.com

В восьмидесятые в «Комсомольской правде» был лозунг, которым мы хвастались перед коллегами из других изданий: «Комсомолка продается только своим читателям». Речь шла о подписке, достигшей своего пика в конце 80-х годов – 22 миллиона человек. В «Комсомолке» я проработал 16 лет, и это были годы ответственной и профессиональной журналистики. В «Комсомолку» я пришел в 1984 году и сразу же был сослан в прекрасный город Фрунзе. Теперь он выглядит немножко по-другому и называется Бишкек.

Пять лет ударного собкоровского труда по принципу «тапочки одел – на работе, снял – за праздничным столом» позволили поменять место жительства на более престижное. Так накануне грандиозных событий начала 90-х я оказался во Львове. До мартовских выборов 1989-го власть коммунистов казалась незыблемой.

Существовала партийная ячейка собкоров московских (тогда центральных) и киевских (республиканских) газет с четким учетом членов партии. Учетные карточки членов КПСС на руки эти члена не выдавались и ходили вслед за их перемещениями заказными письмами. Когда моя бумага преодолела путь от подножья Тянь-Шаня до подножья Карпат, прошло несколько месяцев, а когда ее вскрыли львовские коммунисты, ужаснулись наличием всяческого рода партийных взысканий.

Первый строгий выговор с занесением в учетную карточку коммуниста я получил еще в Туркмении с ужасной по тем временам формулировкой: «за дискредитацию ленинского комсомола». Выговор мне выносил тогда скромный первый секретарь Ашхабадского горкома Компартии Туркменистана Сапармурад Ниязов. До того я брал у него несколько интервью, он мне казался достаточно мягким человеком. На прощание он мне сказал: «Ну как ты мог так написать про наш комсомол?».

В Киргизии подход был другой. Наказывать за критические заметки не могли, авторитет газеты довлел, поэтому формулировки были другие, в основном «за нарушение устава» и «неуплату членских взносов». Будучи несознательным коммунистом, я не ходил на партийные собрания и уклонялся от поддержки партии материально. Неуплата членских взносов, кстати, наказывалась вплоть «до исключения», что по тем временам грозило даже непредставимыми сегодня последствиями.

Во Львове в 1989-м правила, кстати, были теми же. Секретарь партийной ячейки и милейший человек Виктор Дрозд предложил мне пойти на сделку с партией: я в рассрочку выплачиваю задолженность по взносам, которые не платил года три, а он ходатайствует перед горкомом партии о снятии с меня всех ранее наложенных взысканий. Были, правда, и другие предложения. Более сознательные члены КПСС, многие из которых потом примкнули, а некоторые даже возглавили антикоммунистическое движение на Галичине, выражали искреннее возмущение несознательным поведением новичка.

Накануне позвонил в Москву Диме Муратову, сейчас он возглавляет оппозиционную «Новую газету», а тогда был простым редактором отдела комсомольской работы, и разъяснил ситуацию. Он мне ответил: «Смотри по обстоятельствам. Я бы плюнул на эту партию».

Я не стал плеваться, а просто отдал партийный билет секретарю ячейки. Потом, после развала Союза, Виктор Андреевич, светлая ему память, отдал мне билет на память и сказал, что никуда его не носил…

Это уже похоже на мемуары, посему дальше коротко. Во Львове я создал первое предприятие в Украине, занимающееся изданием «Комсомольской правды», потом переехал в Киев, занялся продвижением газеты, организовал всеукраинскую редакцию, долго выбивал в Москве название газеты «Комсомольская правда в Украине», пять лет возглавлял редакцию.

До 1999 года «Комсомольская правда в Украине» была газетой. Я пытался придерживаться традиций честной журналистики. Это оказалось моей ошибкой. В один прекрасный момент газета была продана с молотка и превратилась в средство массовой информации с выдуманными текстами и проплаченной джинсой.

А дальше… А дальше было разное. Приходилось писать тексты, за которые стыдно. Приходилось делать газеты и журналы, которые не стоят выеденного яйца. Но это издержки. А в основном, стараюсь писать о том, что думаю. О том, что мне кажется правдой.