Аббревиатура «ПАСЕ» на некоторое время станет синонимом примерно такого же ощущение, которое вызывает герпес.
Легкая боль, раздражение, дискомфорт, но жить можно.
Только всегда некстати. Ведь долгое время казалось, что все хорошо. Ну не то чтобы совсем хорошо. Но ничто не предвещало.
Слово «анамнез» дословно означает «воспоминание». Сбор анамнеза в медицинской практике – важнейший метод, без которого крайне сложно понять, что и когда произошло с организмом. Одних анализов, даже самых точных, недостаточно.
Так и с социальным организмом. Сколько не проводи социологий и других исследований, эмоциональные реакции и последующее поведение могут быть совсем другими. Это не означает, что они непредсказуемы. Просто в социальных предсказаниях люди исходят из той картины мира, в которой они обычно находятся на более привилегированном месте, чем в реальности. Отсюда возник очень удобный мем о «черных лебедях». Который заменил собой предыдущие «воля Божья», и «судьба», а также все прочие кармы, чакры и ауры.
Поговорим о нашей эмоциональной реакции.
Напомню то, что как-то постепенно в выстраивании новейшей национальной мифологии сперва отъехало на второй план, а затем и вовсе исчезло.
Майдан начался 21 ноября 2013 года, как стихийная негативная реакция на неподписание Януковичем договора с Евросоюзом. И назывался еще долгое время Евромайданом. При этом подавляющее количество людей совершенно не разбиралось в деталях Соглашения об ассоциации Украины с ЕС.
Уровень нашего массового понимания происходящего был сходен с мотивацией других декабристов. В 1825 году, взбунтовавшиеся солдаты, стоявшие на Сенатской площади, кричали: «За царя Константина и жену его Конституцию!».
Нас тогда не пустили в какую-то европейскую Нарнию, подперев дверцы волшебного шкафа золотым унитазом. Евронарния эта прямо вся заждалась и исплакалась без нас.
Попытки беспартийных граждан на Майдане не впускать в этот протест политиков, которые быстренько организовались на Европейской площади (и впоследствии перехватили инициативу) потерпели поражение.
Это важно вспомнить прежде всего тем, кто сейчас быстро начнет переобуваться в модные тапки «евроскептиков» и топить: «зачем нам эта Европа вообще?».
Мы торговали пять лет с врагом при этом настаивали на санкциях от других. Мы брали большие деньги на реформы и раскладывали их по конвертам и карманам. (То, что лично в вашем кармане ничего не оказалось, неправда. Там полно демократических ценностей).
Мы провозглашали себя крепостью, защищающей европейскую цивилизацию от северных варваров. Но при этом просили вооружение, амуницию, и желательно в комплекте с солдатами НАТО. И так далее. Список общеизвестен. Причем, в Европе он гораздо популярнее, чем у нас. Потому что самооценка, базирующаяся на красивом художественном и политическом фольклоре, важнее, чем реальность. Если реальность против, то тем хуже для реальности.
Но внезапно оказалось, что все это для прагматичной Европы как-то… м-м-м…второстепенно.
Большинство европейцев проголосовали за этот игнор, включая Азербайджан, Норвегию, Францию, Италию, Испанию, Нидерланды, Португалию, Турцию, Словакию, Австрию и Германию. Сразу следует отбросить идиотизмы типа: «ПАСЕ впустило назад Россию потому, что в Украине не переизбрали Порошенко», «это заговор и предательство!» и по логике анамнеза припомнить, что санкциям и так оставалось жить недолго.
Мы полностью вытираем из понятийной сферы тот факт, что у США, давящих на Европу по поводу санкций против России, есть тоже свой прагматичный интерес в виде сжиженного газа.
А, ну и демократические ценности, разумеется. В отличие от холодильниколюбивых европейцев, в американской версии они все еще существуют. Но они работают в контексте четких договорных обязательств. Украинское очковтирательство по поводу реформ работает только для украинцев.
И то, как показали результаты выборов президентских, и как показывает процесс парламентских – процент верующих в собственную непорочность и избранность катастрофически падает. Социальный организм сам начинает бороться с болезнью естественным путем – повышением температуры. Легкая боль, раздражение, дискомфорт, но жить можно.
Политикой движут, прежде всего, финансовые интересы, а не самогипноз и нарративы художественных произведений.
«Европейский союз угля и стали» создался 18 апреля 1951 года для взаимной выгоды, а не продвижения идеалов демократии. По мере расширения Евросоюза богатым его членам все больше доставалась выгода, а бедным – все больше демократия. Они же за демократией туда стремились, ну и вот, получите и распишитесь. Только доставку оплатите.
Западные ценности есть. И даже нравственность и высшая справедливость политики есть. Но это не для всех. Есть основа ЕС – страны основатели этого элитного гольф-клуба. Они обслуживают работу этих ценностей серьезными налогами. Немножко при этом обдирают своих сателлитов по ЕС, но у них и ценности в бета-версии. Нет карточки клуба, хоть бы и скидочной – тебя демократически обберут. Как лоха.
Не будет никакого «Охрана, отмена!» потому что оказалось, что у нас денег нет, заработать не в состоянии, а аппетит нагуляли.
Нам, собственно говоря, с какого перепугу этот товар критического импорта должен быть роздан бесплатно, как печеньки «Армии спасения»?
Украинскую информационную реальность можно описывать хоть в терминах «пузыря», хоть «Вселенной-25» с ее одуревшими мышами, хоть в зрадопереможном тезаурусе. Неонародники, констатирующие эти факты, исходили из древнего народнического верования, что люди, узрев истину, стремятся изменить свое поведение.
Истина тогда является ценностью, когда за нее ты можешь себе что-то приобрести. Причем все необязательно материальное. Но такое, что нужно именно тебе, а не продавцу ценностей. Что хотя бы облегчает твои душевные страдания. Так работает религия. Но в наш секулярный век все же лучше, чтобы улучшилось материальное положение, а духовность мы себе купим чуть попозже. Потому что на рынке духовностей тоже требуют деньги за товар.
У Клайва Баркера в рассказе «Холмы, города» (1984) два югославских еще городка конструируют механических великанов, приводимых в действие всеми их жителями изнутри. Исполины сходятся в эпической битве. Сидящие внутри патриотические горожане гибнут под обломками, тонут в реках собственной крови под многотысячный вопль общего ужаса.
Таким катастрофическим финалом представляется сегодняшняя украинская реальность. Такой ее видят люди, склонные к истерике, впавшие в нее ранее, и те, кто ее нагнетает по долгу службы.
Государственная пропаганда у нас работала по принципу бинокля. На небольшие достижения оптика работала с увеличением, на большие проблемы – переворачивалась. Теперь бинокль разбился. Из него еще пытаются соорудить хотя бы калейдоскоп, но это никому не интересно. Да и на восстановление естественного зрения уйдет столько же времени, сколько и на его искажение.
А вот государственная социальная коммуникация (требующая устойчивой обратной связи, в отличие от пропаганды) создавалась по принципу бесконечной рекурсии. Пример – два поставленные друг напротив друга зеркала: в них образуются два коридора из уменьшающихся отражений зеркал.
Во-первых, это было очень бюджетно.
Во-вторых, гарантировало демонстрацию начальству того факта, что их сигнал массам воспроизводится с безукоризненной точностью. И это тоже было очень бюджетно.
Но уже заканчивается.
Другим примером бесконечной рекурсии является самовозбуждение у автогенераторов в штатном режиме, когда сигнал с выхода попадает на вход, усиливается, снова попадает на вход схемы и снова усиливается.
Проблема в том, что европейцы долго и изумленно смотрели на эту чудо-генерацию, пытаясь понять, в чем, собственно, трюк? Наверное, это высокотехническое «введение в заблуждение» противника, а тем временем звуки за сценой – это не пилорама траншей, а звуки секретного информационного и политического оружия?
И даже когда увидели, что за кулисами, все равно не верили.
А потом им просто надоело.
Предыдущая история еще не поломалась, мы только слышим грохот первых обломков и бормотание репетиций явки с повинной.
Но пора уже нести следующую. И записать анамнез на случай, если снова забудем.