Вы говорите по-русски почти без акцента. Есть славянские корни?
- О, нет, корней нет. Просто я работаю в странах бывшего СССР с 1997 года. В 90-е в Америке был огромный интерес к новым независимым государствам и к русскому языку.
- Наверное, в 90-е вы ожидали, что регион будет развиваться иначе? Например, наша система образования.
- Мне всегда неловко, когда говорят о недостатках в системе образования, потому что обычно критикуют учителей. Говорят, что учителя и директора школ неправильно делают свою работу, что они не любят детей и так далее – и не только в Украине.
Но нужно смотреть на это системно. На объемы финансирования, эффективность использования этих средств, на уровень зарплат учителей, на педагогическое образование, как они ощущают себя в школе. Насколько их уважают и насколько им дают возможность профессионально развиваться.
- На какие системы образования вы призываете равняться? На западные?
- Я бы не сказала, что западные системы образования идеальны. Если взять системы, которые себя хорошо показывают – это Финляндия и, с точки зрения улучшения согласно исследованию PISA (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся), это Польша, Южная Корея. Они много вкладывают в учителей. У них огромный конкурс в университеты при поступлении на педагогический факультет. Учителя получают хорошую зарплату, это уважаемая профессия. Так же, как профессия врача или юриста.
- В чем ключевые особенности системы образования Финляндии? Какая между нами разница?
- Их система очень инклюзивная. Учителя понимают, каким должен быть подход к каждому ребенку. Это помогает не только детям со специальными потребностями, а всем детям.
Бывает, каждый испытывает сложности в обучении. Когда мы не понимаем какой-то материал или когда у нас сложная ситуация дома. Если учитель в такой ситуации может понять, что что-то происходит, и помочь ребенку, тогда образовательный процесс проходит гладко. Более гладко, чем в классах, где дети сидят за партами рядами и должны просто отвечать на вопросы учителя.
Когда люди из Восточной Европы приходят в школу в Финляндии, им кажется, что в классе царит хаос. Действительно, дети не сидят в рядах, и даже бывает, что они вообще не сидят. Они организуются и работают в группах, а учитель выступает как организатор процесса и вмешивается только когда возникает какая-то проблема, или когда дети просят информацию. Ведь это неестественно для детей, сидеть сорок минут сосредоточенным на чем-то, и потом перейти к чему-то другому.
- Сколько человек в классе в Финляндии?
- Нет официального лимита, насколько я знаю. В среднем до 20 учеников.
- В более развитых, чем Украина, странах, детей учат правильным моделям поведения в обществе, закладывается уважение к закону, честность, порядочность. Тогда как у нас в школах зачастую учат обратному: что можно обойти правила, подлизаться к учителю...
- По-английски это называется hidden curriculum – это неформальная учебная программа, никто тебе не говорит, что вот у нас такой закон и таким образом нужно себя вести. Вы это просто перенимаете от поведения других, от взрослых, от старших детей. Эффект может быть положительным, когда учителя создают инклюзивную учебную среду.
- Хочу сказать, что у нас в школах часто собирают деньги на ремонт класса, на подарок учителю и т. д. Это с детства закладывает у ребенка ощущение, что можно купить успех, что можно за все заплатить. При этом часто официально никаких денег нет, то есть развивается некое «двойное мышление». Как это изменить?
- Некоторые стараются это менять через наказания учителей, директоров школ. Другие стараются этот процесс систематизировать через фонды или ассоциации при школах, которые собирают деньги. Я думаю, надо сперва разобраться, зачем в школах собирают деньги. Если собирают деньги на ремонт школы, то почему? Не хватает денег бюджета или они просто расходуются не по назначению? Могли бы мы иным образом обеспечивать ремонт школы?
Если на подарок учителю собирают деньги, то почему нужно учителю что-то дарить? Это просто культура или у учителя нет денег на какие-то элементарные вещи? Если это просто букет цветов, то, может быть, ничего в этом нет страшного. А если это серьезные подарки, то это может говорит о том, что учитель не получает достойную зарплату, достаточную для того, чтобы себя обеспечить. То есть нужно смотреть на этот вопрос системно, оценивать возможности и нужды.
Можно делать процесс прозрачным. Если будет общественно активная школа, хороший совет родителей, учителя, то можно. Но то, что родители должны собирать деньги на такие базовые функции системы образования, как ремонт школы, учебники или что-то в этом роде, значит, что бюджет на образование или не доходит до региона, школы, или просто недостаточен.
А в условиях, когда родители могут выбирать школу для своих детей, может возникнуть ситуация, что богатые родители соберутся и инвестируют в образование своих детей в одном месте. А дети из семей, которые не могут себе позволить столько инвестировать, соберутся в других школах, где условия намного хуже. Получится расслоение общества, что очень плохо сказывается на его развитии. Поэтому надо быть очень осторожными, когда говорим о децентрализации образования и сбор денег от родителей.
- Что нужно сделать украинскому правительству в первую очередь, чтобы улучшить качество образования? Увеличить финансирование? Какая сумма это должна быть?
- Качество образования - это не краткосрочный проект. На хороший проект образования обычно нужно как минимум 10-15 лет, чтобы результаты было видно. А если нужно сейчас показать результат, нужно системно смотреть на вещи, которые влияют на ежедневную жизнь детей, физические условия школ, инфраструктуру. Это деньги, которые сейчас собирают школы. С этого можно начинать прямо сегодня.
- Школьную программу нужно менять?
- Тут я вам советовать не могу. Это должно решать ваше Министерство образования. Это вы как общество должны решать.
- Хорошо, улучшение инфраструктуры даст быстрый результат. А что делать дальше?
- У нас есть хороший опыт в Сербии в вопросе прозрачности в системе образования. Мы работали вместе с Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), чтобы посмотреть системно на образование и идентифицировать точки, где существуют какие-то непрозрачные моменты, коррупция, возможности для нее или даже нужда в коррупции. Бывает, что законы, подзаконные акты противоречат друг другу. Если делаешь одно, то нарушаешь второе. Это принуждение к коррупции. Или бывает ситуация с отсутствием контроля, с отсутствием прозрачности. Такое исследование очень важно, чтобы понять, что происходит в системе образования на самом деле. Но здесь есть политический момент, поскольку ОЭСР работает с правительствами. Когда они делают свои рекомендации, они обсуждают их с Министерством образования как рамочный проект реформа. Когда публикуют отчеты, министр образования уже может сказать, что страна учла столько-то рекомендаций, и уже предпринимает соответствующие действия. Это значит, что министерство должно прислушиваться к этим рекомендациям, что они действительно должны хотеть изменений.
- Это исследование стоит каких-то денег? Чтобы провести такое исследование в Украине, должно ли его оплачивать наше правительство или его могли бы профинансировать доноры? Как вы это видите?
- Насколько знаю, ОЭСР работает только по приглашению правительства. После такого приглашения Министерство образования должно найти источник финансирования. Предполагаю, что можно найти финансирование среди доноров, это не настолько дорого. Наш фонд финансировал такие исследования в Сербии и Тунисе.
- После того, как проводится это исследование, учитываются его рекомендации, нужно оценить его эффект...
- Я высоко оценила его эффективность в Сербии. Там начали писать законопроекты и менять подзаконные акты еще до публикации отчета. И продолжают эту работу. То есть, не только отчет качественный, есть политическая воля что-то делать. А они имели такую политическую волю.
- Родители и дети ощутили на себе какой-то эффект, или речь только о новых законах?
- Что касается финансирования системы образования, родители ощущают эффект сразу.