Так, разработанный коалицией проект закона "О рынке земли" в действительности блокирует создание настоящего рынка и оставляет селян номинальными владельцами паев, т.е. держателями земельных участков без права на свободное распоряжение ими.
Если исходить из ленинского определения, что революционная ситуация складывается тогда, когда верхи не могут, а низы не хотят, то мы имеем дело с "земельной контрреволюцией". Низы, селяне, не могут понять, что только они одни кровно заинтересованы в свободном рынке земли, а верхи не хотят им этого объяснять.
В результате реальная дискуссия идет лишь вокруг того, кому и в каких пропорциях достанется земля и доходы от ее использования: узкому кругу лиц особо приближенных к высшему руководству страны, более широкому классу нынешних арендаторов, среди которых немало народных депутатов и других "уважаемых" и "авторитетных" людей, или маленьким фермерам, за которых так борется Иван Заец.
Все эти варианты означают, по сути, феодальный передел, когда собственность и блага от распоряжения ею достаются кому-то, но не тем, кто имеет на нее право по закону. В результате страна топчется на месте, вместо того, чтобы использовать уникальный шанс превратить землю в капитал, а заодно решить целый комплекс социальных и экономических проблем.
С паями, но без капитала
Уже полтора десятка лет украинские селяне являются формальными собственниками паев, которые они не могут продать. Средний размер пая составляет около 4 га – лоскут, на котором, по современным представлениям, невозможно организовать даже эффективное производство овощей, не то что зерновых, сахарной свеклы или масличных. В результате они вынуждены сдавать паи в аренду.
Как хозяину земли бороться за справедливые условия аренды, если даже десятку селян сложно объединиться и скоординировать свои действия, торгуясь с арендатором? А ведь крепкое хозяйство арендует сотни и тысячи паев, а значит может практически полностью игнорировать интересы и претензии каждого из селян в отдельности.
Говорить с арендатором на равных может только владелец крупного участка, но таким неоткуда взяться, ведь продажа паев запрещена. Предлагаемый же властью законопроект мало что меняет. Он запрещает приобретать землю юрлицам и ограничивает максимальный размер земельного участка в собственности физического лица 100 га, в то время, как наиболее эффективные и рентабельные компании обрабатывают участки от пяти и до нескольких сотен тысяч га.
В результате получателем земельной ренты является не собственник, а арендатор земли. Если средний размер арендной платы колеблется в пределах 240-440 грн. за га, при нормативной стоимости от 10000-20 000 грн. за га, то рентабельность сельскохозяйственных холдингов и крупных фермерских хозяйств колеблется от 50 до 100%, т.е. доход на квазикапитал хозяина земли в десятки раз меньше доходов на капитал ее арендаторов.
Естественно нынешних украинских земельных магнатов устраивает такое положение дел, а целый ряд народных депутатов с удивительным воодушевлением борются с самой идеей «распродажи» украинских земель юрлицам и иностранцам. Ведь если их пустить на рынок, то нынешним арендаторам придется либо покупать землю у селян по высокой цене, либо в скором будущем арендовать ее на новых, куда менее выгодных условиях.
Думается, что именно стараниями лоббистов нынешних арендаторов в законопроект чуть было не включили норму, обязывающую собственников паев сдавать землю в аренду не менее, чем на 20 лет. Интересно, что же остановило законодателя, неужели базовый принцип права о свободе договора?
Свободный рынок земли – смерть украинскому селу?
От большинства противников свободного рынка сельхозземель можно услышать, что он убьет украинское село. Мол, иностранцы и богатые украинцы скупят земли, создадут крупные предприятия, лишат местное население работы, а села – какой-либо перспективы, превратив их в своего рода концлагеря. В результате Украина останется без села – основы ее культуры и национальной идентичности.
Что ж, если следовать такой логике, то придется признать, что все развитые страны заплатили за свое относительное благополучие эту цену. Ведь доля сельского населения в странах ЕС и США колеблется от 1 до 3%% от числа жителей страны, а в Украине составляет около 27%.
Причина процесса урбанизации – рост производительности в сельском хозяйстве, увеличение доли интеллектуального труда и сокращение доли физического, приводит к сокращению численности занятых на селе и увеличению размеров эффективных хозяйств. И на Западе, и в странах БРИК, да и в Украине успешно развиваются именно крупные, автоматизированные хозяйства, в то время как их «маленькие» конкуренты возмущаются несправедливо низкими закупочными ценами и низкой рентабельностью. Так по данным УКАБ в 2004-2010 гг. в Украине увеличилась площадь земель, обрабатываемых предприятиями с посевными площадями более 5000 га, а вот доля более мелких заметно сократилась.
Если посмотреть на этот процесс с гуманитарной точки зрения, то неизбежно возникнет вопрос – с каких это пор освобождение человека от судьбы тяглового животного стало называться уничтожением национальной идентичности, и можно ли назвать Украину страной, сохранившей свое национальное своеобразие в большей мере чем Австралия, Канада, Аргентина, Бразилия, Англия или Германия?
В действительности лишь введение свободного рынка земли позволит наиболее полно сохранить украинское культурное наследие для потомков. Дело в том, что носителями культуры и национальных традиций являются не дома, деревья, поля и даже села, а сами люди, причем люди, имеющие доход достаточный для нормальной жизни и культурного развития.
Сейчас же большинство селян оказались запертыми в ловушке бедности и даже нищеты, без перспектив на достойный заработок и саморазвитие. Международная конкуренция на рынке продовольствия заставляет хозяйства сокращать число занятых и снижать плату за низкоквалифицированный труд: маленькие европейские и американские фермеры выживают только за счет госдотаций, на которые у Украины просто нет средств. Переезд же в город часто оказывается невозможным из-за запретительно высокой стоимости аренды и покупки жилья.
Зайдите в любой сельский «генделык», и вы увидите, что основу контингента его завсегдатаев составляют молодые люди, которым некуда себя деть. Большинство из них уже деградировало настолько, что весь их культурный багаж сжался до матерных анекдотов, тупых сериалов и алкогольных предпочтений.
Решением этой проблемы могло бы стать размораживание земельного капитала селян, предоставление им возможности продать землю по справедливой цене, т.е. 4000-7500 тыс. евро за га, – примерно столько стоят в Европе почвы худшего качества, нежели украинский чернозем. Конечно, часть из них пропьет полученные деньги, как сейчас пропивает арендную плату, однако, нужно признать, что таким людям невозможно помочь, т.к. их проблема в их же голове. Однако, другая часть, потратит полученные средства с пользой для себя и своих детей.
В средней сельской семье есть, как минимум, двое родителей, имеющих паи. Средний пай – 4 га, итого получаем, минимум 32 тыс. евро. Да и это немного, но вполне достаточно, чтобы дать детям приличное образование или помочь им приобрести жилье в пригороде. Например, этого хватит, чтобы купить квартиру в Ирпене – пригороде Киева, находящегося в 10 минутах езды по новой трассе от станции метро Святошино.
Рынок без покупателей
Как говорилось выше, нормы законопроекта «О рынке земли» блокируют доступ на него практически всем, у кого есть свободные средства и желание ее приобрести: иностранцам, юрлицам и даже богатым украинцам. Результат – псевдорынок с продавцами, но без покупателей, где земля обречена стоить гроши.
Согласитесь, мало кто из горожан решится нанимать риелторов, отрываться от работы, ездить по деревням, подбирать поле, договариваться со всеми селянами имеющих на нем паи, примерно 25 человек, иначе купленный участок будет похож на дырявый сыр, декларировать источник своего дохода, и все это для того, чтобы консолидировать 100 га и стать таким же арендодателем, как и нынешние селяне, – для крупных производителей же такой участок попросту мелочь.
Единственным реальным покупателем, по мысли авторов законопроекта, станет Государственный земельный банк, наделенный монопольным правом покупать землю и брать ее в залог, т.е. практически бесплатно забирать паи. Добавим к этому еще и полномочия Государственной инспекции сельского хозяйства Украины расторгать договоры аренды между третьими лицами, если чиновники сочтут, что арендатор ухудшает качество земли. И становится ясно: на этом рынке будет безраздельно властвовать «его величество» чиновник, а значит и коррупционный передел.
Фактически мы в чем-то готовимся повторить опыт приватизации, когда под лозунгом создания и развития национального капитала на рынок специально не допускались иностранцы. В результате госимущество было продано за бесценок, но своим. Сколько же на самом деле могло получить государство, а значит и все мы, показала сделка по приобретению "Криворожстали" Лакшми Митталом.
Если закон будет принят в нынешнем виде, произойдет примерно то же самое, только кинут теперь не всех граждан, а лишь крестьян, а выиграют от этого, как и прежде, высшие чиновники и олигархи.
О том, что законопроект не преследует цель максимизировать цену продажи селянами принадлежащих им земель, говорит и чрезмерная зарегулированность процедуры проведения аукционов – механизма, позволяющего продать товар по наивысшей цене. Казалось бы, какое отношение имеет государство к тому, через какой аукционный дом частное лицо продает свою землю? Но нет, частникам разрешили пользоваться услугами лишь тех лицитаторов, которых лицензировали сами чиновники.
Выбор из трех зол, или Лучше ужасный конец, чем ужас без конца
Подлинный трагизм сложившейся ситуации заключается в том, что сколь бы плох не был «коалиционный» законопроект, он все равно остается лучшим решением из всех реально возможных в настоящий момент. Причина проста – коррупционный псевдорынок лучше, чем мораторий и тем более реализация предложений, озвученных оппозицией.
Так, селянам выгоднее иметь возможность легально продавать свою землю государству пусть и по бросовой цене, нежели не иметь такой возможности вовсе. В свою очередь для развития национального сельского хозяйства предпочтительнее ускоренное коррупционное развитие аффилированных с властью холдингов, нежели их полное уничтожение, посредством запрета крупной аренды, как это предлагает сделать оппозиция в лице все того же Ивана Зайца.
При сложившейся расстановке сил, когда и чиновники, и холдинги, и фермеры заинтересованы в ограничении права крестьян распоряжаться своей землей –продавать ее юрлицам и иностранцам, а сами селяне не могут не только объединиться для защиты своих интересов, но и просто осознать, в чем они заключаются, новый передел земли становится неизбежен.
При этом, чем быстрее это произойдет, чем быстрее у земли появится настоящий и полноправный хозяин, тем лучше будет для всех нас и для самой земли в первую очередь. Только собственник, а не номинальный держатель и, тем более, арендатор, имеет экономический стимул инвестировать в повышение плодородия почв, развитие транспортной инфраструктуры, системы ирригации, ведь таким образом, он не тратит, а преумножает свой капитал.
Фермеры, как наиболее экономически и политически слабая группа интересов, не получат практически ничего от этого пирога – дележ будет происходить между представителями власти и олигархами. По его завершению появится влиятельная группа лиц, заинтересованных в создании либерального рынка земли, позволяющего «монетизировать» полученный актив, и таким образом застраховать себя от продолжения передела.
Каким будет рынок земли, да и структура национального сельского хозяйства зависит от развития событий в противостоянии по линии центральная власть – олигархи. Как считают некоторые эксперты, в Украине уже сейчас разгорается конфликт между ближайшим окружением президента и другими лидерами партии регионов. Сложно судить, насколько это соответствует истине, однако можно с уверенностью утверждать, что тот, кто победит в борьбе за землю, получит и серьезнейшее преимущество в борьбе за власть.
Так, король Англии ГенрихVIII Тюдор резко укрепил королевскую власть, экспроприировав в ходе Английской реформации вначале земли духовных феодалов, а затем и части светских. Затем он распродал конфискованное сравнительно небольшими наделами новым хозяевам, попутно приняв законодательство, создавшее рынок земли.
Спустя немногим более ста лет, мелкие землевладельцы сформировали класс джентри, чье богатство в несколько раз превысило совокупное богатство короля и знати. Именно эти люди и стали движущей силой Английской революции, приведшей к казни 30 января 1649 года Карла I и сделавшей Англию самой демократической, либеральной и экономически развитой страной своего времени, а затем превратившей ее во Владычицу морей, Империю, над которой никогда не заходило солнце.
Однако возможен и другой исход. Установленная Иваном Грозным в России абсолютная царская власть предусматривала собственность царя на все земли страны – дворяне получали землю лишь в пользование в качестве жалования за службу государю. Именно эта особенность, как считает Ричард Пайпс, стала на долгие годы одним из основных тормозов развития империи, если не ее родовой травмой, породившей в конце концов 1917 год.