Впрочем, сам Стоянов на дифирамбы прославившей его программы почти не обращает внимания. Ибо прекрасно осведомлен о том, сколько весит «Городок» на весах народного обожания. И главная его задача теперь – удержать синхронное дыхание программы с жизнью масс.
Вас случайно не задевает тот факт, что вас ассоциируют исключительно с «Городком»? Да, сейчас вы часто светитесь в кино, но люди все равно помнят ваше лицо благодаря «Городку».
Почему меня должно это задевать? Я же за это боролся… Это ребенок, которого я вырастил вместе с моим партнером – Ильей Олейниковым. Это дело всей моей жизни. Я сыграл в общей сложности около 4000 персонажей. В идеале люди, видя их, должны улыбаться. Ведь эти персонажи поставлены нами в определенные обстоятельства, где они выглядят смешно. Уверяю вас, что если их поставить в более драматические ситуации, они будут выглядеть иначе. Поэтому у меня нет комплекса нереализованности. Да, меня приглашают в кино благодаря «Городку». Потому что режиссеры, видя его, видят и мой потенциал… И они приглашают меня специально на те роли, которые, могу сыграть только я! Красиво я объяснил?
Красиво…
(Стоянов взрывается эмоционально) А если «по-чесноку» говорить, то козлы они все, что раньше меня не снимали!
Не переживайте, вы же потихонечку наверстываете упущенное.
Ничего я не наверстываю… В кино я снимаюсь не так много, как хотелось бы. Всего лишь 1-2 картины в год… В то время, как другие актеры снимаются в 14-16 фильмах. Отчасти это происходит из-за «Городка»… А отчасти потому, что я излишне переборчив. Принятие решения – очень опасный момент в работе артиста. Если ты дорожишь своей репутацией, то стараешься не вляпаться в что-то такое, что вообще не будет зависеть от тебя… Почти не бывает такого, чтобы в очень плохом фильме хорошо проявил себя какой-то актер. Как правило, ты становишься заложником плохой картины. Максимум, что ты можешь, – достойно выглядеть… Но не более того. Это профессия, в которой хочется доверять кому-то – режиссеру, сценаристу… Короче, талантливым людям.
Вот вы, получается, доверились молодому киевскому режиссеру Александру Стеколенко, снявшись у него в фильме «Алые паруса» по одноименному произведению Александра Грина (премьера фильма ожидается весной на телеканале «Интер» – «Левый берег»). Не боитесь за результат?
В данном случае возраст не играет никакой роли. Потому что ты сам уже входишь в тот возраст, когда режиссеры, которые старше тебя и на которых ты смотришь как на мастеров, они уже или не снимают кино, или им не дают денег. Возьмем, к примеру, Никиту Михалкова – он старше меня всего-то на 12 лет – мне сейчас 53 года… А вот когда мне было 30, то мне казалось, что это очень зрелый персонаж. И насколько больше успел этот гениальный человек, чем успел ты в своей жизни... пока ждал, что изменится страна, время, ситуация, будет хороший сценарий, появится твой режиссер? Вот они и появились все, когда тебе уже хорошо за сорок… (Стоянов грустно смотрит в окно, дымя сигаретой)
Фото: www.filmz.ru
Полноте… В отличии от многих вы все равно успели вкусить народной славы…
Да, вкусил. Не буду скрывать, в нашу профессию часто приходят за славой. Потому что, когда маленький мальчик заявляет, что хочет быть артистом, у него существует поверхностное представление об общих приметах этой профессии, главными из которых как раз являются публичность, обожание, преклонение... Да, в актерство очень часто идут за славой. И этого не надо стесняться. Но все почему-то потом начинают красиво уходить от этого вопроса.
К чему обязывает народная любовь? Ну, как минимум, не быть жлобом… И когда к тебе подходят люди с просьбой дать автограф, нужно не ворочать рожу от них, а улыбнуться и дать его. Потому что подошедший человек – один из тех миллионов, которые принесли тебе популярность. Ты им понравился! Поэтому тебя продолжают приглашать в кино режиссеры.
Понимаете, я не Филипп Киркоров… Девочки не осаждают мой подъезд, а его стены не расписаны фразами «Юра – the best forever!»… У меня этого нет. Потому что мы (с Ильей Олейниковым) для народа свои… Для многих людей мы соседи, давно живущие рядом. Они уже даже передали нас своим детям, по наследству.
Как вы оцениваете современное кино и его героев?
Каждое время получает своего Гамлета… Почему, как вы думаете, так много ставят Гамлета? Потому что время меняется. И вместе с ним меняется герой. Вопросы остаются… А вот ответы могут быть другие. В вопросе «быть или не быть» нет восклицательного знака. Вообще, артист – это ретранслятор того, что думают люди, а точнее – что они чувствуют. Потому что думать они не очень-то любят. В России сейчас время такого кино, когда люди ищут в нем ответы на мучащие их вопросы и не могут их найти. Вот был период чернушного кино, а теперь тянется период безответного, безвыходного кино. Не снимают сейчас такие фильмы, как «Я шагаю по Москве» или «Берегись автомобиля» – лирические, трагические, с юморком. Сейчас время тяжелого кинематографа.
Фото: relax.ua
Например?
Посмотрите программы последних российских кинофестивалей и имена фильмов-победителей. Например фильм «Петя по дороге в Царствие небесное» получил гран-при последнего Московского кинофестиваля. Или фильм «Волчок» – на последнем Кинотавре он тоже отхватил главный приз. Таких фильмов в России сейчас очень много.
Но главный вопрос теперь заключается в том, чтобы кино вообще выжило. Еще два года назад наша страна производила около 800 фильмов плюс кучу сериалов! Тогда кино снимали все кому не лень, и в нем снималось… все, что могло сниматься. А потом бац – пришел кризис. Телевидение сначала сильно испугалось, но потом потихоньку поняло, что из «а-а» можно делать пули – недорогие, не ранящие при попадании, но оставляющие пятна. Так вот ТВ сейчас снова становится на ноги, а кино… Там этот процесс протекает медленнее. У нас очень много картин «заморозились» на стадии производства. И неизвестно, когда снова пойдет процесс.
Ну, вы-то при деле всегда будете, пока жива программа «Городок». Кстати, не боязно, что она в какой-то момент может превратится в хлам, учитывая различные новомодные юморные веяния в виде «Нашей раши», «Прожекторперисхилтона» и иже с ними?
Нет, я не боюсь. Ни я, ни мой партнер не дадим этого сделать. Мы прикроем «Городок», чтобы он навсегда остался легендой. Кстати, а кому он может показаться старомодным? Вот, например, вам, да?.. А я не глупее вас… Ну, допустим… Но, я уверен, что мне он покажется раньше неактуальным, чем зрителю. Передача живет тогда, когда она умеет идти на один шаг впереди зрителя. Если я почувствую, что трындец, мы сядем с моим партнером и придумаем что-то другое.
А если вдруг телепродюсеры начнут вас убеждать, показывая плохие цифры рейтинга «Городка», что мол зрителю он уже наскучил – что тогда?
Какие продюсеры, какой рейтинг?.. (Стоянов взрывается) Они сначала переделывают десять лет зрителя, а потом говорят, что он хочет! Ну, что за лукавство?! Пусть лучше скажут честно, что это они так видят… Или, что им кто-то сверху приказывает так видеть. Я не считаю, что какая страна, – такое и телевидение. Я считаю, что какое телевидение, – такая и страна. Телевидение в состоянии сделать ТАКИЕ (!) вещи, что вы даже не представляете… Оно может ПОМЕНЯТЬ страну… На раз! Вещи, которые казались естественными 10-15 лет назад, сейчас становятся невозможными. Теперь они, видите ли, не в формате. Поэтому я не верю, что наши продюсеры чувствуют зрителя.
Фото: www.film.ru
А вы следите за телевизионными рейтингами «Городка»?
Конечно, слежу. После каждого выхода программы просматриваю цифры, которые она получила.
И вас не терзают сомнения, что где-то, исходя из низких показателей, надо было бы поставить тот или иной эпизод по-другому, либо сыграть как-то иначе?
Лично у меня нет таких сомнений. Пусть сомневаются те, кто планирует эфир программы. Это им надо думать «по-другому»… Например о том, чтобы снизу подпереть программу (то есть, поставить перед «Городком» что-то зрительское, для «разогрева» аудитории – «Левый берег»), потому что в это время на соседнем канале началась что-то серьезное. Сегодня ты никуда не денешься от контрпрограмирования. К счастью, на канале, где я работаю (РТР - "Левый берег") менеджмент имеет человеческое лицо. Эти люди оперируют в том числе и качественными показателями. Поэтому к «Городку» у них иное отношение.
Вот я иногда интересуюсь у руководства, а почему в эфире так мало анонсов нашей программы, и в ответ слышу: «Какие анонсы, старичок? Это сериалам нужны анонсы, чтобы их смотрели… А «Городку» они не нужны». Разве автомобили марок «Бэнтли» или «Феррари» нуждаются в рекламе? Так вот, они (руководители канала) считают «Городок» имиджевым продуктом РТР. Но я знаю, что на других каналах существуют иные подходы – продюсерко-прагматические: если ты где-то не додал рейтинга, то будь любезен на выход.
Общеизвестным является тот факт, что сценарий «Городка» пишет группа авторов из Одессы. В связи с этим возникает вопрос – как им удается чувствовать воздух российского зрителя? Ведь в Украине люди, настроения и проблемы все-таки иного характера, нежели в России… Здесь совершенно другой информационный фон.
Я жутко благодарен вам за этот вопрос. Я ждал его много лет. Это вопрос вопросов для меня. Из-за него я постоянно ругаюсь с моими авторами. Чем больше мы отдаляемся от 1991 года, тем понятней становится, что Россия и Украина – разные страны. Хотя наш президент постоянно подчеркивает, что украинцы – братский нам народ. Кстати, я что-то не припомню, чтобы ваш последний президент высказывал аналогичную точку зрения. Мне кажется, это тоже важно: кто как кого называет… Внешняя форма тоже играет роль.
Ну, да ладно, вернемся к моим авторам. Я часто им говорю: вы замечательно интегрированы в украинскую жизнь и прекрасно знаете о ней; вы болеете за «Динамо-Киев» и поэтому говорите мне: «Извини, но мы сегодня играем с англичанами»… Я к этому отношусь толерантно. Потому что сам родился в Одессе и моя мама является преподавателем украинского языка. Но я с 17 лет живу в России, и возникает вопрос: кто я в этой ситуации? Это как Гейне сказал: «мир разорвался пополам, и трещина прошла через сердце поэта». Конечно, я не Гейне, но маленькая трещинка у меня присутствует.
Так вот, я талдычу своим авторам, что нужно смотреть российские телеканалы, читать российскую прессу. То есть, надо жить реалиями той страны, для которой пишешь. А как иначе? Ведь надо чувствовать, что чувствуют те люди, знать их проблемы… И все! Потому как российские проблемы подчас отличаются от украинских. Из-за этого у меня с моими сценаристами периодически возникают трения. Слава Богу, мы их как-то разруливаем… За счет чувства юмора и мастерства.
Но это правда, что наши страны уже отличаются друг от друга. Я часто снимаюсь в Украине и вижу, что выросло новое поколение людей. Они великолепно говорят на украинском языке и прекрасно общаются со мной на русском. Незаметно друг для друга они переходят с одного языка на другой. И все это происходит очень уважительно в отношении собеседника. Хотя каких-то 20 лет назад люди в Украине общались на суржике. То есть, возникла некая культура языка.
Да, и для многих ваших политиков русский – родной язык. Они говорят на украинском подчас безграмотно, «по-бомажке», постепенно ему обучаясь. Я приветствую это. Но я также за то, чтобы не забывать русский, и чтобы было право выбора. Вообще, свободный человек – лучше, чем человек, которому приказали. Русский – это язык общения для славян…
…как во многих странах мира английский приобрел статус интернационального…
…совершенно верно! Даже в каком-нибудь захолустном финляндском селе фермер знаком с базовым английским. Это же классно! Впрочем, во французы, зная этот язык, не хотят на нем общаться. Из принципа! Потому что французы с англичанами – это как мы (украинцы) с Россией. Кстати, там стратегический союз вроде намечается, а вот с человеческим нелады.
Вы наверняка пристально следите за общеполитической ситуацией в нашей стране…
А как же! Я ежедневно общаюсь по телефону с мамой. Она у меня очень интегрированный в украинскую жизнь гражданин. Кроме того, у меня масса друзей в Одессе и Киеве. Я с ними часто общаюсь, и стараюсь несколько раз в году приезжать в Украину не по делам. Но я хотел бы о другом сказать. Не смотря на то, что никогда не состоял в Коммунистической партии, я все равно считаю, что то, что сотворили в 1991 году Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще – это большая трагедия. К тому же, это личная моя трагедия. Я потерял отца во время развала Союза, который отчасти стал причиной его смерти. Потому что в обеих странах сразу же начался бардак. Его сердце попросту не выдержало новых времен.
Тем не менее, раз уж так случилось, то я считаю, что и украинцам, и россиянам надо сохранить все лучшее, что было между ними в советские времена, отторгнув все плохое из нового времени. И спокойно сосуществовать вместе по примеру европейских народов. ЕС – это серьезная штука! Это не только евро, который круче доллара… За этим еще что-то стоит. Например, возможность спокойно навещать друг друга.
Вы, кстати, сейчас в Питере живете?
Дом у актера там, где есть работа для него… и там, где хорошо его семье. Так выстроился технологический процесс за годы съемок «Городка», что… я могу спокойно довериться людям, которые делают его вместе со мной. Раз в месяц на восемь дней я приезжаю в Петербург, и делаю все, что от меня требуется. А остальное время живу в Москве. Вообще, я вам скажу, это великое счастье – доверять другим людям.
То есть, вы не репетируете подолгу сценки «Городка», а играете сходу?
И да, и нет… Какие-то вещи мы с Ильей обсуждаем до съемок, выстраиваем логику поведения, немного репетируем и все такое. Но полностью отдаемся игре только тогда, когда включается камера и звучит слово «запись». В кадре наше поведение невозможно угадать, из-за чего рождаются импровизации. Потому что камера – наш партнер и провокатор. Когда она выключена - нет того азарта. Все то лучшее от нас, над чем смеются люди, появилось только благодаря ее работе.
Фото: kp.by
Как вы поддерживаете в себе уровень знаний о жизни социума, столь необходимый для работы над такой программой как «Городок»? Ведь известно, что у вас хорошая квартира, машина, дом за городом… Да, и вообще все в шоколаде.
Начнем с того, что все вышеперечисленное вами – норма для европейского человека… У нас же это признак достатка. Потому что народ много лет существовал непонятно как. А по поводу поддержания уровня знаний о жизни народа, существует такая простая вещь, как наблюдательность, которая у меня очень развита. И вообще, профессия актера зиждется на умении слушать, удивляться, смотреть, запоминать, фиксировать, узнавать, быть любопытным, не терять связь с собственным детством (не стесняясь его) и т.д.
Проблема состоит в другом. Когда приходит узнаваемость, эти возможности ограничиваются. Для меня они ограничиваются не тем, что я уже не езжу в метро. Если раньше я мог сесть в обычной кафешке и наблюдать за каким-то ужасно смешным человеком или за тем, как два идиота выясняют кто кому должен две гривны, то сейчас меня могут узнать, показать пальцем и начать улыбаться. Поэтому для меня источником знаний о жизни обычных людей теперь становится умение слушать. Я очень тяжелый слушатель… Переспрашиваю по 150 раз, не давая человеку быстро рассказать историю.
Кроме того, я регулярно читаю газеты, смотрю телевизор, лажу в Интернете… Но все это не дает ощущения жизни. Зато огромной подпиткой служит пребывание в Одессе. Этот город – мой аккумулятор! Я езжу туда подзаряжаться. И ко мне очень спокойно относятся там, абсолютно не обожествляя, как и должно быть в нормальной семье. Потому что артисты, у которых близкие люди начинают рассказывать им, что они гении – их судьбы очень быстро заканчиваются. К счастью, у меня этого культа никогда не было – ни дома, ни среди друзей.
Вы как-то готовитесь к старости?
Да, я принадлежу к тем людям, которые понимают, что жизнь конечна. Я недавно себя поймал на том, что хочу поймать признаки старения… Вот, в чем они? Я не имею в виду то, что ты уже не можешь пробежать стометровку, не запыхавшись. (Стоянов задумывается, поворачиваясь к висящему рядом зеркалу) Все-таки избранная мной профессия продлевает жизнь. Вот меня покрасили для роли в одном фильме в рыжий цвет… Я смотрю на себя и вижу, что все не так страшно. (Стоянов смеется)
А вообще математика – вещь грустная, применительно к возрасту. Когда у тебя маленький ребенок… Ну, не совсем маленький – шесть лет – но все равно маленький... Так вот, если ты начнешь высчитывать, а сколько будет тебе, когда она окончит школу, а потом институт, а увидишь ли ты то, а увидишь ли се… Это депрессивный путь. Надо жить тем, какая она сейчас. Вот это и есть счастье, реально продлевающее жизнь.