И как человек, и как врач понимаю: карантин в нашей экстремальной ситуации необходим. Но вот реалии: обязательное ношение лицевой маски сопровождается отсутствием этой маски в продаже в аптеках.
И такое. Сельская бабушка, одна из последних держателей коровы в конкретной деревне, привезла молоко, творог и сметану в город. Для продажи. Несмотря на раннее утро полицейский патруль остановил эту злостную нарушительницу закона и оштрафовал. Да, на 17000 гривен. Покупатели, в основном, мамы и бабушки малых детей, пытались защитить нарушительницу, эмоционально уговаривали полицейских смилостивиться. На следующий день у нее уже в деревне случился инфаркт. Там и умерла. Как многие умирают в украинских деревнях без шунтирования и прочих недоступных в сельской местности спасительных технологий.
Вернусь в Киев. Недалеко от станции метро Левобережная молодая семья вышла на прогулку с двумя детьми (своими!). Нарушили режим содержания, их было четверо. Рядом прогуливались соседи, муж и жена с тремя собаками. Первых оштрафовали на 17000. Вторых – нет. В отличие от умершей в деревне старушки, эти, обладающие дипломами о высшем образовании, не испугались. Они знают свои права и сообщили полицейским, что будут оспаривать их протокол в суде.
Опять в Киеве. Вполне респектабельный мужчина утром шел на работу. Чиновник среднего звена в одном из министерств, вполне законопослушный гражданин Украины почему-то вызвал интерес у гуляющих по улице полицейских. Остановили. Задали вопросы. Получив ответы, потребовали показать паспорт и открыть портфель. Спросили о месте работы и занимаемой должности. Потом сказали: можете идти. Не извинились, не пояснили свой такой глубокий интерес к содержанию портфеля. Совсем не молодой интеллигентный человек вежливо сказал им: «Извините, что я не оправдал ваши ожидания!» На том и расстались.
Важная деталь: и деревенская молочница, и родители с детьми, и респектабельный чиновник были, как положено, в защитных масках. Нас убеждают: «Вы живете в правовом государстве!» Некоторые из нас в это верят, микроскопическое меньшинство. На самом деле мы продолжаем быть гражданами государства, где полицейский свободен от соблюдения закона. Он выполняет приказ своего непосредственного начальника. И только.
Ничего нового. Так было всегда. И в СССР, и в нацистской Германии. В 1973 году Валера Марченко и я решили хоть как-то профилактировать подобное поведение лагерных надзирателей, регулярно рывшихся в наших книгах и тетрадях с выписками. На каждой свое тетради мы четкими, крупными буквами написали: «Приказы сверху даже для солдата не могут рассматриваться как смягчающие вину обстоятельства». Это была цитата из Приговора Международного военного трибунала в Нюрнберге. Разумеется, не помогло, шмонали как и прежде. Да, и склонив туловище, в промежность с интересом заглядывали. Лагерный остроумец Жора Гладко в эти секунды, еще не разогнувшись, всегда громко спрашивал надзирателя: «Начальник, скажи, Кремль там увидел?»
Другие времена, другая страна. А правоприменение похожее. Очень хочется изготовить листовки с цитатой из Нюрнбергского Протокола и раздавать полицейским. Да вот карантин и отсутствие денег препятствуют.