О том, что освобождение Савченко – реальность (а не просто давно муссировавшиеся слухи), стало известно накануне вечером, 24-го числа. В АП уже готовились отправлять за ней самолет, однако официально сие не анонсировали – опасались форс-мажора. Символично, дата совпала с второй годовщиной избрания Петра Порошенко на пост главы государства. Можно даже сказать, это – своеобразный подарок Петру Алексеевичу. Подарок, который он обеспечил себе сам. Кто бы как к главе государства не относился, невозможно оспорить: титанические международные усилия, филигранные договоренности с Путиным (указы о помиловании Савченко и российских ГРУшников были подписаны в один день, а сами они синхронно покинули территории России и Украины соответственно) – его, Петра Порошенко, заслуга.
Операция «эвакуация» проводилась под грифом строжайшей секретности. Президентский самолет с Ириной Геращенко и Святославом Цеголко на борту уже покинул Украину, но ни мама, ни сестра Надежды об этом еще не знали. Марии Ивановне позвонили, когда та готовила борщ – полушутя сетовала потом, что не успела закончить стряпню. Определенности, однако, в звонке не было. Посему Мария Ивановна и Вера отправились на Туровскую – там, вместе с депутатами от «Батькивщины», ожидали главных новостей. Волнение усилилось после полудня. Изначально, возвращение Савченко анонсировали на час дня, потом – на два, наконец «сдвинули» на три. Конкретики с аэропортом тоже не было. «Готовность номер один» организовали в Борисполе, Жулянах, а также на военном аэродроме в Гостомеле. «Для Банковой важна пиар-составляющая процесса. Так что «предъявлять» Савченко прессе сразу по прилету невыгодно, логичнее тихо «запарковать» самолет где-нибудь на «отшибе», а саму Надю впервые «выпустить под камеры» уже на Банковой», - рассуждали некоторые встречающие. Но вышло иначе.
Уже в начале третьего на подходах к так называемому ЗОДу – залу официальных делегаций – Борисполя яблоку негде было упасть. Операторы и фотографы в буквальном смысле «висели» на заборе, заграждающем «взлетку» (внутрь их не пускали). Более «благоприятные» условия работы СМИ были только в Печерском суде, во время процесса над Тимошенко.
- Что вы чувствуете? – допытывались журналисты у Марии Ивановны, приехавшей в Борисполь в одной машине с Тимошенко.
- Розплакатися боюсь, - отвечала искренне.
И вот тут возникало чувство абсолютного дежавю. Пугающего дежавю.
Я очень хорошо помню 22 февраля 2014-го года. Ветреный перрон «Жулян», нас – человек 15-20 встречающих (Женя, депутаты, соратники, из журналистов – мы с Максом Левиным), плачущие сотрудницы аэропорта… Политика начнется совсем скоро – на сцене Майдана, буквально через час. Но тогда, в Жулянах, ее не было ни капли, одни лишь оголенные нервы эмоций, сугубо человеческих эмоций.
Минуло два с половиной года. И вот теперь в «Борисполе» одна узница встречала другую. Ставить между ними знак равенства - или даже приблизительного равенства - не приходится, конечно, совершенно не приходится. Но, знаете, была в этом некая горька ирония. Какая-то дьявольская закольцованность истории нашей страны. Истории, которую очень скоро затмит политика. Затмит и, скорее всего, затрет.
***
Итак, около трех дня на дальнюю стоянку «Борисполя» приземлился президентский борт. Марию Ивановну и Веру подвезли к нему на микроавтобусе. Там, на перроне – подальше от чужих глаз – они и встретили Надежду. Дочь, сестру, а уже потом – человека, волею судьбы ставшего символом нации.
Ожидалось, в этом же микроавтобусе все они поедут напрямую на Банковую – на встречу с Президентом, однако Савченко все же вышла к СМИ непосредственно в аэропорту.
Из главных мэссиджей: благодарность за поддержку, обещания сделать все, чтобы другие украинцы-заложники РФ вышли на волю, также – «чтобы в Верховной Раде работали настоящие патриоты». «Я не знаю как этого достичь, но это будет», - уверенно говорила Надежда сотням камер.
- Я бы не хотела, чтоб она стала Президентом, - тихо качала головой стоявшая поодаль Мария Ивановна.
- Главное, чтоб она была здоровой и счастливой, - поддержал седоусый гражданин, вручавший Марии Ивановне цветы.
«Это вам за дочь. Спасибо, спасибо!» - этих слов она в среду слышала много. Очень много – со всех концов города обычные люди ехали в аэропорт просто чтобы сказать ей краткое, но такое важное «спасибо».
- Но тогда Надя (став Президентом, - С.К.) сможет сделать счастливыми всех нас, - робко возразили две юные девушки, также принесшие Марии Ивановне цветы.
- Я бы не хотела, - тихо, одними губами, повторила она.
***
Разговоры о президентстве, премьерстве, о лидерстве в той или иной политсиле и и т.д. для Надежды Савченко, безусловно, еще впереди.
- Весь вопрос в том, что она собирается делать дальше? – спросила у одного из высокопоставленных конфидентов. Сидя в высоком кабинете, мы как раз читали новости LB.ua, сообщавшие: сразу после Банковой Надя поехала на Туровскую, где у них с Тимошенко состоялся несколькочасовой приватный разговор.
- О, поверь, мы бы и сами хотели это знать, - рассмеялся собеседник нервным смехом.
Прекрасно понимая, что – в политическом смысле – Савченко равно мина замедленного действия, взрыв которой больно срикошетит по Банковой, по «Батькивщине», многим другим. Упредить детонацию вряд ли возможно, соломку подстелить – тоже.
Но есть еще один аспект. В общественном сознании с фигурой Савченко сопряжены колоссальные чаяния. Колоссальные.
«Возвращение Надежды» - не просто констатация физического факта, нечто большее. Камбэк летчицы дал людям надежду. Ту самую, которой лишает их всякая власть, едва перестает быть «новой». Надежды на лучшую жизнь, социальную справедливость, благополучие и светлое будущее. Надежды, в общем-то, инфантильной, безответственной – большинству таких граждан совершенно все равно на кого перекладывать ответственность за свою судьбу: на условного ли «крепкого хозяйственника» а-ля Янукович, на дипломата ли Порошенко, на новомученицу ли Савченко. Главное – вовремя переложить, а потом сетовать: «о народе никто не думает», «нас снова обманули», «пусть бы они уже там все сдохли» и т.д.
Аксиома статична: чем крепче народная любовь, тем отчаяннее потом ненависть. К этому просто нужно быть готовым. И иметь ввиду. Всем сторонам процесса.
Послесловие
«Говорят, если внезапно поднять водолаза с большой глубины на поверхность, он может умереть или, во всяком случае, заболеть такой болезнью, когда кровь кипит в жилах, а всего точно разрывает изнутри. Нечто подобное случилось со мной темным декабрьским утром во Владимире (известной Владимирской тюрьме, - С.К.)»
Отрывок из книги Владимира Буковского «И возвращается ветер».