Конечно, если бы для Европы было возможным за короткий срок – ну, например, несколько недель – вообще отказаться от импорта газа и нефти из России, то для нынешнего российского вождя действительно начались бы крупные проблемы. Такие проблемы, какие можно было бы назвать смертельными для его режима. Однако Европа всё-таки продолжит покупать топливо у России и в этом, и в следующем, и в последующих годах. А для Путина и его клики лишь это и есть единственная ценность – гнать нефть и газ на экспорт, всем остальным они могут и пожертвовать без трагических последствий для своего режима.
Да, уже в самое ближайшее время страны ЕС и Америка при поддержке союзников в других регионах планеты введут против России какие-нибудь ещё новые болезненные или просто унизительные санкции. Но нам здесь, в Украине, надо отдавать себе отчёт в том, что эти санкции вряд ли помешают Путину наступать дальше. Он будет терпеть растущие убытки, какими бы неприятными они ни были, и посылать всё новые и новые войска, всё новое и новое оружие на нашу территорию.
Из чего исходит Кремль в этой войне? Его мотивы очень просты: Путин убеждён, что Россия способна воевать дольше, чем Украина. Грубо говоря, если Россия при любом развитии отношений с ЕС и Америкой сможет продержаться в военном смысле до весны, то Украина, по мнению Путина, потерпит крах уже зимой. У нашей страны ведь проблемы не только сугубо военные – ещё и с газом, с промышленностью, с бюджетом, вообще с государством.
Украину разграбили в хлам за годы независимости. И сколько ещё в таком состоянии мы сможем выдержать такое напряжение? Путин надеется, что недолго.
Представьте себе, что военные действия в Донецкой и Луганской областях будут продолжаться всю осень и даже зиму, постепенно расползаясь на другие регионы. Сколько ещё за это время с нашей стороны может случиться только военных потерь и драматических окружений, отступлений? Уже сейчас видно, что украинцы готовы воспринимать только победы, только бравое продвижение наших войск вперёд, а в критических и катастрофических – а без них ни одна война не обходится – ситуациях Украина мгновенно превращается в царство, которое разделилось само в себе. Прибавьте к этому растущее раздражение от экономических проблем и буквально эпидемии устрашающих слухов.
При этом Россия – в другом положении. С первых дней власти Путина это государство в основном войной и занималось. Внутри страны – на северном Кавказе, позже и за границей – в Грузии и Сирии. И если кто-то думает, что Россию теперь в Украине могут остановить какие-то потери – физические или любые другие, включая нефатальную для России цену войны, назначенную Западом, – то это опасная иллюзия. Россия натренирована воевать, и для этого создан существенный потенциал.
Во-первых, Путин уничтожил в России свободу слова. Может показаться, что это имеет небольшое отношение к нынешней войне. Но именно в этом коренится путинская безрассудность. Абсолютно все существенные медийные ресурсы в России подчинены государству. Они действуют так, что у подавляющего большинства россиян полностью искажено представление как о самой России и её роли в мире, так и об окружающих странах. Это буквально «1984» Джорджа Оруэлла. Нынешний путинский рейтинг выше 80% означает, что все эти люди – миллионы оболваненных россиян – вслед за своим вождём утратили связь с реальностью. И даже если счёт убитых российских солдат в Украине пойдёт на тысячи, россияне в массе своей не осознают это как проблему, им будет просто неоткуда узнать, что именно это – проблема. Точно так же подавляющее большинство россиян, слепо доверяющее циничному и лживому путинскому телевидению, не осознает как проблему и ухудшение экономической ситуации в их стране. Влюблённые в Путина россияне, скорее, воспримут все трудности жизни на фоне войны как высокую оценку Западом «самостоятельной» и «смелой» политики их вождя, то есть как раз того, о чём большинство россиян мечтало со времени краха Советского Союза.
С другой стороны, важно понимать и то, что любые российские потери в Украине – убитыми и ранеными – фактически «размазываются» по огромной российской территории.
Где в России хоронят убитых? Где лечат раненых? Псков, Кострома, Ростов, Уфа... Осознайте, как далеко эти города друг от друга и от Москвы. Это не то что у нас в Украине: если беда с харьковчанами или львовянами, с одесситами или выходцами из любого другого города – то эту беду практически мгновенно видно и слышно в Киеве.
Украинцам ничего не стоит собраться с митингом в столице даже под генеральным штабом или администрацией президента и, таким образом, оказать давление на своё государство. Россияне так не сделают. И вот в том числе из-за того, что территория их страны настолько большая, и людям из разных регионов трудно собираться вместе для давления на государство, – Кремль способен проводить совершенно независимую от своего общества политику. А это идеально для ведения войны.
Ещё раз: расчёт Путина состоит в том, что Россия сможет воевать дольше, чем Украина, и в этот расчёт уже наверняка включены последствия западных санкций. У него там в России навалом ещё советского оружия и более чем достаточно пушечного мяса. Есть и довольно большой запас финансовой прочности. Банально подкуплены многие европейские политики. Плюс промытые мозги большинства россиян. А вот у нас с вами есть уверенность, что Украина сможет воевать дольше, чем Россия? Если бы была такая уверенность, то не было бы такой массовой и сильной надежды на западные санкции.
***
Итак, если новые санкции против России не сработают, – а скорее всего так и будет, как было уже с предыдущими санкциями, – то что нам делать? Это – на сегодняшний день главный вопрос.
Многие в Украине позволяют себе браваду: мол, мы должны воевать и победить, то есть достичь именно военной победы уже не просто над боевиками, а над Россией. При этом практически все усилия украинских дипломатов и других переговорщиков по поиску вдобавок к военному ещё какого-то решения – жёстко высмеиваются в нашем же обществе. Однако переговоры на фоне войны – это и есть наш шанс.
К сожалению, у нас так и не обдумали до конца тот факт, что российскому вождю не нужно банальное завоевание Украины, он стремится даже не столько к военному, сколько к ещё одному историческому поражению нашего государства, а затем – к, так сказать, «внешнеполитической стерилизации» Украины. Для Путина это война не за территорию Украины как таковую, не за страну и не за людей – российский вождь заинтересован в некой платформе для новых отношений с Западом, для совершенно иной глобальной роли России. Для этого ему нужна бесхребетная Украина. Потом – бесхребетные Молдова, Беларусь, Казахстан и все остальные бывшие республики СССР. Ещё раз: не какие-то части этих республик, не просто они как территории, а именно их бесхребетность, а значит, возможность пользоваться и всем их потенциалом в своих глобальных политических и военных играх.
То есть на происходящее следует посмотреть с позиций более широких, чем война на востоке нашей страны. Такой взгляд позволит задать вот какой вопрос: если даже и вправду Россия сможет воевать дольше, чем Украина, то сможет ли Россия врать всему миру об этой войне так же долго, как, собственно, воевать?
Вдумайтесь: если в итоге этой войны Россия окажется изолированной деградирующей страной, вся связь которой с Западом будет выражена лишь сокращающимся с каждым годом потоком топлива на экспорт, но при этом, допустим, всё-таки будет контролировать часть территории Украины, – то такой результат для Путина окажется катастрофой. Российский вождь борется за новый статус в мире – и, прежде всего, в отношениях с Западом. Ему не нужно отсутствие отношений с Западом, ему нужны другие отношения. И если так случится, что западные страны всерьёз приблизятся к тому, чтобы считать для себя ну просто категорически невозможным иметь вообще какие-либо дела с Россией, то именно эта серьёзность Запада – а вовсе не «намоленные» в Украине санкции! – и станет сдерживающим фактором для Путина.
А в ходе чего именно у западных стран может появиться – и уже появляется – такая серьёзность? В ходе войны на востоке нашей страны? Нет, Запад смотрел на эту войну несколько месяцев, прекрасно видел все детали и упрямо продолжал называть её «украинским кризисом». А потом всё-таки начался некий переговорный процесс «по урегулированию кризиса». В ходе которого Россия всё-таки взяла на себя некоторые обязательства. И одно за другим эти обязательства не выполнила. Чем больше Путин и его соратники говорили о мире, тем больше они и воевали. Чем больше давали обещаний, тем больше ухудшали положение на охваченных войной территориях. И если лето 2014-го для Украины началось в условиях, когда многие на Западе ещё считали Путина договороспособным, то осень этого года для Украины начинается в условиях, когда на Западе появляется новый консенсус по отношению к России: Путин и его режим недоговороспособны. Ещё немного – и это перерастёт в уверенность, что такую Россию нужно изолировать.
Ещё немного… Вот только важно понимать, что не ещё немного войны, а ещё немного переговоров на фоне войны. Попробовали сесть за стол переговоров с россиянами – напоролись на унижения и мошенничества. Попробовали сесть за стол переговоров с представителями боевиков, вполне понимая, что это марионетки, – напоролись на гротескную неадекватность. А для европейцев просто не существует других форматов поиска решений – только переговоры, только некое урегулирование. Которые россияне очевидно проваливают. Ну и что дальше? Какие ещё варианты?
Путин сам себя заводит в тупик. Его интерес – в новых отношениях с Западом, но его действия, в меньшей степени, на войне против Украины и, в большей степени, на переговорах на фоне войны – лишают его вообще любых отношений с Западом. И из этого тупика Путин должен будет выходить сам – и только посредством уступок. Так что, война войной, а переговоры – по расписанию.