Догоняющая журналистика – Бесконечные рейтинги – Гадание о выгоде – Будет война – Готовим Административный кодекс – Монетизация льгот – Страхование профессиональной ответственности топ-менеджеров – Пострашнее майдана – Отигипкивание реформ – Выдать Януковича с потрохами – Рьяный репрессор – Есть заказ – Единоличная ответственность
Почти каждая редакция на минувшей неделе озаботилось публикацией некоего рейтинга либо итогов года. Особо забавно выглядели рейтинги влиятельности. Почему забавно? Потому что это президент Янукович может составить рейтинг влиятельности, а не какие-то там журналисты.
Другим филлером (наполнителем) послужили рефлексии на тему административной реформы — ещё один образчик догоняющей журналистики. СМИ способны лишь побежать за ушедшим поездом решений.
Идеально оба филлера представлены в журнале «Фокус» #51 (213).
Номер состоит из рекламы, материала о преобразованиях в правительстве и рейтинга 200 самых влиятельных украинцев. Самыми влиятельными оказались все, о ком более-менее упоминают в СМИ; фактически, это и есть рейтинг упоминаний. А основной мыслью материала об административной реформе стало вот что: «Произошедшие в Кабмине изменения выглядят как устранение с экономического поля конкурентов-коалициантов и окончательный раздел сфер влияния между партийными группами.
От первого этапа преобразований выиграли ведущие группы Партии регионов и проиграли чуждые ей кланы. По крайней мере, двум представителям крупнейших групп влияния в ПР изменения, несомненно, на руку. Речь идёт о первом вице-премьере, а теперь ещё и министре экономики и торговли Андрее Клюеве и вице-премьере, министре инфраструктуры и давнем соратнике Рината Ахметова Борисе Колесникове.
Именно они путём совмещения должностей и полномочий получают доступ к поистине колоссальным финансовым потокам. В объединённом ведомстве Клюева будет аккумулирован контроль над госзакупками, госрезервом и рядом ведущих госагентств. Колесников место ставленника Владимира Литвина Константина Ефименко будет контролировать всю транспортную отрасль с её железными дорогами, портами и тарифами на грузоперевозки, ведь Минтранс вольётся в новое Министерство инфраструктуры.
А контроль над всей энергетикой сосредоточит в своих руках друг Дмитрия Фирташа и Сергея Лёвочкина Юрий Бойко — теперь он будет руководить объединённым Министерством энергетики и угольной промышленности».
Если не учитывать подобные гадания о выгоде от административной реформы и бесконечные рейтинги влиятельности, во всех из которых на первом месте президент Янукович, то интерес в печатных СМИ минувшей недели представляют интервью. И один материал о работе Михаила Бродского на посту главы Государственного комитета по вопросам регуляторной политики предпринимательства.
В газете «Комментарии» #48 (245) опубликовано интервью с Сергеем Тигипко. Он рассказал о реформах, причём о планируемых изменениях, а не об уже принятых. Этот рассказ достаточно подробный, так что, газету стоит купить.
Пафос интервью: в стране есть только один реформатор и это Тигипко. Результат: убедительно, если больше ничего о реформах не читать. Ранее чуть ли не о половине инициатив, о которых Тигипко говорит как о реформах Тигипко, Бродский говорил как о собственных инициативах. Кроме того, лишь сейчас от Тигипко мы узнали, что у правительства есть некий план и логика реформ, хотя все их действия говорят лишь о реформаторской лихорадке, разве что сопровождающейся влиянием МВФ по направлению в ту или иную сторону.
Важно: они готовят ещё и Административный кодекс, о котором ещё никто ничего не слышал.
Нужно отметить, что после слов Азарова о том, что Тигипко «нарвался», выразив своё отношение к протестам предпринимателей против Налогового кодекса так, что это отношение можно было посчитать отношением всего правительства, — Тигипко в моментах, так сказать, с «плохой репутацией» (например, говоря о социальной справедливости и льготах) уточняет, что это лишь его мнение, его личная точка зрения.
Основные тезисы.
«Что касается экономического блока, то все начатые мною реформы я доведу до конца.
Первое — это налоговая реформа, которую нужно будет сопровождать, когда начнёт работать Налоговый кодекс. В этом блоке, с моей точки зрения, необходима достаточно большая работа по реформе бухгалтерского и налогового учёта.
Второй момент — необходимо продолжить дерегулятивную реформу. Доработки требует весь цикл жизни предприятия — вход в бизнес, выход, банкротство. Здесь планируем снижение уставного фонда предприятия, можно даже до нуля, ликвидацию уставов и печати, сокращение сроков процедуры банкротства и ликвидации предприятий.
Третье — строительная реформа. На этой неделе в первом чтении голосовался законопроект «О регулировании градостроительной деятельности» — основа реформы и нужно этот проект завершить. Он снизит коррупцию в строительной отрасли на 90%, а себестоимость жилья — на 20%.
Четвёртое (и это важнейший приоритет на сегодня) — таможенная реформа. Мы отработали проект Таможенного кодекса с группой, которая представляла бизнес. И вот уже две недели проводим консультации с Таможенной администрацией. Я думаю, на новогодних праздниках мы всё это сделаем, и к 15 января отработанный документ будет готов».
«Необходимо прямыми нормами прописать сокращение контролирующих органов на входе импорта. Это будет война».
«Есть два условия борьбы с коррупцией — политическая воля и дерегуляция. Коррупция — это почти всегда взятка в том или ином варианте. И сделать нужно так, чтобы взятку было не за что давать и не за что брать. Убираем лицензирование: нет лицензии — нет взяток. Что касается наказания, уже готов закон об ответственности чиновников, которые допускают злоупотребления в сфере регуляторной политики. За первое нарушение — штраф, за второе — увольнение. Есть принципиальное решение по административным услугам, которые у нас оказывают сотни часто негосударственных предприятий. Готовим Административный кодекс, где будет чёткий перечень услуг и их стоимость».
«Самые эффективные решения должны быть впереди, после перераспределения функций между центром и регионами. Моё видение — регионы должны получить максимальное количество функций, которые им свойственны, которые у них раньше были изъяты. Но при жёстком контроле из центра».
«Нужно создать условия для нормальной работы экономики, снять с неё непомерную социальную нагрузку. У нас было извращено понятие социальное справедливости. Мы раздавали льготы, не разбираясь, нужно ли это человеку и может ли государство себе это позволить. Я считаю, что однозначно нужен целевой подход — помощь должна быть только адресной».
На уточняющий вопрос журналиста: «То есть в следующем году мы можем ожидать монетизации льгот?!», — Тигипко ответил: «Я бы это предлагал. Я понимаю, насколько это политически сложно, будет много технических вопросов. Но подготовить и положить проект решения на стол я смогу».
«Сейчас приоритет — пенсионная реформа и трудовое законодательство. Чтобы увеличить заработки украинских рабочих, надо повысить производительность труда. А для этого нам необходимо действенное трудовое законодательство. Действующий Трудовой кодекс отвечает реалиям СССР 40-летней давности, а в результате значительная часть компаний игнорирует его требования, работает вне закона и выплачивает зарплаты в конвертах. Топ-менеджеры и руководители предприятий получат более жёсткие условия, они будут работать по контракту, их будет легче уволить, и они будут обязаны страховать свою профессиональную ответственность».
«Надо очень чётко понять — однажды нечем будет платить пенсии. Реформа как раз снимает риск критического дефицита Пенсионного фонда. Нынешних пенсионеров реформа никак не затронет, я это хочу подчеркнуть».
«У нас есть чёткий план, что и как делать, и мы придерживаемся этой логики. Сейчас однозначно самые сложные и «горящие» реформы перемещаются к социальному блоку правительства. Прежде всего я говорю о пенсионной реформе, реформе здравоохранения и трудового законодательства. Сюда бы я отнёс и реформу высшего и среднего образования».
В этом же номере газеты опубликовано малоинтересное интервью с Порошенко. В котором, однако, есть один важный аспект. «Нас ждёт нечто пострашнее «налогового» майдана: люди могут просто перестать терпеть ситуацию, когда их деньги заработанные тяжёлым трудом, разворовывают чиновники, которые понятия не имеют, как тяжело они достаются. Думаю, люди, доведённые до точки кипения, могут просто перестать платить — налоги, коммунальные платежи и так далее. И такая форма протеста может парализовать всё государство. Когда до наших бюрократов дойдёт эта мысль, им легче будет проводить реформы».
На моей памяти, это чуть ли не первый случай, когда политик такого уровня рассматривает уход от налогов либо неплатежи за квартиру не как форму коррупции, злонамеренность или последствие нищеты, а как форму протеста.
Причина «отигипкивания» реформ в целом и инициатив Бродского в частности — описывается в материале «Таранный орган» в журнале «Эксперт» #48 (285). Материал является попыткой анализа работы Бродского на посту главы Госкомпредпринимательства и поиском ответа на вопрос о том, почему комитет оказался под угрозой ликвидации.
Лучше всего ответ сформулировал в комментарии к материалу Дмитрий Швец, бывший глава Совета предпринимателей при Кабинете министров: «Забастовка предпринимателей на майдане — протест не столько против Налогового кодекса, сколько в целом против ситуации, сложившейся в регионах. Ведь одна из задач комитета — анализировать последствия внедрения регуляторных актов для экономики. Налоговый кодекс — это тоже нормативный регуляторный акт. Я не видел ни одного подготовленного комитетом документа, хоть мало-мальски похожего на анализ последствий вступления в силу кодекса».
Александра Кужель, бывшая глава Госкомпредпринимательства, защите своего кресла от которой и борьбе с якобы злоупотреблениями которой Бродский уделял много энергии, в своём комментарии отметила: «Законы, инициированные комитетом и принятые Верховной Радой, были разработаны ещё при моём председательстве. А это — электронная отчётность и регистрация, отмена видов лицензирования, сокращение разрешительных процедур. Очевидный результат работы Бродского — отмена разрешения на получение печати».
Дмитрий Выдолоб, глава Союза ювелиров Украины, отметил, что Бродскому всё-таки удалось осуществить кое-что важное: «При Бродском был принят закон, отменяющий лицензии на ряд видов деятельности. Это главный и очевидный успех главы комитета».
Автор материала поясняет, что это за закон:
«Инициированный президентом и разработанный комитетом закон предполагает отмену лицензирования 23 из 66 видов хозяйственной деятельности, осуществление которых «не связано с угрозой безопасности государства, жизни и здоровья людей, ухудшением состояния окружающей среды». Документ коснулся таких видов деятельности, как поиск и добыча полезных ископаемых, пересылка почтовых переводов, работа турагентств, изготовление парфюмерно-косметической продукции с применением этилового спирта. От необходимости получать лицензии освободили бизнес в сфере телевидения и радиовещания, электроэнергетики и использования ядерной энергии, образования, интеллектуальной собственности, телекоммуникаций, строительства, а также любые манипуляции с драгоценными металлами».
Совершенно непонятно, почему отсутствует комментарий самого Бродского к материалу о его работе.
В журнале «Публичные люди» #12 (87) опубликовано якобы интервью с главой Госкомиссии по регулированию рынка финансовых услуг Василием Волгой. Он рассказал о себе хорошем, о Бродском плохом, а также о диаволе (крупном капитале). Появление этого материала вызвано тем, что кресло под Волгой зашаталось: Бродский обвинил Волгу в попытке зарегулировать «подведомственный» рынок; Украинская федерация страхования обратилась к президенту и правительству с жалобами на коррупцию и поборы в Госфинуслуг.
Почему это якобы интервью? Потому что сложно вообразить себе действительно интервью, в котором журналист позволяет себе реплики вроде: «Василий Александрович, как представитель левоцентристских политических сил вы удивительно последовательны в экономических взглядах, которые отстаиваете как чиновник», — и задаёт вопросы исключительно так, чтобы интервью превратилось в рекламу.
Я и не включал бы «Публичные люди» в обзор, если бы это якобы интервью не завершало логический ряд интервью с Тигипко в «Комментариях» и материала в «Эксперте» о Бродском, а также не выдавало бы президента Януковича с потрохами.
Пафос интервью: только я, Волга, защищу простого человека от диавола (крупного капитала) и коварных чиновников. Иными словами, я Д’Артаньян, а все вокруг — понятно кто.
Результат: неубедительно. Приём Юлии Тимошенко (считать всех вокруг врагами, а себя – единственным борцом за правду) не работает с января 2010 года.
Основные тезисы.
«Бродский по сути является инструментом крупных корпораций».
«А теперь подходим к причинам массированной кампании против руководителя Госфинуслуг Василия Волги. Приближается время перелицензирования. [С декабря 2010 по февраль 2011 годов все страховые компании в бизнесе по автострахованию должны пройти перелицензирование. — lb.ua]. Цена вопроса очень высока. Гораздо дешевле бросить часть резервов на дискредитацию одного человека, чем выполнить его законные требования и заплатить людям».
Кстати, под «людьми», которым надо платить, понимается случайно не кто-нибудь типа Юры Енакиевского или сам Волга?
«Возможности проводить реформы есть. И есть большое желание президента. Янукович действительно хочет быть успешным главой государства. Правда, ему больше нравится не слово «реформы», а слово «модернизация».
На эти слова следует обратить особое внимание. Ведь Волга контактирует с президентом, а значит, имеет возможность его понять лучше нас.
Что же в этих словах выдало президента с потрохами? Ну, давайте подумаем. Модернизация — это осовременивание системы. Реформы — это изменение системы. В чём различие? Осовременить можно любую систему, какой бы омерзительной она ни была. Например, государственную систему Украины по состоянию на январь 2010 года. Или государственную систему России по состоянию на начало правления президента Медведева. То есть оставить систему такой же античеловеческой, только сделать так, чтобы она не выглядела громкой отрыжкой СССР. Реформы — это нечто принципиально иное. Это коренное изменение системы.
Выходит, президенту Януковичу коренных изменений не нужно и он нам нагло врёт целый год? И тут Волга поработал как «Викиликс»: о том, что раньше казалось, теперь можно утверждать?
В газете «Сегодня» #282 (3706) опубликовано интервью с Валерием Хорошковским. Хорошковский, судя по тону в интервью, отлично чувствует себя в роли отечественного Феликса Эдмундовича. Конечно, с поправкой на время и страну.
Это не Путин — нет соответствующей стилистической традиции. Но это и не руководитель вроде Игоря Смешко. Когда Смешко говорил об СБУ «мы», чувствовалось, что это о Службе. Когда Хорошковский говорит об СБУ «мы», возникает впечатление, что он имеет в виду чекистов. Например, рассуждая о наказании виновных, он не говорит, что материалы соответствующих дел передаются в суд, он говорит: «Мы наказываем виновных».
Пафос интервью почти как у интервью с Волгой: публика и журналисты не хотят или не могут понять, как я стараюсь. Результат: неубедительно. Оправдывающийся и клеймящий всегда производит плохое впечатление.
Основные тезисы.
«Я не понимаю, почему в СМИ поднимается такой ажиотаж, если повестку получает журналист. У меня есть глубочайшее убеждение, что журналисты такие же граждане, как и все остальные. А значит, обязаны отвечать, если у следователя возникли к ним вопросы. Когда я возглавлял Таможенный комитет, меня вызывали в следственное управление Генпрокуратуры по делу об отравлении Ющенко. Я провёл на допросе 8 часов, и мне задавали вопросы, который, на мой взгляд, не имели никакого отношения к материалам дела, но следователю виднее».
О внимании прессы к себе: «Почему наши журналисты иногда так безответственно пишут? Почему обвиняют, не имея доказательств? Почему устраивают травлю за деньги? Есть заказ. Кто-то в этом заинтересован непосредственно, а кто-то просто из чувства журналистской солидарности поддерживает эту компанию. И этих обвинителей почему-то не интересует, что СБУ стала лучше работать! По качеству раскрытых преступлений, по фигурам, которые нами задержаны, по количеству благодарностей, которые мы получаем от других спецслужб в рамках проведённых совместных мероприятий!»
«Мы запретили въезд в Украину на 5 лет 34 иностранцам, которые подозреваются в причастности к международным террористическим организациям. Инициировали досрочный отзыв 5 иностранных разведчиков (2 дипломата, 3 сотрудника спецслужб). Возбудили уголовные дела по статье «Шпионаж» в отношении 4 иностранцев. И одно уголовное дело в отношении граждан Украины по статье «Государственная измена».
«Мы оформили 1920 админпротоколов о коррупции (в том числе в отношении 79 коррупционеров, которые занимают высокие государственные должности). Раскрыли 1466 преступлений в сфере служебной деятельности чиновников».
«Самое страшное, на мой взгляд, заключается не в том, что кто-то получает откаты на каких-то тендерах (мы эти факты выявляем и наказываем виновных). А в том, что сегодня мы сталкиваемся с системой взяточничества на всех уровнях нашей жизни».
«Украина обладает сильнейшим потенциалом программистов, и по большому счёту не их вина, что уровень оплаты труда таких специалистов у нас несопоставим с оплатой хакерских услуг. В связи с чем мы сейчас думаем, как заинтересовать цвет компьютерной среды в создании защитных технологий и тем самым не допустить их участия в преступной деятельности».
Третьей «жертвой недели» после Волги и Хорошковского стал Юрий Луценко. В газете «Зеркало недели» #47 (827) опубликовано его интервью.
Пафос интервью: пожалейте меня. Результат: неубедительно. Такое впечатление, что он вот-вот, как Николай Рудьковский, усядется в инвалидное кресло и начнёт строить из себя ещё и безнадёжно больного.
Основные тезисы.
«В чем я виноват? В том, что не усомнился, правильно ли, что в этом министерстве так положено, что министра обязательно сопровождают сотрудники разведки?»
«Мне неприятно постоянно оправдываться, особенно учитывая тот факт, что я не чувствую за собой никакой вины».
«Все, кто визировал якобы незаконные документы, с точки зрения следствия, не причастны к преступным деяниям. Получается удивительная штука. Благодаря нашей прокуратуре выяснилось, что в министерстве совершенно не обязательно содержать огромный штат специалистов, обязанность которых — тщательная подготовка профильных документов, проверка на соответствие законодательству. Надо в таком случае ликвидировать пять тысяч сотрудников центрального аппарата. Достаточно министра, помощника и машинистки. Все остальные, как выяснилось, вообще ни за что не отвечают. Только министр, который подписывает ежедневно множество приказов, несёт единоличную ответственность».
Кстати, хочу напомнить, что именно этот человек, Луценко, годами утверждал, что Кучма, также подписывавший множество приказов, несёт именно единоличную ответственность.
«Ющенко живёт на госдаче, в его заявлениях сквозит лояльность к режиму, никого из его окружения не трогают. К министрам, входившим в «квоту Тимошенко», у прокуратуры есть вопросы, к министрам, чиновникам, губернаторам Ющенко — нет. Говорят, что у моего водителя один из дипломов неправильный. Может быть. Но диплом, скажем, господина Кислинского эту власть отчего-то не интересует. Я не хочу накликать на Ющенко и его наперсников преследование, упаси бог. Самая большая кара для Ющенко — отношение к нему людей. На Востоке, на Западе, на Юге и в Центре. Он проиграл Украину в своей борьбе с Тимошенко. И, что самое безумное, упорно продолжает этим гордиться. И Янукович, очевидно, ему за это признателен».
«Тогда, во время допросов, я оказался жертвой наивности. Я узнавал на видео участников событий 9 марта, даже не зная, что это могут использовать против них. Я искренно думал, что когда я говорил, например, «Ну вот видите же, Игорь Мазур машет рукой, призывая людей отойти от милиции, пытаясь остановить столкновение», я ему тем самым помогаю. А получилось, что я опознал человека, которого следствие считало одним из организаторов массовых беспорядков. То, что я делал тогда, было честно. И было глупо».
Состоялась интересная как бы дискуссия между журналом «Профиль» #49 (167) и журналом «Український тиждень» #51 (164) о проблеме идентичности – идентичность Украины и украинцев местные как раз постоянно пытаются познать и описать.
В обоих журналах опубликованы интервью с французскими интеллектуалами – в «Профиле» с философом и консультантом президента Николя Саркози по внешней политике Андре Глюксманном, в «Українському Тижні» с философом и бывшим директором Центра Международных научных исследований Пьером Хасснером. Журналы стоит купить за наличие в них этих интервью.
Грубо говоря, если согласиться с мыслью Глюксманна, то думать надо не о том, какова идентичность Украины и как её сохранить, но о том, соответствует ли Украина характеру европейской цивилизации. А вот если согласиться с мыслью Хасснера, то думать надо как раз о том, какова идентичность Украины и как её сохранить, например, от экспансии идентичности России. Второй вариант, естественно, привычнее для местных. Хотя первый – разумнее.
Основные тезисы.
В ответ на вопрос о том, существует ли европейская идентичность, Глюксманн сказал:
«Я очень сдержанно отношусь к такому понятию, как идентичность. Что существует наверняка, так это европейская цивилизация. Она берёт начало в Древней Греции и продолжается по сей день. Само понятие идентичности распространилось в 18 и особенно в 19 веках по всей Европе, что позволило утвердиться различным национальным историям. Первой была Германия, затем её взялись имитировать все остальные страны. Кто из симпатии, а кто, наоборот, из чувства соперничества, как во Франции. Французы решили, что немецкая школа выиграла войну 1870-го, и что французский учитель должен стать таким же фабрикантом верных отечеству солдат, как его немецкий коллега. Такая постановка вопроса привела к войне 1914 года – войне между различными идентичностями, а также послужила началом глобальной войны. Не только в Европе, но и в мире.
Само понятие идентичности предполагает душу: русскую, немецкую, французскую. Некую субстанцию, которая позволяет обойти вопрос эволюции развития. Поэтому я считаю, что идентичность – исключительно опасное, а также не совсем точное понятие».
Что же по Глюксманну характеризует Европу как цивилизацию, а не как идентичность?
«Она способна объединяться против общего зла. Во всех средневековых церквях – будь то на Востоке или на Западе – существовали молитвы против трёх зол: войны, голода и чумы. Эти три зла должны были призвать бога на помощь людям. Даже если у нас не было общего понимания, какой должна быть служба божья, у нас был общий взгляд на то, каких зол нужно избежать. И я думаю, что этот принцип – негативного единства – и есть основой европейской цивилизации. Эта же традиция продолжилась в движении диссидентов, во второй половине 20 века. Диссиденты объединяли свои усилия не вокруг общих ценностей (среди них были правые и левые, социалисты и либералы, националисты), а против той или иной политики.
Когда я тайно приезжал в Прагу поддержать «Хартию 77» и поучаствовать в её семинаре, диссиденты, достаточно немногочисленные, очень гордились тем, что они – разные. Они говорили: «Мы не думаем одинаково, в отличие от моноидейных коммунистов, которым мы противостоим».
В то же время в Польше сотрудничество между интеллектуалами очень либерального толка – может быть, не атеистами, но агностиками – и католической церковью привело к созданию «Солидарности» и оказалось очень эффективным.
Европа объединяется против – вот моя основная мысль».
Хасснер придерживается иной точки зрения: понятие идентичности не только не опасное и достаточно точное, но значащее всё больше.
«Леви-Стросс утверждал, что некоторая толика нетолерантности нужна, чтобы сохранить свою идентичность».
«Политика идентичности будет приобретать всё большее значение. Она придёт на смену классовому противостоянию. В эпоху глобализации объективные культурные водоразделы размываются, но люди боятся утратить свою идентичность и апеллируют даже к незначительным отличиям».
«Признаюсь откровенно, я смущаюсь, когда мне нужно говорить людям тут, в Киеве, на конференции или в книжном магазине: вам следует стоять за Европу, за демократию, хотя на самом деле на Западе сейчас Украиной особенно никто не интересуется. Конечно, там все хотели бы, чтобы вы были демократическим государством, но ЕС не желает дальше расширяться. Впереди ещё долгий период, когда Украина (не говоря уже о Грузии, Молдове или Беларуси) не будет относиться ни к ЕС, ни к НАТО. Но всё-таки если Украина будет развиваться в демократическом направлении и сохранит свою идентичность, то будет иметь шансы отдалиться от России. Украинцы должны чувствовать себя украинцами независимо от разочарования в Оранжевой революции».
Итак, почему мысль Хасснера удобнее? Потому что не трудно – цепляться за что-либо и называть это идентичностью, на которую посягают. Устраивать из-за этого склоки, саботаж и вести войны. Например, как в период 2004-2010 годов. Трудно – принять и изменить тот факт, что украинцы категорически не способны объединяться против. Исключения настолько редки и быстротечны, что лишь подтверждают правило. Что уж и говорить, если даже ОУН раскололось и не смогло объединиться против коммунистов.
Таким образом, в результате этой как бы дискуссии между журналами стоит задуматься: а что же у Украины европейского, кроме географического положения?
P.S. В журнале «Фокус» нашлось потрясающее рекламное объявление:
