На минувшей неделе в кулуарах конференции “Минский диалог” посол Украины в Минске Игорь Кизим сообщил журналистам, что Верховный суд Беларуси приговорил корреспондента “Украинского радио” Павла Шаройко к 8 годам лишения свободы, признав его виновным в шпионаже. Сейчас журналист находится в СИЗО КГБ.
Суд над Павлом Шаройко начался еще 12 февраля и проходил в закрытом режиме - ни журналистов, ни украинского посла туда не допустили. По неофициальной информации, в феврале же ему вынесли приговор. Поэтому Игорь Кизим, вероятней всего, проявил дипломатическое лукавство, когда в последующие месяцы отрицал, что что-либо знает об итогах судебного процесса. Цель понятна: судя по всему, дипломаты полагали, что эта информация помешает обмену Павла Шаройко на белоруса Юрия Политика - обвиненного в шпионаже и находящегося в черниговском СИЗО. То, что приговор Шаройко все-таки стал достоянием общественности свидетельствует о том, что переговоры об обмене, судя по всему, окончательно зашли в тупик.
Локальный конфликт
В ноябре-декабре 2017 года внезапный арест Павла Шаройко воспринимался некоторыми аналитиками, как зловещий признак начала некой масштабной антиукраинской кампании в Беларуси. Минск выслал первого секретаря украинского посольства Игоря Скворцова, КГБ сделал заявление о разоблачении целой шпионской сети, а телевидение крутило признательные показания Шаройко. Однако уже к февралю “шпионский скандал” локализовался: факты все больше указывали на то, что арест Шаройко это не начало масштабной кампании репрессий, а лишь зеркальный ответ на арест в Украине белоруса Юрия Политика.
Юрий Политика был задержан на границе с Беларусью почти год назад - 16 июня 2017 года. Его обвинили в шпионаже в пользу некой третьей страны (конкретное государство в материалах дела не фигурирует, но по умолчанию предполагается что речь идет о России). Однако до 2018 года даже его имени белорусы не знали. Впервые история Политика громко прозвучала в Беларуси в январе, когда независимые издания с подачи МИДа опубликовали письмо арестованного белоруса, где он утверждает, что на предварительном следствии его пытали, а сам он не имеет отношения ни к КГБ, ни к какой-либо другой спецслужбе. Генпрокуратура Беларуси даже публично назвала дело “политическим”. СБУ заявление о пытках, разумеется, опровергла, а в качестве ответной любезности рассказала, как КГБ пытался завербовать украинского гражданина.
Позднее стало известно, что Юрий Политика периодически ездил в Чернигов, где пытался то примкнуть к общественному формированию “Север”, то найти способ поехать в зону АТО. Поведение белоруса показалось его новым знакомым странным и они обратились в СБУ, которая установила за Политика наблюдение и наконец арестовала - якобы с картой наступательной операции “Шторм”, которую ВСУ планировали на Донбассе. Из рассказа журналистам участника АТО Дмитрия Острика, который находился в тесном контакте с СБУ и “слил” карту Юрию Политике, стало ясно, что в реальности никаких действительно секретных сведений на руках у белоруса не было. В свете этих фактов стала очевидна зеркальность происходящего: и Шаройко, и Политика долго вели спецслужбы и в итоге арестовали с документами, которые по факту являются обычной пустышкой.
Суд над Шаройко и Политикой начался в один день. Аналитики восприняли эту одновременность совершенно однозначно: игры спецслужб закончились, “шпионов” хотят как можно скорее осудить и обменять, дабы не создавать напряжение в отношениях двух стран. Однако вышло иначе. Шаройко, как теперь стало известно, осудили на 8 лет колонии. А вот в случае Политика дело даже не сдвинулось со стадии предварительного судебного заседания.
Многоходовочка
Затягивание дела Юрия Политика в какой-то момент стало выглядеть откровенным фарсом. На протяжении нескольких месяцев сторона защиты под тем или иным предлогом (вызов переводчика на белорусский язык, отвод судьям, неявка на заседание самих адвокатов) добивалась переноса судебных слушаний. Наконец, самоотвод взяла сама судебная коллегия - т.е. они сделали то, чего добивались от них адвокаты с самого первого дня. Новый состав суда еще не назначен, а срок ареста Юрия Политика подходит к концу 15 июня.
Объяснение такой тактики затягивания напрашивается само собой: официальный Минск (прежде всего в лице спецслужб) хочет выйти из “шпионского скандала” триумфатором. И в данный момент белорусская сторона действительно занимает куда более выгодную позицию в сравнении с украинской. Случись завтра обмен, то выглядеть он будет так: Беларусь меняет полковника ГУР, уже осужденного, на камеру признавшегося в шпионской деятельности и попросившего прощения, на безвестного белорусского гражданина, которого даже в работе на КГБ официального никто не обвинял. Белоруса при этом не осужденного, не признавшего свою вину и заявившего о применении к нему в СБУ пыток.
С точки зрения имиджа и репутация - это блестящий расклад для Минска. Лукашенко при этом сможет продать подобный обмен как признак великодушия и верности братской дружбе, а МИД продемонстрирует, как важна для страны судьба каждого белорусского гражданина - даже такого ноунейма как Юрий Политика.
Ранее источники LB.ua в дипломатических кругах сообщали, что именно в неравном статусе двух “шпионов” и заключается камень преткновения - Киев считает, что обмен должен состояться только после суда над Политикой в рамках симметричного помилования. И затягивает, по словам источника, процесс именно белорусские спецслужбы и ФСБ, которая и инициировала дело “украинских шпионов”.
Тезис о ключевой роли Москвы в этом деле высказывался и сразу после ареста Шаройко. В частности, эксперты обращали внимание на то, что за неделю до операции КГБ Минск посетил глава Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин, а документы, которые стали поводом для ареста Шаройко, передал корреспонденту “Украинского радио” журналист НТВ. О роли российских спецслужб в этом деле можно спорить, но вряд ли интересы Москвы и Минска в данном конкретном случае принципиально расходятся: вероятно, и для тех, и для других желателен асимметричный обмен.
Иное дело - цена вопроса. Лукашенко вряд ли хотел бы, чтобы “шпионский скандал” привел к серьезному кризису в отношениях Беларуси и Украины. А вот Кремль в этом крайне заинтересован.
Борьба нервов
При этом сроки разрешения “шпионского скандала” явно не безграничны. На октябрь в Гомеле запланировано проведение Форума регионов Беларуси и Украины. Сложно себе представить, чтобы высшее украинского руководство и лично Петр Порошенко решился приехать в Беларусь в тот момент, когда в СИЗО КГБ будет сидеть корреспондент “Украинского радио”. На осень же запланирован и Форум регионов Беларуси и России - он пройдет в Могилеве и туда Лукашенко официально пригласил Путина. Если белорусско-украинский форум будет сорван или хотя бы состоится без представителей руководства Украины, в то время как белорусско-российский форум пройдет с участием первых лиц - выглядеть это будет как маленькая, но очевидная победа Кремля на белорусском направлении.
Вероятно, Минск надеется, что Киев, понимая это, пойдет все-таки на уступки в вопросе обмена. Тем более, что на Порошенко с одной стороны давит геополитическая ситуация, с другой стороны общественное мнение - ведь невозможно дружить с Лукашенко, когда украинский журналист находится в белорусской тюрьме (в авторитарной Беларуси такое двойное давление на президента невозможно в принципе). Однако недавнее включение в украинский санкционный список двух белорусских компаний свидетельствует о том, что Минску не стоит переоценивать готовность Киева к компромиссу на любых условиях.
Санкционный прецендент
Впервые о санкциях против белорусских предприятий украинские дипломаты заговорили летом 2017 года - после публикации журналистского расследования о масштабной торговле Беларуси с “ДНР” и “ЛНР”. Как выяснилось, Беларусь широким потоком направляет на Донбасс алкоголь, продукты питания и бытовую химию, ведет бизнес со структурами, которых СБУ обвиняет в финансировании терроризма, и замешаны во всем этом в том числе крупнейшие белорусские государственные концерны. Однако время шло и никакого продвижения по теме санкций не было. Тем неожиданней было появление белорусских компаний в обновленном санкционном списке 24 мая.
Сами по себе эти санкции, конечно, не представляют ничего серьезного. В “черный список” попал практически обанкротившийся Мозырский спиртоводочный завод (публично уличенный в торговле с “ЛДНР”) и частная, мало кому известная фирма ООО “Мир пива”. Крупных предприятий, поставляющих алкоголь и продукты сепаратистам на Донбассе, в списке не оказалось.
Впрочем, Киев и не утверждает, что санкции связаны именно с торговлей с “ЛДНР”. Претензии к 2 белорусским компаниям публично даже не были озвучены, а дипломаты какие-либо комментарии давать журналистам отказываются. Последнее не оставляет сомнений, что эти санкции - шаг исключительно политический. Похоже, Порошенко шлет Лукашенко однозначный месседж: Киев готов не только к компромиссам, но и к решительным действиям. При этом послание сформулировано максимально мягко: выбраны были самые малозначительные предприятия, чтобы не навредить двусторонним экономическим отношениям и не спровоцировать импульсивную реакцию Лукашенко.
Не исключено, что месседж этот понадобился как раз в свете тупика в переговорах по “шпионскому делу”. Как бы то ни было, белорусско-украинские отношения переходят в очень опасную и неустойчивую стадию. Санкции против белорусских компаний введены впервые. Это - прецедент переноса взаимных претензий из непубличного в официальное политическое пространства. Если негласная договоренность Минска и Киева не выносить сор из избы потеряет силу, то мы можем стать свидетелями стремительно развивающегося кризиса двусторонних отношений. Бенефициар подобного кризиса будет только один - Владимир Путин.
Именно поэтому вопрос о справедливости обвинений в адрес двух “шпионов” не имеет смысла. Были ли связаны со спецслужбами Шаройко и Политика - в данном контексте совершенно неважно, ведь очевидно, что ни тот, ни другой не нанесли никакого реального ущерба Беларуси и Украине соответственно. А вот их нахождение в тюрьме - такой ущерб действительно наносит.