Вряд ли своих целей оппозиции удастся достичь лишь методами парламентской борьбы и на переговорах – придётся организовывать уличные акции протеста, то есть возможны столкновения с милицией и внутренними войсками. И, в этом контексте, было бы неплохо заранее подготовить избирателя к мысли, что силовик не может быть прав, если выполняет приказ атаковать своих сограждан, вышедших на демонстрацию.
Кстати, а что в программе объединённой оппозиции сказано о внутренних войсках? Об этом странном вооружённом формировании, предназначенном для борьбы с внутренним врагом или, иначе говоря, с собственным народом? Ничего? Хм, настораживает...
Итак, в чём состоит актуальность подготовки избирателя к мысли, что силовик не может быть прав, если всё-таки разгоняет акцию протеста?
Ключевое слово тут – провокация. Вот, например, в Москве 6 мая был подавлен так называемый «Марш миллионов». Неподготовленный избиратель, воспитанный в рамках культуры, которая утверждает, что насилие против протестующего вполне может быть оправдано, при оценке этого и подобных полицейских действий задаётся вопросом: ну чем же протестующие заслужили разгон? И у власти заготовлен ответ – скажем, бросали в ОМОН камни или специально создавали толпе протестующих «узкое горлышко» для прохода к месту проведения акции. Неподготовленный избиратель, услышав такой ответ, думает: хм, действительно – вот фотография, как бросали камни в полицейских, а вот фотография, как уселись на асфальт явно для того, чтобы устроить давку. Мол, спровоцировали. Так человек решает, что ОМОН был прав.
Человеку непросто уже потом, после разгона объяснить, что полиция не права по умолчанию, если акцию протеста всё-таки разогнали. Что у полиции или есть приказ атаковать сограждан и тогда они разгоняют протестующих, даже если те всего лишь посылают полицейским воздушные поцелуи, или нет такого приказа и тогда протестующих никто не трогает, даже если они громят окрестные улицы или бросают в полицейских бутылками и камнями. Первый вариант был 6 мая на «Марше миллионов». Второй вариант был в декабре 2010 года, когда футбольные фанаты и русские националисты вышли на Манежную площадь протестовать против, по их мнению, неправильного расследования убийства Егора Свиридова.
ОМОН, в сущности, как дверь: дверь или закрыта, или открыта, и её никак нельзя спровоцировать закрыться или открыться, если заранее это не предусмотрено. И вот избирателю обычно не хватает такого понимания – иначе бы люди и у нас, и в России не говорили периодически «и правильно, что разогнали» или «и правильно, что посадили».
Конечно, можно сказать, что президента Украины местные милиционеры вряд ли станут защищать так же самоотверженно, как российские полицейские бьют дубинками сограждан во славу Владимира Путина. Но что если они, милиционеры, – такие же неподготовленные избиратели, которым мыслей о провокациях вполне достаточно, чтобы спокойно «зачищать» площади, скажем, осенью 2012-го? Ведь с ними никто не работает пропагандистски так, как осенью 2004-го, то есть не обучает думать, что перед ними – противостояние народа и власти, а не миллионеров и миллиардеров.
К тому же, у них ведь большой опыт жестокости: например, не так давно в Донецке местный ОМОН вместе с палаткой растоптал митингующего, а пару лет назад они «отличились» в Крыму при штурме дома, в котором не было разыскиваемого преступника, – одному «мирному жителю» при взрыве гранаты оторвало руку, другому повезло – всего лишь сотрясение мозга. А если вспомнить ещё и бесчисленные «макси-шоу» в офисах фирм и на предприятиях с унижениями задержанных и прочими неприятными последствиями «встреч» с репрессивным аппаратом...
Таким образом, борьба за власть неотделима от борьбы за интерпретацию. Прежде всего, за интерпретацию силовых действий. Вопрос о том, права ли власть, сводится к вопросу о том, прав ли ОМОН тогда, когда сограждане, как говорит президент Янукович, «попадают под раздачу» и особенно – во время акций протеста.
И тут очень важно понять одну вещь. Если даже об Оксане Макар в народе говорили, будто она своим образом жизни или поведением как-то спровоцировала мучителей, то уж о разгоне акций протеста оппозиции грядущей осенью или зимой, без которых, наверное, не обойтись, могут подумать ещё и не такое. Это означает, что заранее следует начинать борьбу за это самое «могут подумать», причём в Украине, а не в европейских столицах, как к этому привыкли господа оппозиционеры. Главное здесь: ОМОН не может быть прав.