Без решения этой задачи воинствующий материализм «не может быть ни в коем случае ни воинствующим, ни материализмом».
Накануне годовщины украинской независимости впору говорить о значении в нашей современной стране «воинствующего патриотизма». Делать это приходится, ибо каждый из нас в трудную для страны минуту должен принимать для себя решение не только согласно долгу (присяге), а по совести, отвечая себе на вопрос, та ли это страна, которую хочется защищать? Я люблю заостренные, в какой-то степени даже провокационные вопросы, от которых трудно уйти, невежливо отмахнуться, те, которые запоминаются.
Нехорошо быть патриотом территории, а не государства, хотя малую родину всегда защищают. Не хватает для абстрактного патриотизма простого «люблю Україну!», ибо такой патриотизм – последнее убежище, по Льву Толстому, подлеца. И – наивного человека, крайне не склонного к рефлексиям. И политического уголовника, типа Ленина или Гитлера. И бездарей, единственный путь карьеры которых – в профессиональные патриоты, где патриотизм подменяет профессионализм.
Для начала мы должны себе ответить, чем страна, в которой живем, отличается от СССР. Понимая при этом, что идеальных политических режимов нет. А затем перейти к тому, какой бы эта страна могла быть.
К сожалению, украинская независимость 1991 года во многом началась… с обмана. Это не только провокационное утверждение для привлечения вашего внимания. Кто забыл руховские листовки того времени, что, мол, когда Союз развалится, мы все заживем, ведь не будем ничего вывозить?
Урок из той истории для нынешних поколений сформулирован еще Вергилием в «Энеиде»: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». С другой стороны, кто знает, каким бы результатом закончился референдум 91-го, если бы народу сказали правду: за то, что вы будете более свободными людьми, вам придется заплатить не подверженной мировым кризисам экономикой, социальной уравниловкой и умеренной по нынешним временам коррупцией?
Но есть вещи, которыми Украина, вне всякого сомнения, отличается от СССР в лучшую сторону. Свобода передвижения. Свобода веры. Инакомыслящие больше не в тюрьме и не в колонии. Свобода слова, даже при всех издержках. Товарным наполнением рынка. Равенством коррупционных возможностей, действительно коррупционных, что плохо, но это все же лучше, чем тотальные идеологические запреты Коммунистической партии. Наши солдаты давно не гибнут за чужие интересы, хотя время от времени нас зовут то в Ирак, то в Афганистан.
Есть вещи, которыми мы, несомненно, отличаемся в худшую сторону. Разрушена, как оказалось, совсем неплохая по мировым рынкам система образования. Медицинское обеспечение также ухудшилось. Пришла в упадок развитая транспортная инфраструктура, особенно малые аэропорты, о которых сейчас даже забыли. Качество нынешних продуктов питания ухудшилось по сравнению с советскими ГОСТами: тогда за такое качество сажали.
Конечно, многие из этих обстоятельств объясняются тем, что мы стали жить не в СССР, который представлял собой закрытую политическую и экономическую систему, а в открытом обществе и открытом мире. Это означает, что мы стали уязвимы этому миру, с его экономическими кризисами, СПИДом, эпидемиями гриппа, миграцией, контрабандой и прочими проблемами. Такова плата за открытость. Не все из нас оказались к этому готовы. Что же, как говорил автору этих строк один из президентов Украины, «часть наших граждан вышла из тюрьмы, часть из зоопарка, часть из детского садика, часть – из дурдома».
У моего любимого философа и социолога Макса Вебера есть теория «типов культуры», не опровергнутая, по-моему. Типы культуры – некие абстрактные идеальные конструкции, упрощенные до образа-схемы и позволяющие упорядочить эмпирический материал, поставляемый конкретными исследованиями. Тип культуры украинского народа (это мои наблюдения, к которым Вебер не имеет никакого отношения) – не только работоспособность и находчивость, склонность к самопожертвованию и абстрактной рефлексии, но и свободолюбивость с переходом в своеволие, «махновщину», презрение к личной, частной и государственной собственности, коррупционность, незаконопослушность, склонность к простым решениям сложных проблем и прочие качества культуры незаконченной урбанизации. По этой теме написаны тома, но главное то, что тип культуры консервативен, по существу неизменен. Дело здесь не в том, что украинцы «какие-то не такие», а в том, что они – те, кто легко адаптируется к стабильным системам западного права, – будучи предоставленными самим себе, не очень понимают, как им устроить свою страну и свою жизнь.
А ведь это надо делать, начав говорить и себе, и своей стране правду. Например, что за свободу и независимость Украины надо платить, и высокую цену. Что мы никогда не будем богаты, как Советский Союз, а до времени, когда мы будем на уровне беднейших стран Европейского союза, доживут не все из нас. А пока страна с уровнем жизни Албании претендует на социальное обеспечение на уровне выше СССР.
На самом деле просто трудно переоценить ущерб, которой своей очень неумной политикой нанес концепции современного украинского патриотизма Виктор Ющенко. Вот уж действительно, «благими намерениями вымощена дорога в ад». Действительно, одних желаний и намерений для спасения недостаточно. Надо иметь и веру, и знания, как и что предпринимать со знанием дела. Чтобы ответить на вопрос, в чем состоит позитивная концепция украинского патриотизма, нужно в первую очередь осознать, что это – не украинский национализм. Ведь недаром человечество издавна придумало два слова – «национализм» и «патриотизм». Нужно ответить, чем мы – наша страна, Украина, – отличаемся от других стран. Каково наше место в мировом распределении труда. Где и в каких вопросах какие страны нам враги, партнеры, друзья, союзники.
Вместо этого Украина погрязла в придуманном Сэмом Хантингтоном «конфликте цивилизаций», пресловутых «Запада и Востока». Киплинг был, конечно, неправ, когда говорил, что Западу и Востоку никогда не сойтись – и дискуссия вокруг скандального решения президента США Барака Обамы поддержать предложение мусульманской общины США о строительстве мечети и исламского культурного центра на месте теракта в башнях-близнецах 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке – тому подтверждение. Пожалуй, это «загрузание в конфликте» самое то, что мешает Украине развиваться. Конфликт, конечно, есть – между дураками и умными, погрязшими в истории и думающими о будущем, работающими и вечно озабоченными тем, как им казаться, а не быть, живыми трупами и живыми людьми. Пока советские стереотипы с одной стороны и стереотипы национализма с другой будут «держать» Украину, мертвый всегда будет хватать за ноги живого.