Традиционно, в конкурсе украинского короткого метра приняло участие около 20 фильмов – и это количество вновь не было оправдано. Нынешний состав нацконкурса в который раз подтверждает необходимость более строгого отбора: взяв не 20, а 10 (а то и 8) фильмов, фестиваль таким образом более ясно очертит границы: это – кино, здесь идея и интересно, а это – со всеми поправками на “ну мы же только начинаем”, – нет. В конце концов, для благотворительных целей утешить чьи-то амбиции есть киносмотры вроде “Открытой ночи”, в то время как статус международного, кажется, должен обязывать фестиваль формировать повестку кинематографа (особенно национального).
Впрочем, надо отдать “Молодости” должное – она и так старается держать марку и, вопреки давлению, не берет в основной полнометражный конкурс слабые украинские дебюты. Сильные украинские фильмы, правда, в этом году тоже не попали – в том числе, из-за переноса фестиваля на май. Так в этом году в нацконкурсе Одесского кинофестиваля может появиться, как минимум, четыре украинских полнометражных дебюта, тогда как на “Молодости”, фестивале дебютов, не было ни одного, что сражался бы за “Скифского оленя”.
Вернемся, впрочем к фильмам нацконкурса.
Победителем, вполне прогнозируемо, стал “Штангист” Дмитрия Сухолиткого-Собчука – пожалуй, самая зрелая, тщательно продуманная и выполненная работа. Главный герой, как нетрудно догадаться по названию, тяжелоатлет, который готовится к важным соревнованиям. На протяжении 30 минут экранного времени перед нами разворачивают гиперболизированный, но все же довольно убедительный портрет спортсмена: на месте эмпатии у него – спортивная злость, на месте человеческих отношений – ошметки интеракций, на которые не стоит лишний раз отвлекаться ради высшей цели. Все это едет на бензине дисфункциональных отношений с фигурой отца – тренером. Кульминация – сцена в стиле Мирослава Слабошпицкого, на которой зал вздрогнул так же, как на пресловутых тумбочках из “Племени”.
Пожалуй, “Штангист” – единственный украинский короткометражный фильм, чью полнометражную версию действительно хотелось бы увидеть. Причина одна: режиссер осознанно делает свою работу, создавая героя и мир, в котором он существует, очень интересными (чему предшествовали месяцы репетиций и подготовительная съемка). В иных случаях никто о таком не пишет: само собой разумеется, что режиссер, как главный визионер на площадке и вне ее, должен знать, что и зачем делает и какой цели хочет достичь. Но при просмотре украинских национальных конкурсов (да и некоторых полнометражных фильмов) становится понятным, что не всем это приходит в голову. Слишком уж большая часть этих фильмов снята так, как будто всем – от сценария до постпродакшна – заведуют случайные люди. Среди победителей нацконкурса “Молодости” таких картин, к счастью, не обнаружилось.
Возвращаясь к “Штангисту” добавим еще, что он интересным образом перекликается с победителями международного конкурса – “Зимними братьями” и “Святым”, которые по-своему исследуют мир изолированной маскулинности. Фильм Хлинура Пальмассона – триумф формы и коллективный портрет работников цементного комбината, существующих в замкнутом пространстве и не имеющих оттуда выхода; а “Святой” Андреуса Блажевиуса – холодный портрет растерянного тридцатилетнего мужчины, из жизни которого исчезает надежда (полная противоположность герою “Штангиста”, где даже страшно представить, что будет, если он не поднимет нужный вес). Вообще в этом году на “Молодости” было много историй о мужчинах и их внутренних кризисах – дает о себе знать гендерное однообразие среди отборщиков.
Специальные упоминания в национальном конкурсе, впрочем, достались историям о женщинах.
“Счастливые годы” Светланы Шимко и Галины Ярмановой – монтажное кино, сделанное из хроники, на сшитые куски которой наложены фрагменты интервью, записанные в рамках исследовательского проекта об ЛГБТ в Советском Союзе. Женщина за кадром рассказывает историю о том, как вышла замуж не по любви, а из-за давления общества и собственной матери. Лишь долгое время спустя героиня приняла решение не идти на поводу у “гетерообреченности” (подходящий термин, подсказанный соавторкой фильма Галиной Ярмановой на церемонии закрытия), познакомилась с женщиной и прожила с ней по-настоящему счастливые годы. Хроника, на которой показаны церемонии бракосочетания, кадры из роддомов, строительства новых домов для новообразовавшихся “ячеек” общества, дает понять, что голос за кадром не только рассказывает личную историю, но и является собирательным образом – не все люди, улыбающиеся в кадре, были счастливы, и не в последнюю очередь, это произошло из-за невозможности выбрать по-настоящему, с кем провести свою жизнь.
Это не первый монтажный фильм у Шимко – в прошлом году на кинофестивалях показали “Ленинопад”, довольно иронично срифмовавший снесение памятников Ленина с оккультными практиками, цель которых связаться с вождем пролетариата “через астральные тела”. В “Счастливых годах” видно, что режиссерка продвинулась дальше в своем ремесле –хроника собрана очень ловко и по делу.
Еще один диплом от жюри конкурса получил новый фильм Никона Романченко “Вне зоны”. В интервью LB.ua режиссер рассказывал, что это должен быть фильм о военном времени, где не говорится ни слова о войне. Это оказалось правдой (возможно, отчасти потому, что большую часть реплик было не разобрать – то ли со звуком в фильме в проблемы, то ли с настройками в зале, где был показ). Главная героиня, которую играет Наталья Половинка (известная вокалистка и актриса из “Братьев” Виктории Трофименко), работает на кондитерской фабрике и пытается до кого-то дозвониться. Ее нервное существование, снятое ручной и очень трясущейся камерой, прерывается затемнениями и сообщениями “абонент вне зоны досягаемости, пожалуйста, перезвоните”.
Очень скоро становится понятно, что она не может дозвониться своему сыну, который воюет на Донбассе. Так, без монологов в лоб и свидетельских показаний Романченко показывает, что война существует не только на фронте, но и, например, на территории, продуктом деятельности которой являются сладости. Во “Вне зоны” чувствуется какая-то спонтанность и несобранность, да и Половинка, по большей части, дает саму себя, а не проживает героиню на экране, но в целом это очень убедительное и подключающее эмоционально кино.
Из любопытных конкурсантов – “Качели” Валерии Сочивец, “Новый год в семейном кругу” Максима Наконечного и “Dendro Dreams” Эль Парвулеску и Теты Цыбульник.
“Качели” Сочивец – симпатичный, но немного скомканный (из-за стойкого ощущения, что финал картины выдрали откуда-то из середины) фильм о том, что дети часто бывают лучше своих родителей. Не первое размышление в этом году на эту тему (помните “Дочь моя” Лауры Биспури на Берлинале?), и понятно, что не последнее. Главный герой фильма чувствует свою вину за трагедию, случившуюся с соседской девочкой, и, пока родители устраивают разборки на предмет того, не слишком ли большую помощь они оказывают ее родителям, берет разрешение проблемы в свои руки.
В идеальном мире так бы выглядели украинские сериалы, в центре которых – многослойные семейные разборки, горечь которых не спрячешь за просмотром комедийных передач. Но пока на ТВ правит бал антиреалистичный сериал “Школа” с переигрывающими до конвульсий актерами, “Качели” становятся обещанием неплохого жанрового кино.
“Новый год в семейном кругу” – еще одна попытка рассказа истории о том, что война не ограничивается территорией боевых действий. Семья, переехавшая с охваченного войной Донбасса, готовится к Новому году. За склоками и нервотрепкой родители не замечают, как наступает полночь, и обнаруживают сына спрятавшимся под столом из-за салюта. Финальная сцена (отрезок из книжки про Муми-троллей подобран очень удачно) – образец того, как нужно прошибать на слезу и при этом не фальшивить, но она работала бы лучше, если бы к ней эмоционально подводили все предшествовавшие эпизоды. Все они сняты довольно нейтрально (а в одной из них, к тому же, переигрывает актриса, прекрасная Елена Узлюк из “Припутней”), поэтому сцена объединения семьи не за, а под праздничным столом, выглядит изолированной.
Экспериментальная работа “Dendro Dreams” вызвала неоднозначную реакцию у публики, поспешившую определить ее в видео-арт и отказать в статусе кино. Нам же показалось, что фильм Эль Парвулеско и Теты Цыбульник – это вполне себе удачная попытка политической сатиры.
Весь фильм – это, фактически, кадры деревьев, отмеченных знаками из шрифта Брайля и претендующих на звание “национального дерева”. То и дело на экране появляются цитаты из правительственных постановлений о проведении конкурсов деревьев. В таком контексте не можешь отделаться от мысли, что люди присваивают деревьям лишние контексты, от которых те не могут, естественно, избавиться. Это навязывание повестки, в том числе и политической, можно спроецировать с деревьев на другие объекты, или феномены, и тогда “Dendro Dreams” начинает играть совсем другими красками. В качестве варианта развязки режиссеры предлагают сюрреалистическую сцену с ожившим деревом – логичным, казалось бы, продолжением всей этой истории про то, как люди якобы борются за права вековых деревьев. Сцена эта выпадает из визуальной логики фильма точно так же, как человеческие попытки выбрать самое, скажем, патриотичное дерево – из здравого смысла.
На пограничной территории между кинематографом и видео-артом существует “Интервидение-Львов” Станислава Мензелевского, Элиаса Парвулеско и Анны Онуфриенко – не очень интересная мистификация на тему львовских телевизоров советского времени, и “Государственное учреждение” Романа Химея и Яремы Малащука (обладателей одной из премий конкурса ПинчукАртЦентра). В новой работе Химей и Малащук пошли по протоптанной дорожке – следили за людьми, готовящими торжественную церемонию в стенах Киевской горадминистрации, и поэтому смотреть ее не так интересно, как “На кого ты покидаешь нас, отец?”, снятую намного более люботытно, да еще с ударным финалом.
Часть фильмов вовсе портит общую картину национального конкурса, которая без них выглядела бы более-менее прилично. “Урок рыбалки” Кирилла Жекова, “Ночь с Натальей” Андрея Бондаренко и “Что, если” Веры Яковенко существуют в каком-то обретшем актуальность для молодых украинских кинематографистов жанре “кино про мудаков”. Благодатную почву для этого явно подготовили “Припутни” Аркадия Непиталюка – вернее, их неверное маркирование “житейской комедией”, которое легитимизировало мудаков и сделало их якобы интересным полем для исследования. Но Непиталюк делает главного героя заложником обстоятельств в селе, а режиссеры вышеперечисленных фильмов просто своими героями любуются, не заботясь о том, чтобы придать их хоть какой-то объем. Все три фильма пытаются быть разного рода комедиями, но на деле являются довольно беспомощными по всем параметрам работами.
“Слово” Игоря Висневского – кондовое номенклатурное кино, чье наличие в конкурсе “Молодости” можно объяснить только недоразумением. “Киевская история” Михаила Маслобойщикова – ленивая поделка, где режиссер, предположительно, рассчитывал выехать за счет материала (ах, столичный хипстер заводит дружбу с донецким пацаном). Остальные – участники традиционного лайн-апа национальных конкурсов, где всего понемногу: пафосные студенческие эксперименты с эзотерическими названиями, выхолощенная притча и так далее. Без всего этого на седьмом году проведения национального конкурса на “Молодости” можно было бы обойтись, хотя бы поставив эти фильмы в какую-нибудь параллельную программу.
***
Вместо выводов, конечно, хотелось бы помечтать о том, чтобы частью культурной политики в сфере кино было не подкармливание телеканалов перед выборами выделением 500 млн грн на “патриотическое кино” (и сериалы), а достижение каких-то долгосрочных целей – улучшение образования в сфере кинематографа, например. В свете просмотра национального конкурса и озвученного на закрытии фестиваля утверждения о том, что преподаватели университета имени Карпенко-Карого якобы запрещают своим студентам посещать показы “Молодости”*, вопрос о киношколе в Украине обостряется донельзя.
“Ренессанс украинского кино” – это красивый фасад, за которым скрывается бездна проблем: в Украине все еще нет поколения режиссеров, которые могут сформировать "новую волну" и очертить границы творческих поисков в новом украинском кино; системная поддержка авторских фильмов трещит по швам и, если финансирование Госкино не увеличат, в этом году может встать на паузу, тогда как "зеленый свет" получат проекты, сделанные наспех и лишь затем, чтобы освоить бюджетные деньги из министерства. Можно продолжать еще долго, но краски и без того сгустились до апокалиптических оттенков. А у нас же все-таки ренессанс.
*Исправление: LB.ua не имеет подтверждения того, что преподаватели университета имени Карпенко-Карого запрещают своим студентам посещать показы "Молодости", поэтому формулировка была исправлена.