Почему объектом атаки террористов снова стала Франция?
На этот вопрос можно будет ответить, когда станет понятен ответ на вопрос «кто стоит за этой атакой?».
Но появилась информация о том, что так называемое «Исламское государство» взяло на себя ответственность за теракт.
А вы до конца понимаете, что представляет собой ИГИЛ? Я – нет.
Хорошо, если это ИГИЛ, то, возможно, проигрывая войну на своей территории, они переносят войну на территорию Западного мира. И как заявил сегодня глава французской контрразведки Патрик Кальвар террористы «Исламского государства» начинают менять тактику – переходят к стадии заминированных автомобилей и взрывных устройств, без неминуемой гибели самих террористов.
Бороться с такими проявления терроризма будет куда сложнее.
Каковы цели новой террористической атаки на Францию?
Невозможно рассматривать атаку на Францию вне контекста. Речь идет о нескольких процессах, эти процессы можно представить в виде концентрических окружностей. Каждый процесс как бы находится внутри другого. Главный из этих процессов – попытка разрушения существующего миропорядка. Внутри этого процесса – попытка разобщения Европейского Союза, через разобщение стран-участниц. И опять же, внутри этого – разобщение народов европейских стран по нескольким линиям – этническим, религиозным, сословным и так далее. Конечно, это упрощенная картина. В реальности все еще сложнее.
Франция, благодаря своей космополитичности, – это страна, где мирно и образцово сосуществуют между собой представители разных этносов, религий и сословий. Ницца – очень космополитичный город, в этом его богатство.
Косвенно о замысле теракта может говорить тот факт, что один из исполнителей – житель Ниццы тунисского происхождения. Выходцы из Туниса – одни из наиболее многочисленных, ассимилированных и интегрированных в городскую общину Ниццы. Возможно, замысел состоял в том, чтобы в очередной раз посеять рознь и недоверие между гражданами, спровоцировать рост ксенофобских настроений и, как следствие – консолидировать для защиты многочисленную мусульманскую общину. Возможно, есть более глобальные цели.
Если анализировать информационное поле, информационные и пропагандистские клише, синхронную риторику французской политической оппозиции, можно выйти на иной масштаб версий.
Во Франции до сих пор действует режим антитеррористической операции. Т.е. все спецслужбы и полиция находятся в состоянии повышенной готовности. Почему все-таки они не смогли предотвратить теракт?
Хочу напомнить, что за последние полгода только в Ницце было несколько масштабных мероприятий, на которые приезжали люди из всего мира и которые по массовости были больше, чем вчерашний праздник. Это и карнавал «Битва цветов», и чемпионат Европы по футболу. И с точки зрения безопасности мероприятия были проведены образцово.
При этом, не секрет, что ни одна власть не может дать стопроцентной гарантии в борьбе с террористическими атаками. И в этом смысле, одинаково нужно думать о том, что и почему удалось террористам, и что и почему не удалось властям. Из местной среды поступают очень противоречивые свидетельства, и, думаю, скоро шокирующих подробностей прибавится.
Уже сейчас есть много вопросов. Например: как смог прорваться через оцепление, да и в принципе оказаться в центре Ниццы тяжелый грузовик, да еще и с боеприпасами. Почему ему удалось беспрепятственно проехать по пешеходной зоне около двух километров, на всем своем пути сея смерть. Сегодня непонятно также, сколько людей погибло от пуль и, возможно, взрывов, а сколько было травмировано грузовиком.
На сегодняшний день можно сказать одно: преступление пока не раскрыто. Установлен один из исполнителей. Поэтапное раскрытие преступления даст большую картину.
Каковы могут быть политические последствия теракта?
Французское общество находится в глубочайшем, ни с чем не сравнимом, шоке. Сыграет ли это на руки крайне правым или другим оппонентам власти? Да, сыграет. И, возможно, сильнее, чем после парижских событий. Первый раз риторика власти о необходимости сплотиться, защитить сообща французские ценности нашла отклик в обществе. Сейчас власти будет сложнее.
Крайне важно подчеркнуть, что те, на кого может быть направлена агрессия части общества – мусульманская община страны – также являются пострадавшей стороной. Потому что, эта провокация направлена в первую очередь против них.
Те же, кто жалеет этнических французов, отделяя их от неэтнических французов, не понимают Францию. И пусть они не идут с пластмассовыми цветами к французским дипмиссиям, потому что их цветы и соболезнования будут так же искусственны и фальшивы, как и пропагандистские клише.
Для того, чтобы любить Францию, надо ее понимать. Понимать, насколько небессмысленны здесь слова «равенство», «братство» и «свобода», которая подразумевает трепетное отношение к равенству и братству.
В сложившейся ситуации создается впечатление, что Европа в целом и Франция в частности бессильны перед лицом наступающего терроризма.
Даже самый травматичный шок проходит, он не может быть хроническим. Человеческой психике свойственно вытеснять самые страшные факты и самые страшные угрозы. И постепенно привыкать сосуществовать с ними. Когда говорят, что мир сошел с ума и изменился полностью, согласиться с этим до конца не могу. Подобные периоды в истории человечества бывали – когда казалось, что мир никогда не будет таким, как прежде. Человечество с этим справлялось и справится в этот раз.
Но какой ценой?
Ценой поколений, которым придется это пережить. Нынешнему поколению придется много страдать и сильно умнеть.
Европе и всему миру надо срочно оставить сиюминутные разделяющие проблемы и ради будущих поколений всерьез взяться за настоящую работу. В том числе – необходим антидот против пропагандистского и идеологического зомбирования потенциальных террористов. Это очень серьезная задача для психологов, интеллектуалов, медийщиков, спецслужбистов.
Надо срочно декодировать этих безумцев, закодированных пропагандой. Мы внимательно изучали свидетельства друзей и знакомых исполнителей бельгийских и парижских терактов. Везде похожая картина – до определенного момента это были нормальные, современные, коммуникабельные люди. В какой-то момент их будто подменяли, они становились нелюдимыми, замкнутыми, идеологизированными роботами с достаточно простыми установками. Срок трансформации также примерно одинаков – за три-пять месяцев до совершения преступления. Точно можно сказать, что «зашитая» им в голову формула убивала в них одно из главных достоинств homo sapiens – эмпатию (способность к сочувствию, переживанию). Благодаря этому они переставали видеть в своих жертвах людей. В этом состоянии на них не произвели бы впечатления публикуемые сейчас фото убитых и пропавших при вчерашнем теракте в Ницце маленьких детей.
Поняв код терроризма, можно его декодировать. И, конечно, решительно надо что-то делать с теми, кто кодирует. Ведь вина безумцев, проливающих своими руками кровь невинных людей, – безусловна. Но еще больше и неискупимее вина тех, кто всех этих безумцев сводит с ума. А именно – идеологов, пропагандистов, политических маньяков всех мастей.
Сейчас не стоит полагаться только на спецслужбы, возможности которых во всех странах ограничены, а выстраивать системы общественной и коллективной безопасности – по примеру Израиля. И это даст эффект – вместе с работой спецслужб. Увы, в Европе сейчас все заняты судьбами ЕС, квотами на мигрантов и прочей мишурой.
Варварам надо противопоставить цивилизационный опыт. Ведь когда люди по-настоящему объединяются, шансы варваров минимизируются.