Вырвавшись с восьмичасового допроса, лидер БЮТ заявила: о готовящемся знала заранее. Даже записать обращение к украинскому народу успела (любопытно было б его посмотреть. Если, конечно, оно существует).
После благополучного разрешения ситуации, она, разумеется, бодрилась. Стараясь, тем самым, приободрить всех остальных.
Однако, спозаранку 24-го мая надежд на «хэппи энд» практически не было.
Около одиннадцати депутаты, подписанные на специальную смс-рассылку, прочли: «ГПУ планує сьогодні змінити запобіжний захід для Ю.Тимошенко на арешт. Всім народним депутатам: збір біля ГПУ».
Едва Юлия Владимировна, сопровождаемая Сергеем Власенко, Мариной Сорокой и немногочисленной охраной, переступила порог Главного следственного управления ГПУ на Борисоглебской, двери за ее спиной захлопнули. Вскоре за эти двери выставили охранников и Сороку. Тимошенко начали обыскивать, описывать имевшиеся при ней личные вещи. Власенко пожелал выйти к журналистам, но не смог – сотрудники спецподразделения заблокировали все выходы.
- Я – народный депутат! Я имею право на свободное передвижение! Что вы делаете? Представьтесь, пожалуйста, вы кто вообще, - возмущался защитник ЮВТ.
Но бойцы оставались невозмутимы.
- Нам предъявили постановление Печерского суда о возможности смены меры пресечения с подписки на арест. Принимали его вчера, в закрытом режиме, абсолютно незаконно, - сообщил Власенко Lb.ua по телефону.
- Мотив?
- Визит к Шустеру! Но ведь она не укрывалась от следствия, не пряталась – я предоставил все документы…, - нардеп говорил очень быстро. - Связи нет, у нас пытались отобрать телефоны. Мне чудом удалось позвонить.
На Юлию Владимировну, тем временем, составили протокол о задержании. Намерение ГПУ было однозначным. Никаких шуток. Тимошенко действительно намеревались упечь за решетку (о чем, собственно, свидетельствуют постановление суда и протокол). Оставалась малость – формальное соблюдение положенных процедур.
События разворачивались стремительно. Во внутреннем дворике ГПУ, кряхтя, уже разворачивался «автозак». Тимошенко готовились перевозить в Печерский суд - для определения срока пребывания под стражей.
Нардепы из «группы поддержки» забеспокоились. Выезд из внутреннего двора заблокировали двумя машинами. На «первую линию» выставили широкобамперный джип Володи Арьева.
- Требовалось авто с номерами «ВР», - добродушно пояснял Виктор Уколов. - Из тех, кто приехал первым, такие номера были только у Арьева.
- Я еще и «корочку» под стекло положил, - улыбался Володя. - Ворота только откроют – сразу в меня упрутся.
- Ага! Машина намертво заглохла! – юморил Уколов. - Ничего не можем сделать.
- На втором выходе, кстати, несколько машин намертво заглохло, - поддерживал Арьев.
Так – пересмешками – друг-друга поддерживали. Выходило – не очень. Настроения собравшихся под ГПУ близились к паническим. Донимала простая мысль: «сцапали Юлю - ни перед чем не остановятся». И еще: «О чем они думают? Зачем поднимать ей рейтинг?»
Обнадежил, опять таки, Арьев. Точнее, его источник в органах, доложивший: до вечера Тимошенко должны выпустить.
- Правда?!
Турчинов, обнаруженный Lb.ua чуть поодаль - в тени больших джипов и низкорослых деревьев – настрой имел пессимистичный.
- Тогда к чему это шоу?
- Проверить реакцию. Посмотреть, что будет. Взять на понт, - перечисляла я варианты. - Вы сейчас поднимите Европу криком «волки!» - им этого только и надо, скажут: БЮТ, мол, паникеры, нету никаких волков…
Турчинов молчал.
- Помните, она когда зимой с допросов 11-и часовых выходила, ее две калеки дожидались? Не исключено: не будь сейчас тут народу – ее б действительно в суд увезли, - развивала мысль.
В эту самую минуту Александра Валентиновича атаковал сторонник экс-президента Ющенко – довольно навязчиво просил передать что-то Виктору Андреевичу.
- Да, обязательно, при первой же возможности, - отмахивался первый зам Тимошенко. - Вот, видите, - обратился ко мне, - у него, оказывается, еще есть сторонники.
Разумеется, ни Ющенко, ни Яценюка, ни Тягнибока под ГПУ не наблюдалось. Никто из тех, кто гордо именует себя «украинской оппозицией», Тимошенко поддержать не пришел. И людей своих не прислал. Равно, впрочем, как в поддержку Луценко.
Так, будто их (как, впрочем, всех остальных) это вовсе не касается. И будто они не могут стать следующими.
Оптимизм источников Арьева не разделял не только Турчинов.
- Нас в суд сейчас повезут, - отрывисто доложил Власенко, прорвавший таки информационную блокаду.
Присутствовавшие еще более взволновались.
- Ююююля! – истерично визжала пожилая женщина – из когорты пожизненных фанаток ЮВТ – вырывая ручку двери главного входа в следственное управление.
Дверь была забаррикадирована изнутри. Снаружи ее подпирал внушительный Виталий Чудновский. Подобно стойкому оловянному солдатику, он простоял здесь столько, сколько Тимошенко пробыла на допросе.
С десяток «сердечных» депутатов собрались на короткую «оперативку».
- Все выезды надо заблокировать, - негромко командовал Турчинов.
Ему возражали: все, мол, и так уже заблокировано, но силовики, если захотят – сделают «живой коридор» - что тут попишешь.
Александр Валентинович отчаянно, но беззвучно что-то парировал. Журналистам подступиться к их «кружку» было непросто. Первым от коллег отделился многолетний соратник ЮВТ Миша Левинский.
- У нас арест. Собирай, кого можешь. Всех – в суд, - скомандовал он кому-то – в телефонной трубке – невидимому.
Почти такой же текст – в свои трубки – повторили другие депутаты.
Зависнув посреди небосклона, солнце припекало, что есть мочи. Надежда на то, что Тимошенко вот-вот выйдет, таяла ежесекундно. Пропорционально укреплению уверенности в том, что сейчас ее повезут в суд.
На Борисоглебской появился муж Тимошенко Александр. Впервые, за все время допросов ЮВТ.
- Плохи дела. Но выезды мы заблокировали. Если поможет, конечно, - коротко доложил Турчинов.
- Почему вы приехали только сейчас? – справился Lb.ua
- Не верил, что эти чмурики могут пойти до конца, - сказал Александр Тимошенко прямо и просто. - Поймите, я просто не могу находиться дома.
- Она уже почти год на допросы ходит, но раньше вы сюда не приезжали.
- Ну, да… - Александр Тимошенко замялся.
- То есть, ваше появление можно расценивать как дурной знак, - заключила я самостоятельно.
Супруг ЮВТ даже спорить не стал.
Никаких сомнений ни у кого больше не оставалось.
Особенно после того, как в главный офис ГПУ – на Резницкую – стали подтягиваться послы стран-членов ЕС.
Вы помните, чтоб Пшонка ранее инициировал встречи с дипкорпусом? То-то (если и инициировал, об этом не сообщалось).
Официальный релиз ГПУ: санкция суда на смену меры пресечения у нас действительно есть, но применять ли ее на практике, мы еще подумаем – смахивал больше на издевку, чем попытку «отмазаться». Тем более: намекнуть на оптимистичный сценарий.
Судите сами. Именно ГПУ давеча инициировала (на что прямо указывается на первой же странице судебного постановления) возможность смены меры пресечения для ЮВТ. Получив на руки соответствующее разрешение, задумалась: а надо ли оно ей вообще. Проще говоря: начала шантажировать, жонглировать наличием санкции.
О чем это говорит? Не о стагнации ли судебной системы? Не о ручном ли управлении судами (конкретно – Печерским), выдающим «нужные» решения по первому требованию? Не об избирательности ли правосудия?
Кстати, об избирательности… Все помнят, как третировали «по газовому делу» Дубину. У меня простой вопрос: а главный автор этих схем, Андрей Портнов, хоть раз посещал следователя? Ему вопросы задавали? Что-то я не слышала. А вы?
Неужто Портнову рассказать нечего? Или есть чего, но с высокопоставленного чина АП «взятки гладки»?
Хорошо б, кто-то разъяснил эти подробности тем же послам. Уверена: им было бы очень интересно.
… Накал страстей спал лишь под вечер. С получением известия: Пшонка успокоил послов. Заверил: санкция есть, но сажать ЮВТ не будут.
Под ГПУ вздохнули спокойно.
Всего за несколько минут на Борисоглебскую подтянулся агитационный бус. Желающие выступить перед толпой (довольно многочисленной, к тому моменту) нардепы передавали друг-другу микрофон. Виктор Уколов трудился запевалой. Спикеры уже не стеснялись клеймить власть последними словами.
Солнце медленно ползло к закату, рабочий день – к завершению, допрос Тимошенко – к концу.
Она вышла после шести. Точнее – ее толпой вынесло из ворот на маленький пятачок тротуара.
Совершенно вымотанная, уставшая, держалась, тем не менее, блестяще. Осознавала: обозревать сейчас могла не толпу журналистов, а стенку камеры Лукьяновского СИЗО. Это осознание легко читалось в покрасневших, чуть слезящихся глазах. Как и решительность воздать за пережитое унижение. Как минимум – политическим реваншем.
***
Вы помните развязку блестящего набоковского «Приглашения на казнь»? Кто не читал – спросите у Википедии. Цитирую: «герой должен пассивно и стоически умереть, как Сократ. Тем не менее, в последний момент, герой отказывается от непротивления и самый акт неповиновения спасает его из власти иллюзорного мира».
П.С. На брифинге после допроса ЮВТ настаивала: органы отступили под напором общественности. В том числе – журналистов и дипломатов. Вероятность ареста лидера оппозиции настолько всех взбудоражила, что власть пошла на попятную.
Правда ли это, наверняка знают лишь несколько человек в этой стране. И, если правда, до смерти в этом не сознаются – постыдятся расписаться в слабости. Если нет, и власть изначально планировала «взять на понт», то это – самая тупая, глупая, бездарная и жестокая затея из всех, когда-либо приходивших в головы бело-голубой команды.