Давайте кратко объясним, что мы имеем в виду под понятием «гибридной войной» и причины, почему существуют разные определения этого понятия. В первую очередь, стратегическая цель воюющей стороны в целом изменилась, таким образом, что, если в классическом смысле войны первоначальной целью вашего противника было завоевать вас военными средствами, заставить вас подчиняться его воле, то сегодня главная цель вашего соперника – подорвать вашу безопасность, расшатать вашу государственность.
Если принять во внимание очень важные изменения в стратегической цели вашего соперника, можно выделить несколько характеристик, которые, с моей точки зрения, действительно уникальны. В первую очередь, в сегодняшнем конфликте, который мы часто называем «гибридной войной», грани между состоянием мира и состоянием войны все больше размываются. Так что вы, в основном, и не знаете точно, когда началась война. И вы точно так же не знаете, когда она закончилась.
Вторая черта, которая также связана с первой – мы впервые наблюдаем ситуацию, когда невоенные средства достижения стратегических целей более важны, или хотя бы, так же важны, как реальные военные средства. Я имею в виду, что невоенные средства, такие как информационная война, кибервойна, использование разных инструментов для подчинения соперника через экономические или политические средства, играют очень важную роль. В этом и состоит уникальная черта гибридной войны. Потому, что стратегическая цель вашего соперника – разрушить государственную систему, а не захватить ваши земли или завоевать вас классическими военными средствами.
Третья, тоже важная черта, гибридной войны, состоит в том, что ваш соперник все больше полагается на военные силы скрытого, тайного происхождения (например, те, которые можно было увидеть в Крыму, «зеленые человечки»). И важный аспект здесь в том, что для вашего соперника действительно важно при этом проводить кампанию активного отрицания. Ваш соперник хочет одновременно быть захватчиком – и миротворцем. И чтобы одновременно казаться и тем, и другим, он больше полагается на силы скрытого происхождения (тайной натуры).
И последняя черта гибридной войны – это весомое изменение парадигмы нерегулярной войны как таковой. Давайте объясню, что я имею в виду под этим. Обычно, в любом нерегулярном конфликте слабая сторона конфликта использует или сильно полагается на асимметрические нелинейные средства, чтобы разжечь войну на истощение. То есть, делают все возможное, чтобы экономически и политически истощить страну. В российско-украинском конфликте мы видим значительные изменения этой парадигмы. В этом конфликте мы видим, что превосходящая сторона, или более сильная сторона конфликта использует нелинейные средства, что подвергает сомнению установленные понятия регулярной войны.
И еще один очень важный аспект гибридной войны: из-за того, что ваш соперник полагается на невоенные средства, по крайней мере, в начале конфликта, становится очень тяжело бороться при помощи тех институтов безопасности, которые на сегодня считаются наиболее успешными в мире. И я имею в виду НАТО. Потому что НАТО точно знает, как сражаться с конвенциональными угрозами. Но эта организация не имеет необходимых инструментов для борьбы с невоенными средствами. И это одна из угроз, с которой мы столкнулись.
Эти невоенные инструменты широко используются Россией сегодня, в том числе, против Украины. И если РФ достигнет успеха в подрывании или расшатывании государственности Украины, используя невоенные средства, то мы конечно скоро увидим очень много новых форм гибридной войны или гибридных войн, которые развернутся в разных частях мира.
Григол Мгалоблишвили,
Премьер-министр Грузии (2008-2009 гг.), Постоянный представитель Грузии в НАТО (2009-2012 гг.)
(англо-русский перевод А. Розановой)