Нет ни недели, когда бы какой-нибудь европейский руководитель, министр или должностное лицо не сделал заявления, в котором выражается осуждение политики, проводимой Владимиром Путиным, и призыв к защите от российской угрозы. Тем не менее, Жерар Депардье – не единственный европейский друг российского президента, благодаря политике влияния, осуществляемой в течение нескольких лет, и Кремль может рассчитывать на сеть новых друзей, способных дестабилизировать его нынешних врагов.
Кажется, врагов российского президента в Европе становится с каждым днем все больше. Времена, когда Владимир Путин мог похвастаться тем, что среди его друзей числятся немецкий канцлер (Герхард Шредер), итальянским премьер-министр (Силвио Берлускони), и что он поддерживает более, чем сердечные отношения с французским президентом (Жак Ширак) теперь кажутся такими далекими. Ангела Меркель, Девид Камерон и Франсуа Олланд не жалеют критики в адрес Владимира Путина, а звезды дипломатии, такие, как Карл Бильдт и Радослав Сикорски, посвящают добрую половину своих твитов, чтобы высказать весь свой негатив относительно России и ее президента. В европейских институциях у Кремля тоже друзей мало. По результатам встречи большой семерки 25 марта этого года Президент Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу охарактеризовал поведение России как «неприемлемое», не считая уже заявлений Мартина Шульца, Кэтрин Эштон и Хермана Ван Ромпея относительно необходимости «защититься» от России, в частности, в области энергетики. Так утратил ли Кремль всех своих друзей в Европе?
Фактически ситуация для России далека от отчаянной, как может показаться. В течение нескольких лет Кремль осуществляет довольно эффективную политику приобретения в Европе «новых друзей» в националистических и крайне-правых партиях.
Путин рассчитывает, что эти партии, фиксирующие растущие электоральные показатели, в конечном итоге смогут дестабилизировать его врагов и позволят привести в Брюссель политиков, настроенных скорее на разборку ЕС, чем на его расширение.
Во Франции партия Марин Ле Пен поддерживает самые лучшие отношения с Кремлем (но также и с партией Олега Тягнибока…). В июне 2103 года, по приглашению председателя Думы Сергея Нарышкина Марин Ле Пен была принята со всеми почестями в Москве, где она, в частности, встретилась с вице-премьер министром Дмитрием Рогозиным. Взаимопонимание между кремлем и Национальным фронтом не является таким уж искусственным, поскольку оно есть как в вопросах внутренней политики (неприятие гомосексуальных браков, либерализма), так и международной (поддержка сирийского президента, неприятие расширения ЕС).
Как и другие крайне-правые партии, Национальный фронт выступает и против ЕС, и против НАТО, и мечтает заменить эти две организации партнерством независимых государств, включая Россию, курировать который будет трехсторонний альянс, состоящий из Парижа, Берлина и Москвы.
Официальный представитель Марин Ле Пен Людовик де Данн недавно признал результаты референдума, проведенного в Крыму – в регионе, который он назвал «исторической частью матери-России». В Венгрии крайне-правая партия Jobbik, являющаяся третьей по значимости в стране, также ощущает на себе знаки внимания (и возможно, финансового) со стороны Кремля. В мае 2013 года, глава партии Jobbik, Габор Вона, встречался в Москве с несколькими депутатами Думы, среди которых – Иван Грачев, глава Комитета по вопросам энергетики. Партия Jobbik, выступающая за защиту прав «этнических» венгров Румынии и Словакии, назвала крымский референдум «образцовым».
Список друзей России этим не ограничивается: греческая партия Золотая Заря никогда не скрывала свои связи с Россией, лидер партии крайне-правых Болгарии – Атаки (финансируемой Кремлем, если верить сообщению американского посольства) обратился к правительству своей страны с призывом наложить вето на экономические санкции ЕС против России. По приглашению российской общественной организации ЕСДВ (Евразийский совет за демократию и выборы) на референдум, организованный в Крыму, своих наблюдателей направили почти все европейские крайне-правые партии: Национальный фронт, Jobbik, Атака, австрийский FPO, бельгийский Vlaams Belang, Forza Italia и Северная лига, а также польская партия Самооборона.
Влиятельны ли эти друзья? Пока ни одна из этих партий не находится у власти, однако в свете их электоральных успехов, их влияние на национальную политику и общественное мнение растет. Экономический кризис, бьющий по Европейскому Союзу, который значительная часть электората критикует за политику экономии Центрального банка Европы, и общее разочарование во всех европейских странах (кроме Германии) в традиционных политических партиях значительно добавили популярности крайне-правых партий. Некоторые из таких партий, например, Национальный фронт, сейчас становятся вторым по влиятельности политическим образованием. Выборы в Европейский парламент, запланированные на конец мая, станут индикатором силы этих партий. Недавние социологические опросы показывают, что партии крайне-правого толка могут собрать максимальное количество мест во французской и голландской делегациях в будущем составе Европейского парламента. В Брюсселе опасаются, что Европейский парламент окажется состоящим на 20% из депутатов от партий, выступающих за упразднение ЕС. Даже не упразднив его, эти депутаты могут сделать его неуправляемым и застопорить некоторые из его наиболее противоречивых политик, например политику расширения.