И я с нарастающим раздражением повторяю одно и то же: «Ни в одной стране нет практики пропускать претендентов на власть сквозь психиатрический контроль. По-настоящему психически больные люди к власти не стремятся. Да и нет такого точного психиатрического инструментария, чтобы предугадать поведение людей, получающих власть. И Гитлер, и Сталин были психически здоровыми людьми. Их неукротимая жестокость – не от болезни. Следует помнить и такое: публичное поведение политика зачастую является популистской игрой. К примеру, в семейном и дружеском кругу публичный хам и драчун Жириновский является тишайшим, мягким человеком».
Один из основоположников научной психиатрии Вильгельм Гризингер в середине 19-го века заметил, что в 1748 году, когда многие вынуждены были интересоваться и заниматься политикой, о некоторых психически больных думали, что они заболели душевным расстройством из-за политики. Разумеется, это было не так.
Мой учитель, славной памяти профессор Мизрухин часто в узком кругу говорил: «В психиатрию идут работать и остаются в ней три категории врачей. Романтически воспитанные интеллектуалы, увидевшие в этой дисциплине красивые и глубокие интеллектуальные категории. Люди, имеющие некоторые личностные особенности и желающие, освоив эту профессию, избавиться от них или хотя бы спрятать от постороннего глаза. И третьи, которые никогда не станут хорошими врачами, они поняли, что этот труд безопасен для плохого, ленивого и черствого врача, где больные умирают редко, где ошибку врача легко скрыть…».
Это было в 1966 году. Психиатрия изменилась, во всяком случае в тех странах, где хотели таких изменений.
А кто сегодня идет в политику? Хороший вопрос. Понимаю одно: в Великобритании и в Украине в профессиональную политику идут очень различные люди. Английские политики уважают и боятся своего избирателя, украинские – отчетливо знают, что могут позволить себе не отвечать за свои слова и свои поступки.
Негодяй, вор, организатор преступных группировок – таких медицинских диагнозов не существует. Моральные отклонения не рассматриваются психиатрической наукой как таковые. Обратите внимание: жестокие насильники и серийные убийцы во всех странах, во всех судебных системах определяются вменяемыми преступниками и получают соразмерное уголовное наказание. Мужчины и женщины, осознанно идущие в профессиональную политику для укрепления своих личных бизнес-интересов и готовые лгать избирателям, нарушать конституционные нормы и положения закона, являются вполне дееспособными нашими согражданами и, в случае раскрытия их преступной деятельности, должны нести ответственность в полном объеме.
У психиатрии, разумеется, есть инструменты профилактики и реабилитации, но все они бессильны «помочь» потенциальным преступникам стать честными и эффективными законодателями и прочими высшими управленцами. Психиатр не является экспертом в моральной философии, политологии и криминологии.
Тот несомненный факт, что в наших публичных акциях сопротивления, Майданах, принимали участие некоторые наши сограждане, страдающие хроническими психическими расстройствами, вполне понятен. Психическая болезнь не лишает человека всей его личности (как говорили классики психиатрии век назад – совокупности морально-этических черт). Более того, психиатрические пациенты в нашей стране, переполненной социальной и правовой несправедливостью, гораздо чувствительнее нас, так называемых здоровых, к наглой лжи действующих политиков. Чувствительнее, потому что голод и холод сопровождают их горькую жизнь.
Очень давно, более ста лет тому назад известный российский психиатр профессор Осипов написал: «Психическая политическая травма, падая на лиц, находящихся уже в состоянии душевного расстройства, может повлечь за собою обострение течения их заболевания». Мы видели это и во время первого, и во время второго Майданов. Но мы ни разу не видели агрессии со стороны наших пациентов. Их «срывы», заканчивавшиеся обращением к врачу, имели свое конкретное основание. Хронически голодные, физически слабые люди, не имеющие возможности получить эффективную поддерживающую терапию (причина та же – отсутствие денег…), не могли сутками стоять среди физически крепких протестующих.
Психиатры, даже самые лучшие, самые образованные из нас, не могут обеспечить страну будущими членами парламента, неукоснительно соблюдающими нравственные нормы и обладающие высоким интеллектом. Очередь – за избирателями. Это их, обычных наших граждан, нравственная и интеллектуальная работа. Работа, в случае необдуманного, несерьезного к ней отношения, чреватая очень серьезными последствиями.