В прошлом году в СМИ было много просьб о помощи для вас. Расскажите, чем закончилась операция по вашему спасению?
Благодаря людям, собралась нужная сумма, и меня отправили в Израиль. Там я проходил лечение почти два месяца. Это было очень дорогостоящее лечение. День в больнице в Израиле стоил, в среднем, полторы тысячи долларов – только за то, что ты там находишься. Плюс 7 тысяч реанимация. И от 15 тысяч долларов любая операция. Плюс дополнительная плата за анализы.
И поездка полностью оплачивалась из спонсорских, волонтерских денег?
Да. Мне просто повезло, что я был одним из первых тяжелораненых. Информполе еще не было насыщено таким объемом раненых, как сейчас, и собрать деньги было проще.
Что изменилось с тех пор? Что вы получили от государства?
У меня - первая группа инвалидности по общему заболеванию. Я получаю госпомощь 1000 грн. Хотя у нас уже принят и вступил в силу закон, по которому добровольцы, волонтеры приравниваются при получении ранений или смерти к инвалидам войны. Его президент подписал еще в июле, в августе он был опубликован как закон и вступил в силу. После этого Кабмин принял еще несколько постановлений, разъясняющих, как именно обеспечить статус добровольцам. Но я не могу до сих пор его оформить.
Почему?
Я собрал очередной пакет документов и сейчас 4 дня бегал на ЛКК (лечебно-консультативную комиссию) в Вышгородской больнице. Представьте, как я «бегаю» по кабинетам. Мне говорят: «Сбегай на рентген» (показывает на мобильном фото: к рентген-кабинету ведет лестница из нескольких пролетов – LB.ua). Это нужно по ступенькам прошкандыбать наверх, а потом обратно, чтоб отдать результат врачу. Мне даже смешно стало. Говорю: ребята, а вы понимаете, каково это?
Теперь я приехал в Киев, чтобы забрать в отделе МСЭК (Медико-социальной экспертной комиссии, которая определяет инвалидность - LB.ua) свое дело и немного ускорить процедуру – по почте они пересылают документы долго. И после этого нужно сгонять в Главный военный госпиталь на ВЛК (военно-лечебную комиссию) – чтобы она «связала» моё дело с войной. Затем все бумаги подаются в собес. Но собес мне выдаст справку без проблем. Только МСЭК должна написать, что я получил ранение в бою за отчизну, а она мне написала: «общее заболевание».
Теперь снова сказали: поедьте туда-то, сделайте. Я хочу довести это дело до конца. Буду очень рад, если в этот раз получу «инвалида войны». В среду только Рада проголосовала за очередные изменения, чтобы добровольцам обеспечить выплаты, единоразовую помощь, если они в статусе инвалиды войны. Но пока их подпишет президент, пока они вступят в силу! Зато столько прокуроров, ментов, гаишников уже получили статус УБД – но не те, кто реально воевал.
Они, видимо, по-своему решают проблему с документами.
Наша бюрократия - она непрошибаемая. У меня уже сдают нервы. У меня в машине валяется вот такая стопка бумаг, и еще надо столько же собрать. При том, что я до сих пор числюсь в стационаре на Протезном предприятии, у меня вещи запакованы в коробки, я еще не имею стабильного места жительства. А в больнице в Вышгороде говорят: сдай анализы мочи и крови. Это можно сделать только по месту прописки.
Или вот, мне положены по закону две коляски: одна для дома, другая для улицы, которую я до сих получить не могу, уже больше года. Бумаги мне выдали, а нормального приспособления никто не может предложить. Я говорю: хочу вот такую коляску, импортную. Я нашел ее в интернете - стоит столько же, как наши. А мне говорят: бери то, что есть в каталоге. Но если она стоит те же деньги, почему нет? Почему меня не спрашивают, что мне нужно, а пытаются навязать то, что они могут дать бесплатно?
Я - потребитель. Я экономику знаю. У меня два высших экономических образования. На меня должна работать эта структура, я не буду под нее подстраиваться. В Европе давно так. Если выделены деньги на человека – он может прийти, купить что-то нормальное, или доплатить, взять себе лучшее. Но не говно какое-то.
Подозреваю, что многие наши чиновники имеют в каких-то гаражиках свое производство, посадили туда каких-то «дядей вась». Те купили запчасти от велосипеда, раму сварили - вот тебе коляска. Себестоимость - тысяча гривен, а продать можно за три с половиной. Почему нет?
Это хорошо, я что-то в жизни видел, сознательно пошел на эти риски. Но то же самое происходит с детьми-инвалидами. Попробуйте получить положенные по закону бесплатные путевки. Ко мне обращались люди – я в конце лета отправлял пятерых детей под Киев в санаторий. Это я нашел деньги, нашел транспорт, отвез их на отдых и привез назад домой. Тогда зачем нам собес, зачем вообще Минсоцполитики?
«В лифты наших девятиэтажек не заехать на коляске»
В Израиле, в Европе вам удобнее было перемещаться по улицам?
В Израиле особенно – там все полностью продуманно. Выйдя на улицу, вы всегда встретите человека на коляске или еще на костылях. Или человека с проблемами зрения, который самостоятельно передвигается. У нас это практически нереально.
Там достаточно пандусов, лифтов в общественных местах?
Практически везде. Потому что это прописано в законодательстве. У нас нечто подобное тоже прописано в законодательстве, но никто не выполняет. И в Киеве, и по всей Украине есть комитеты по безбарьерности. Только они почему-то не работают. Почему так?
Потому что там сидят, условно говоря, 40 человек на госзарплате - и ничего не делают. Посадите вместо них людей с ограниченными возможностями - это даст им рабочие места и они будут действовать эффективнее.
В редкое кафе у нас можно заехать на коляске. Причем, знаете, у нас стереотип еще такой, что если человек на коляске, то он должен быть попрошайкой. У меня был случай – я подъехал к «Пузатой хате» на Контрактовой площади. Зайти туда нереально, там ступенек очень много. Я просил людей, чтобы позвали менеджера - она вышла, вынесла мне меню, чтоб я мог что-то заказать и забрать с собой. При этом я стоял на улице. Вдруг дождь – никого не волнует.
А вы на коляске были тогда?
Да, я тогда еще на коляске был, потому что ходить на такое расстояние проблематично. Но дальше было еще противнее. Я заказал - и стою, жду. Тут она возвращается и у меня спрашивает: «А у вас вообще деньги есть?». У меня был шок. Я тогда достал деньги - а в кошельке была приличная сумма, она увидела - чуть чашку не упустила.
Такое к нам отношение. Это еще «совдеповский» стереотип. В Союзе у нас все инвалиды должны были сидеть дома, чтобы их практически не было видно. Можете поднять документы - по-моему, в 1981 году был принят закон, чтобы выдавать квартиры для инвалидов не ниже 4 этажа. В наших стандартных девятиэтажках в лифт коляска не войдет по ширине. Это я по себе знаю. У меня родители живут в такой же девятиэтажке. А с пандусами и другой инфраструктурой вообще ситуация плачевная, во всяком случае, в столице. Но все можно сделать - было бы желание.
Вы ездили в Европу на реабилитацию. Расскажите об этом.
Я пробыл месяц в Австрии – мне волонтеры помогли попасть в специальный центр для обучения ходьбе. Меня и еще нескольких ребят учили, как ходить на протезах, как подниматься по ступенькам и спускаться, как пользоваться коляской и так далее.
Верите, ничего сверхъестественного и сложного в том учреждении нет. Совсем немного оборудования, которое при желании можно приобрести. Но почему-то у нас в Украине не существует таких центров. Да, сейчас у нас "АТОшникам" ставят хорошие протезы. Но когда ты не умеешь на нем ходить, толку от него?
Знаю, что есть проблемы с физиотерапией.
И не только. Реабилитационный процесс в Украине отсутствует полностью, при огромном количестве людей с инвалидностью. Та же имидж-реабилитация для инвалидов существует только на бумаге. Хотя я думаю, на нее даже выделяются деньги.
Что значит «имидж-реабилитация»?
Это возможность дать специальность человеку, трудоустроить его. Вообще, с трудоустройством огромная проблема. Для предприятий определены квоты по рабочим местам для таких людей – 4% от численности штата. За нарушение этих норм положено платить штраф. В 2015 году, по плановым подсчетам, от таких финансовых санкций в Фонд социальной защиты инвалидов должно было поступить около 3 млрд 200 млн грн (сравните - в этом году Минсоцполитики выделило на всех людей с инвалидностью 870 млн грн). Сколько людей на эти миллиарды мы могли бы обеспечить нормальными протезами, нормальными колясками и реабилитацией! Так знаете, что делают бизнесмены? Они находят лазейки, чтобы затягивать эти дела через суды и не платить штрафы. У них свои «карманные» судьи.
У нас почему-то ввели полицию новую - а судей оставили прежних. Вы сначала поменяйте суд, и ситуация автоматически изменится, когда человек себя сможет защитить в суде.
Что нужно для того, чтобы в Украине появились центры на подобие австрийского?
Их можно было открыть уже давно – вопрос только в квалифицированных реабилитологах. Нужно наших специалистов отправить туда на обучение.
В австрийском центре я видел бабушек и дедушек лет под 90, которые ездят на коляске, при этом за обедом вино пьют, а потом в курилке пару сигарет выкуривают. Они приезжают в ребцентр, и их обслуживают полностью бесплатно, за счет государства. У нас же не каждый инвалид может на улицу выйти – я знаю случаи, когда люди раз в полгода выходят из квартиры. Это ненормально.
«Будучи здоровым, я не задумывался о бордюре, пандусе, поручнях»
Как вы приняли решение идти в политику?
Я возглавляю ячейку общественной организации «Товарищество ветеранов АТО», направление инвалидов АТО. В этом году партия «Укроп» предложила нашим ребятам идти на местные выборы. Кроме меня, пошел также «титановый Джексон» (Евгений Терехов), который баллотируется на мэра Павлограда.
Но почему вы согласились, что подтолкнуло? Многие после ампутации смиряются с существующим положением дел и молча терпят.
Я никогда не стану терпеть.
Я чудом выжил на поле боя. Наверное, меня Бог сделал таким, чтобы я смог защитить интересы людей с ограниченными возможностями. Потому что они - один из самых незащищенных слоев населения в нашей стране.
В Украине 2 миллиона 800 тысяч людей с инвалидностью. При том, официальные данные часто занижаются. В Киеве более 150 тысяч таких людей – это не считая приезжих. А в целом, плюс-минус, может быть до 200 тысяч человек.
Когда я был здоровым человеком, то даже не задумывался о бордюре, пандусе, поручнях. Есть преграда - переступил и пошел дальше. Зато сейчас я подхожу к ступеньке и думаю, как ее одолеть. Вот как? У меня пока не сильно хорошо работает вторая нога. Представьте: я пришел в торговый центр, на эскалаторе вверх поднялся, а вниз - никак. Пришлось обходить, искать ступеньки и спускаться. Это плачевно. Ведь эскалатор нужно остановить, чтобы я на него стал. У меня нога стоит, вот поручень – а мне надо взять опору. И я думаю, что если я сейчас встану туда, поставлю эту палку, то могу не успеть поставить ногу, и покачусь вниз, а это экстрим. А лифта нет, он никому не нужен - лишние затраты.
Я на выборах смог обойти все три своих избирательных участка - я вспотел, мокрый был. И ни на одном участке для людей с ограниченными возможностями нет никаких приспособлений. Даже для обычных людей: бывало, стоишь в коридоре – вoт такой коридорчик там узкий, и, по закону, площади не хватает для того участка.
Уже известно, что вы не стали депутатом. Чем дальше будете заниматься?
Буду продолжать отстаивать права людей с ограниченными возможностями, как общественный деятель. Проблем в этой сфере хватает. Я на следующей неделе организую круглый стол по их обсуждению, а если все получится, хочу сделать объединение общественных организаций, чтобы влиять на решения правительства и министерства.
Я считаю и хочу выдвинуть такое условие, что должности, которые связаны с людьми с ограниченными возможностями, должны занимать люди с ограниченными возможностями.
Спросите любого чиновника, какая коляска лучше? Ему все равно, он ей не пользуется и не знает, какой она должна быть.
Сейчас узнал от протезистов, что в этом году отменили выдачу бесплатной коррекционной детской обуви (спецобувь до 2015 г. выдавали детям при деформации стоп, когда были показания ортопеда – LB.ua). Если ее носить с детства, можно постепенно исправить проблемы с ногами, а нет – к 18 годам можно получить готового инвалида. Видимо, в Минсоцполитики решили, что на это много денег уходит - одни ботиночки стоят 800-1200 грн.
Или возьмите проблему завода «Импульс», который в прошлом году с подачи первого замминистра соцполитики Василия Шевченко присоединили к Киевскому КЭПОП. Шевченко рассказывал, что там в течение года начнут выпускать наши украинские протезы, мол, мы разовьем отрасль, чтоб не закупать запчасти за границей. В итоге, распродали оборудование, завод практически не работает - принимает мелкие заказы. Ни одного протеза за 1,5 года с этого завода не вышло.
Мы писали письма, жаловались на этого замминистра. Он вдруг решил провести децентрализацию в нашей сфере. Есть один Фонд социальной защиты инвалидов, который распределяет бюджет по регионам. А теперь министерство в каждой области хочет открыть по такому же фонду в районах. То есть, мы на этих инвалидов – конечных потребителей – «цепляем» зарплату нескольких сотрудников-дармоедов. Это только порождает коррупцию. Вряд ли фонды в регионах предложат нам для реабилитации поездки на термальные источники: скорее всего, найдут у себя какое-то захолустье и будут туда отправлять, а бюджет осваивать. Мы еще не готовы к децентрализации. Для примера, во Франции она проходила в течение 10 лет, поэтапно. Теперь там каждый город может помогать инвалидам из своего бюджета.