После майских событий прошло уже достаточно времени. Изменились, вероятно, и ваши оценки случившегося.
Однозначно могу подтвердить: 26-го мая в Тбилиси имела место карательная акция властей против оппозиции. Цель – подавление любых демократических проявлений. Как тогда – в приватных беседах - говорили соратники Саакашвили: хорошо, мол, что демонстрантов избили, теперь они сто раз подумают, прежде чем выступать.
Карательная операция – это не только 26-е мая, но и дальнейшие события. В частности – аресты. В первые дни было задержано около 900 человек, из них почти три сотни остались потом в тюрьмах.
Помните, в Союзе было такое «дело врачей»?
Да, в сталинские времена.
А в Грузии сегодня однозначно можно говорить о «деле водителей». Все водители, которые работали с оппозицией, в том числе – со мной и членами моей семьи, были арестованы. Причем в независимости от того, где они находились 26-мая. Под надуманными предлогами арестованы, как вы понимаете.
Так, моего личного водители, который в тот день находился за десятки километров от площади, на которой происходили волнения, четыре дня спустя задержали за «сопротивление полиции». Сейчас ему угрожают: либо он признает свою мнимую вину и получает минимальный срок, либо ему «светит» 5-7 лет.
Кстати, три человека таки не выдержали давления – признали вину, но, как и следовало ожидать, их обманули – вместо обещанной свободы приговорили к серьезным тюремным срокам.
Водителям прямо говорили: «укажите пальцем на Бурджанадзе». Более того: «скажите, что за рулем сидел сын Бурджанадзе». Слава богу, все они - достойные люди, не стали клеветать. Но прессинг был.
Не так давно случилось и вовсе поразительное: по центральному телевидению продемонстрировали «мультики», на которых показано, как все машины нашего кортежа якобы давят – в буквальном смысле – полицейских. Но раньше, как вы помните – эти кадры демонстрировали все мировые телеканалы – говорилось о том, что одна машинная якобы сбила полицейского, вторая – другому полицейскому причинила телесные повреждения. Всего машин было шесть, однако, в «мультике» их уже семь. Спустя несколько месяцев, грузинская власть все «переосмыслила» и даже организовала соответствующий видеоряд. В том числе, для того, чтобы … конфисковать все наши автомобили.
Мы, в свою очередь, обратились в Национальное Бюро экспертизы, которое дало заключение: никаких следов столкновения и аварии на машинах кортежа нет. Единственное, что точно фиксирует видео: падение на капот последнего авто некого неопределенного предмета.
Получив ее результаты, я сразу созвала пресс-конференцию, но ни на одном грузинском канале тематический сюжет так и не вышел. У меня попросту не было возможности донести людям правду.
…Да, интересная деталь. Водитель, находившийся за рулем последнего автомобиля, который будто бы и убил полицейского, получил два года тюрьмы. Ну, а моему водителю, обвиненному в том, что он якобы сломал полицейскому ногу, дали 12 лет. Где логика? Начав проводить собственное мини-расследование, я быстро выяснила: этот человек – бывший сотрудник одного из департаментов МВД Грузии. Что, собственно, все объясняет. Важный момент: в деле убийства полицейского совершенно нет доказательств. Необходимые экспертизы не проведены, а семья отказывается выяснять обстоятельства его гибели.
Отказывается? Как это?!
Я предложила им начать альтернативное расследование, но ответа так и не получила. В столь непростой ситуации нельзя утверждать ничего однозначно, однако Грузия – страна маленькая, я нас тут пошли слухи: этот полицейский погиб еще накануне событий 26-го мая, но обставлено все так, как будто виновата в его смерти Бурджанадзе и ее соратники.
Предполагаете, семья запугана?
Всего лишь предполагаю. И запуганы – в лучшем случае. Не хотелось бы верить в то, что они подкуплены.
Я знаю, что в Украине многие восхищаются реформой полиции в Грузии, но 99% задержанных после тех событий были арестованы на основе показаний полицейских. Цифры говорят сами за себя.
Вернемся к началу разговора. Какие выводы – с точки зрения продолжения политической деятельности – вы сделали после тех событий, какие уроки извлекли?
Главный вывод – страну необходимо спасать от диктатуры. Чем быстрее. Сегодня это спасение необходимо даже больше, чем 26-го мая.
Любой режим, рано или поздно, рухнет. Нельзя, однако, допустить, чтобы это произошло при таких обстоятельствах, как, скажем, в Ливии. Важно, чтоб процесс смены власти протекал в общепринятых демократических рамках.
Каковы наши планы? В ближайшее время их представим. Сегодня уже очевидно: борьба предстоит более продолжительная, чем казалось поначалу, но мы не опускаем рук, не отступаемся от намеченного.
Запад всегда пристально следит за развитием событий в Грузии, однако реакция на 26-е мая была, скажем прямо, вялая. От чего оппозиции пришлось еще сложней. Чем вы это объясняете?
Информационным и «пиаровским» перевесом, который есть у Саакашвили. Его оппоненты настолько сильно изолированы в информационном пространстве, что – особенно в первые дни – пробить эту стену представлялось в принципе малореальным. Со временем нам удалось несколько выровнять ситуацию.
Организация объединенных наций, Совет Европы, Европарламент, Министерство по европейским делам Великобритании, многие другие уважаемые институции официально объявили о серьезной обеспокоенности событиями 26 мая в Грузии. Более того: посол США выступает за подробнейшее выяснение всех обстоятельств случившегося, проведение нового расследования. Для нас это очень важно, поскольку позволит, наконец, расставить точки над «і».
Смотрите, ваших соратников преследуют, многие из них – за решеткой, вашего мужа, хоть и заочно, вообще осудили. Возможно, вам стоило бы покинуть Грузию? Хотя бы – руководствуясь интересами тех, кто надеется на вас, как лидера оппозиции. За рубежом точно целее будете.
Нет, Грузию я не покину, это точно.
Завтра у вас в кармане могут, допустим, наркотики найти или еще что-то подобное случится.
Даже если найдут, неужели хоть кто-то в мире усомнится в том, что это – спланированная провокация. Абсолютно понятно, что я никогда наркотики не то, что не употребляла – в руках не держала.
Ну, а если серьезно, то от нашей власти, конечно, чего угодно можно ожидать… 26-го мая стало абсолютно очевидно: надо быть осторожнее, принимать усиленные меры безопасности.
Хочу сказать, что от преследований пострадали не только наши водители, но и ребята из моей охраны. Пострадали за то, что в ходе беспорядков 26-го мая профессионально выполнили свою работу – защитили и отстояли меня. Их всех арестовали, жестоко избивали. Причем избивали со словами: «зачем вы спасли Бурджанадзе? Она в крови должна была валяться на асфальте, инвалидом остаться. Зачем вы ее спасли?»
Уточните по ситуации с вашим мужем Бадри Бисадзе.
Его приговорили к тюремному заключению в пять с половиной лет. Меня, юриста по образованию, это шокировало – даже формальных оснований для подобного вердикта не было. Решение вынесли на сновании показаний человека, которые его попросту оклеветал, а показания остальных свидетелей были крайне противоречивы. Я уже не говорю о том, что сам процесс проходил со множественными нарушениями. Нас фактически лишили права на защиту.
Сделано это было для того, чтобы скомпрометировать всю нашу семью. Дескать, мы затевали переворот и имели связи с российскими спецслужбами. Чтобы лишить Бадри возможности заниматься активной политической работой – властям известно, что он очень деятельный человек, весьма авторитетный, лидер по натуре… То есть, его следовало как-то обезвредить. Плюс ко всему: всем известно насколько наша семья дружная, сплоченная, насколько важна для меня поддержка, совет мужа. Поэтому, конечно, суд над Бадри, приговор, теперь – вынужденная разлука, все это по мне сильно ударило.
Бисадзе успел покинуть страну. Где он сейчас, вы общаетесь?
Решается вопрос о предоставлении ему политического убежища в одной из стран Западной Европы. Думаю, проблем не возникнет. Предварительно ознакомившись с документами, ответственные за это чиновники пребывали попросту в состоянии шока – они не могли поверить, что в двадцать первом веке подобное в принципе может происходить.
Намерены обжаловать приговор грузинской Фемиды в Страсбурге?
Безусловно. Согласно действующим нормам, для обращения в международный суд, мы сперва должны пройти все судебные инстанции на родине. Этим сейчас и занимаемся.
Более того, для подачи в Страсбург готовим дело не только моего мужа, также – наших соратников, которые сейчас находятся в тюрьме. Кстати, к этому уже активно подключились правозащитные организации – грузинские, международные.
Вы следите за процессом над Тимошенко?
Да, очень внимательно.
Хотелось бы услышать ваш комментарий. Насколько – в этом плане – уместно проводить параллели между политрепрессиями в Украине и Грузии?
Если ей вынесут обвинительный приговор – о чем сейчас столько пишут СМИ – думаю, ваше руководство заплатит за это высокую политическую цену.
Эту ситуацию я многократно комментировала. Моя аргументация строится не на том даже, что у нас с Юлией Владимировной были, да и есть, теплые дружеские взаимоотношения, но на том, что с политиками ранга экс-премьера, лидера оппозиционной политсилы так поступать нельзя. Это не красит украинское руководство. Я говорю руководство, поскольку вряд ли правоохранители рискнули б самостоятельно – без высшего одобрения – принимать подобные решения.
Ну, а касательно параллелей… Приведу пример.
Все мы знаем как разгоняют акции протеста в странах западного мира. Порою полиция действительно не церемонится. Но ни во Франции, ни в Германии, унимая демонстрантов, полицейские не выкрикивают при этом имя Меркель или Саркози. А у нас 26-го мая полицейские скандировали: «Миша! Миша!» и били людей по голове. Но и это еще не все. Те из наших ребят, кому посчастливилось выйти из тюрьмы, рассказывали: в камерах им каждый день по нескольку раз – даже когда в туалет, прошу прощения, выводили – включали песню, слова которой можно перевести как «Миша – крутой парень!». Вы можете себе это представить?