Иван, что случилось в бою за Металлист? Военное командование сказало, что «Айдар» предпринял попытку несанкционированного штурма.
После взятия Счастья, мы там выставили свои блок-посты. Военные с нами были, ребята из 80-й бригады. Все – молодцы, все друг другу помогали. Но рано утром были взяты в плен наши ребята. И мы их поехали выручать. Об этом надо было докладывать высшему военному руководству?
Так вот: поехали их выручать, а заодно пришлось штурмовать блок-пост на Металлисте. Нам помогала и артиллерия, и авиация. Я не знаю, почему говорится, что «Айдар» пошел сам. Это неправда.
Обидно, что… Возможно, и нельзя так говорить, но – не всегда профессионально бьёт что артиллерия, что авиация. Даже по координатам бьют неправильно. Из всех залпов артиллерии и минометного огня ни один из снарядов не попал в блок-пост. Всё было мимо – по «зелёнке». Хотя корректировщики-разведчики давали правильные координаты... А к нам же в батальон приезжали артиллеристы-афганцы и рассказывали: предложили свою помощь, а их отправили, говорят – вы уже «старые» воевать, вам уже за 52 года.
Другой момент: еще чуть-чуть – и мы бы взяли Металлист. Уже блок-пост был наш. Но поступает приказ «отступить», потому что должно начаться перемирие. Нам бы еще один танк – и мы бы поселок взяли. И знаешь, сколько нас было, когда мы на Металлист пошли – всего 60 человек.
Когда по «зелёнке» шли, ребята говорят: «Что-то здесь не так – нет ни одной растяжки. По ходу, они здесь сами гуляют». Мы были от блок-поста метрах в тридцати. А потом из «зелёнки» выехала БМП ихняя - полностью загруженная людьми. А у нас танков еще не было. Танк пришел вечером. То, что потом говорилось…
По поводу танка. Наш танковый экипаж подорвал себя именно в Металлисте?
Да. А вот там, где парень возле БТРа умер, Ильюша, это вообще не «Айдар» и совсем другое место.
Почему танк оказался в одиночку?
Ребята просто на эмоциональном порыве заехали в поселок, а поддержки не было. Но, поверьте, они там успели натворить делов. А в плен попадать нельзя практически.
Почему – многих же обменивают.
Ходят слухи о расценках на органы. Я не говорю, что так и есть, но кто-то мог и поверить. И ты же не знаешь, в какой вид тебя приведут перед обменом. Но это такое…
Смотри, мы Счастье взяли – у нас не было ни одного «200-го», только два «300-х». А под Металлистом Батю нашего ранило.
«Батя» – это комбат?
Замкомбат. Батя у нас молодец. Он – афганец. В бой идет вместе с нами, рядышком, не сидит в кустах.
В это время подходит какой-то полковник и речь заходит о пленных.
Вань, что за история с пленными?
Они сейчас передают своим женам: здесь бандитов нет, такое уже – «переобулись» немножко.
Может, просто выжить хотят?
Может. Понятно, что их заставляют говорить нужные вещи. Для меня вообще больная тема с этими пленными. Надо выполнять приказ, а не делать так, как тебе захотелось. У них был приказ идти за броней. А они залезли на броню. А теперь говорят, что им приказали туда залезть. Но такого же не было. Просто сыграла лень – и они залезли на броню. И затем их подбил гранатометчик.
Вы же тоже числились среди пленных.
Я попал в окружение. Они очень долго стреляли по «зелёнке», в которой мы укрылись. А потом мужик местный подобрал меня, довез до наших позиций, мне сделали укол и отправили в больницу в Старобельск.
Страшно было?
Очень. И, наверное, никогда так страшно еще не было. И когда в 25 метрах от нас вышла груженая людьми БМП, ото было страшно. У нас уже не было ни гранатометов, ничего, одна «Муха» только оставалась. И десантник с 80-й выстрелил – но что такое «Муха» для БМП?.. А я, Коля и Адриано открыли по ним огонь. Те из пулеметов открыли ответный, и нам пришлось уходить в «зелёнку». Пулемет мой взрывом разорвало, бронежилет я скинул.
Я никогда не думал, что так быстро бегаю. Серьёзно. Я с позиции ушел последний, а прибежал первый. А те за нами не пошли. Побоялись, наверное. Но стреляли так, что деревья падали.
А наши ж танкисты потом подбили этот БМП – с «трёх секунд» его сняли. И уже потом к нам подошел офицер-танкист и говорит: вам сильно повезло – у него пушку заклинило. А бил он по нам добряче.
Я не знаю, что особо такого рассказать. Это надо БЫТЬ ТАМ. У меня в голове нет четкой структуры боя. Приезжайте к нам в «Айдар» - вам все расскажут. У нас обалденейший коллектив, у нас золотые люди. У нас много ребят из Западной Украины, есть герои Афганистана, Таня, медик, Руслан – врач наш. Он с нами в бой идет. Сам был ранен под Счастьем.
"Заходим в город, а местные падают на колени и просят: «Ребят, не уезжайте, не оставляйте нас»"
Молодых среди вас почти нет?
Почему нет?! У нас пацаны по 19-20 лет. Вот Коля, с которым мы выходили из окружения, ему 19 лет. В армии не служил – но с автоматом на «ты». И воюет как взрослый мужик. Он и еще несколько ребят приехали в «Айдар» прямо с Майдана. И почти весь батальон – майдановский. Это я прикомандирован как военнослужащий. Мы каждый вечер поём гимн Украины, кричим «Героям слава», «Герої не вмирають!». Майдан – это сила. Если бы не ребята из Небесной сотни, которые разворошили это осиное гнездо, то я и не знаю, что было бы дальше. И, я думаю, им там было страшнее, чем нам здесь.
А сейчас мы заходим в город, прибегают люди, падают на колени и просят: «Ребят, не уезжайте, не оставляйте нас». Когда заходим в магазин, нас всегда вежливо обслуживают. Да, были примеры и негативного отношения, но это больше бездельники или наркоманы.
Я скажу, что на той стороне полно наркоманов. Ребята находили в захваченном блиндаже шприцы уже наполненные. Находили счета зарплатные, расценки. А когда мы под Счастьем взяли ихнего «Батю»,то он лично рассказывал, что им оружие и боеприпасы привозят от депутата из коммунистической партии. Еще брали старшего лейтенанта ФСБ, харьковские разведчики постарались. Они же помогли нашим ребятам, которые 2 часа 40 минут держали оборону у гольф-клуба под Луганском. Жень, там (делает характерное движение руками) – отакое. Нет слаженности, многое идет на энтузиазме.
Вы же служили в Боснии в составе миротворческого батальона. Эта война для вас продолжение той?
Не-не-не, ни в коем случае. Тогда я был молодой, меня влекла военная романтика. А сейчас я поехал защищать свою страну. И в «цій бричці задньої передачі нема». Но меня же не было в Ираке, в других горячих точках.
Немножко огорчает плохое отношение Минобороны к нам. Нас то вводят в штат мобилизованных, то выводят за штат, обрезают по зарплате. Вот я за месяц получил 2 096 грн. Понятно, что в нашем батальоне люди не за деньгами гонятся. Дали – спасибо и на этом. Я, повторюсь, очень доволен коллективом. Наши «западенцы» ходят в «секретку» без бронежилетов – чтобы легче было. У нас многонациональный (есть даже афганец) и очень дружный коллектив. И мы живем на одной земле.
Много говорится о недостаточном обеспечении подразделений, участвующих в АТО.
Вот! Я сейчас числюсь в полевом гоститале в Орехово, так у врачей даже нет хирургических перчаток. Мне врачи дали список, что им нужно, а ребята из моего города купили в три раза больше, у меня вся квартира забита сейчас. А другие люди дали четыре бронежилета, приборы ночного видения. Поверьте, это так нужно. Спасибо всем за помощь. А с чем у нас нет проблем – так это с боеприпасами. Стреляй – не хочу. А это ж святое. Бывает, воду с собой в «боевую» не возьмешь, а патронов наберешь полные карманы.
"Десантник из 80-й бригады взял на себя человек восемь сепаратистов и взорвал под собой гранату"
Сепаратисты-террористы и впрямь несут огромные потери?
На порядок больше, чем мы. Но и мы ребят теряем. После боя под Металлистом было объявлено перемирие, чтобы забрать убитых. Серёгу из Нежина похоронили мы, Рустама из Западной Украины, хороший парень был, Камаз, пулемётчик, тоже погиб. А вообще, молодец десантник из 80-й бригады. Он, когда мы сидели в «зелёнке», говорит: «Ванёк, не переживай, я еще, Ванга сказала, буду генералом». А когда его окружили сепаратисты, он взял на себя человек восемь и взорвал под собой гранату.
А вообще, Жень, там все такие, как я. И называть себя сейчас героем - глупо. Героями будем, когда мы выиграем эту войну.
А пока что мы живем по принципу: что есть у тебя – есть у всех. Никто ничего не ныкает. В караул раньше заступаем, чтобы люди могли выспаться, если кто-то едет на «боевое» - его провожает весь батальон. Находим трофейное оружие – сдаём в общий котел.
С пленными сепаратистами приходилось общаться?
Конечно. Среди них местные тоже есть, но они начинают говорить, что их заставляли. И это, частично, правда. Там многие готовы бросить оружие. А один даже стал проситься к нам в батальон. Но, мы решили, что это уже перебор. А есть и другие случаи. Мы, когда обменивались погибшими, разговаривали с сепаратистами. Говорим: давайте что-то делать, мы же одна страна. Но они просто зомбированные люди, им бандеровцы везде мерещатся. Как по мне, большинство – проколотые наркоманы. Ну, людям платят такие бешеные деньги - $300-500 в день. Но с ними уже фальшивими начинают рассчитываться.
Для вас там каждый день как последний. Бойцы обсуждают подобные моменты между собой?
Никогда в жизни. Вот говорят: это – судьба. А я считаю, что пенять на судьбу – это оправдывать свои ошибки. Никто ж туда за ухо никого не тянул, все понимают, на что шли. Мы по одному случаю только возмущались: «Айдару» долгое время не выдавали оружие, и воевать приходилось с трофейным. У многих ребят на Майдане сгорели документы, а без бумажки ты ж букашка. Поэтому на весь караул был один автомат. Но сейчас всего хватает. А у меня же несколько военных специальностей – гранатометчик, снайпер.
"Для человека, пришедшего на твою землю, смерть – это не наказание. Это избавление от наказания"
Снайпер?
Да. Но сейчас этим занимаются другие ребята. С гораздо большим опытом.
В Боснии приходилось стрелять из снайперской?
Немножко было.
И что чувствует снайпер в момент выстрела? Особенно, если долго вёл цель.
Передумать? Не должно такого быть. Ты должен думать о том, что позади тебя есть твои же ребята, которых ты прикрываешь. Снайпер же не всегда работает в одиночку, у него есть еще два помощника. И это твои товарищи, с которыми ты утром завтракал. Поэтому там некогда думать о ценности человеческой жизни. И у снайперов нет таких заморочек. Это уже профессионалы, делающие свою работу. Они же не для удовольствия убивают.
А вообще, для человека, пришедшего на твою землю, смерть – это не наказание. Это избавление от наказания. Свет выключился – и все. Человек не осознает, что он поступил неправильно. А если его ранить в правильное место – он всю жизнь будет помнить, какую совершил ошибку. И ты, вроде бы, и гуманно поступил – не убил же, но и воспитательную функцию выполнил. И такой человек уже никогда на твою землю не вернется. Можно выстрелить в пах, но там возможна большая кровопотеря. Другой вариант – в колено. Чашечка раздроблена, инвалид на всю жизнь, но живой. И всё помнит. Гуманно? Гуманно.
А вы в Боснии куда стреляли – в голову или в колено?
В туловище. А там уже – куда попадешь. Главное – остановить противника. Снайпер же не просто так стреляет. Он «работает» (термин, выученный с Майдана. – прим.авт.) по гранатометчикам, по пулеметчикам. Такого, что человек выбежал, а ты забавы ради начинаешь его выцеливать, такого быть не должно.
Во время перемирия был сбит наш вертолет. Каково смотреть на подобные вещи?
Я этого не понимаю. Сепаратистам просто дают время перегруппироваться, прийти в себя. Если бы дали приказ – мы бы их уже давно зачистили, просто смели.
Сил нам хватит?
С головой. Силы есть – приказа нет. Ну, если мы в Счастье взяли два блок-поста, а нас было 52 человека. Пусть дадут приказ и мы возьмем даже Луганск.
А что, если вдруг поступит приказ оставить нынешние позиции?
Наш «Батальон», даже если его расформируют, будет воевать. И сдавать нашу территорию, если этого хочется каким-то политикам, мы не будем.
***
Мы завершаем беседу. Иван немножко расстроен своим косноязычием:
- Я так понял, я не смог рассказать тебе то, на что ты рассчитывал?
- Да нет, нормально все. Допишу, что боец Иван лично подбил три вражеских танка и уничтожил живую силу противника.
- Ага, можешь. Только не пишите, что я герой. Никакой я не герой, там все такие. Просто кому-то больше повезло, кому-то – меньше. Но я не сожалею ни о чем, ни капельки. И сегодня ночью я опять туда еду.
***
Иван, 38 лет, семью пока не создал, перебивался непостоянными заработками. Кем он чувствовал себя вчера? А кто он сегодня? ГЕРОЙ…