Вы защищаете интересы Джемилева в деле относительно запрета въезда в Крым в российском суде, в котором вы намереваетесь оспорить это решение.
Мы с Мустафой подписали адвокатское соглашение. Наши общие знакомые порекомендовали ему именно этот путь.
Какие знакомые?
Люди из России, с которыми он связан деятельностью в организации по защите интересов крымских татар. У Джемилева были громадные сомнения, стоит ли именно в России пытаться оспорить незаконное решение о запрете въезда на территорию РФ. Но он убежден, что как коренной житель Крыма, бывший политзаключенный, наконец обретший Родину, имеет право находиться у себя дома. Вернуться к себе домой – это главный побудительный мотив. Мне удалось его убедить, что оспаривать решение российских органов власти нужно. Дело в том, что ему так и не выдали уведомление о запрете на въезд.
До сих пор?
Да. А это одно из главных оснований для юридической защиты его интересов именно в России. Надеюсь, дело дойдет до Европейского суда по правам человека. Первое, что мы сделали, – подали в Федеральную миграционную службу заявление с требованием предоставить этот документ, который мы намерены – получив или не получив – обжаловать.
Как давно подали заявление?
В начале июня. Ответ следует ожидать в начале июля. Но обстановка в России такая, что отсутствие ответа – это тоже некий сигнал для дальнейших действий. Дальше будет подача иска в гражданско-правовом порядке. Ведь для подачи иска в ЕСПЧ нужно пройти две стадии – рассмотрение иска по существу и обжалование. Так видится сугубо правовая сторона этого вопроса. Параллельно сам Мустафа Джемилев прилагает усилия – и в Украине, и в европейских инстанциях – с разной степенью успеха. Потому что воздействовать на Россию чрезвычайно тяжело.
Но есть еще и политическая сторона вопроса.
Разумеется. Его делом занимается непосредственно ФСБ. Я знаю настроения там, они намерены ни при каких обстоятельствах не впускать Джемилева в Крым. И равным образом они намереваются предпринять репрессивные меры по отношению к активистам крымско-татарского народа, для того чтобы подавить всякое сопротивление с их стороны.
Дело Джемилева – это сигнал всему крымско-татарскому народу?
Несомненно. С политической точки зрения, они показывают, как будут действовать в отношении несогласных. ФСБ побаивается активности крымско-татарских активистов, роста влияния исламских организаций. В их понимании любое несогласие ведет к терроризму. К Джемилеву они испытывают ненависть еще с советских лет, хотя он является скорее гуманистом.
Кроме того, важно понимать, что если Путин выберет себе в качестве мишени личного врага, то будет действовать долго и до конца. Он разговаривал с Джемилевым, пытался убедить его стать лоялистом по отношению к новой власти в Крыму. Но Мустафа ответил ему отказом. А Путин человек весьма обидчивый, для него это личный вызов.
Можно ли рассчитывать на успешное решение этого дела?
В России независимого суда нет вообще, поэтому мы ищем публичные способы защиты, которые апеллируют, по существу, не к суду, а к общественному мнению, международным инстанциям, в том числе и судебным. Благодаря большому общественному давлению, которое имеет место, я не исключаю, что шанс на компромисс есть. Я бы не исключал, что Кремль пустит Джемилева в Крым, потому что адекватно оценивает риски международного давления, которых все-таки побаивается.
Как российское общество относится к Джемилеву и крымским татарам?
Пропаганда сделала свое дело. Например, по соцсетям, в российской прессе расходятся жуткие истории о крымских татарах, о Джемилеве. Говорят, что вот он слишком много сидел. И никто не задумывается, что 16 лет он сидел по политическим статьям. В России он позиционируется как заурядный уголовник. Поэтому, конечно, в основе своей это мнение отрицательное.
Какое на сегодня положение крымских татар в аннексированном Крыму?
Я считаю, что они стоят на пороге масштабного преследования. Ведь большая их часть не поддерживает вхождение Крыма в Россию. Спецслужбы действуют по проверенной схеме, пытаясь купить лояльную среду внутри крымских татар. Идет покупка элит, а не предоставление народу возможностей для социального, экономического и политического развития. Идет обратный процесс, и Крым рискует превратиться во вторую Чечню.
Думаете, крымские татары не смогут отстоять свои интересы?
Чтобы защитить интересы крымских татар, следует переориентировать всю работу их организаций на защиту прав человека – юридическую и политическую. Я думаю, что это нужно сделать до сентября, когда уже полностью будет сформирован состав российских чиновников в Крыму. Ведь мы знаем этих чиновников – они часть коррупционной машины, причем такой, какая Украине никогда не снилась. В Украине коррупция является неким рудиментом постсоветской системы, а в России – это органическая вертикаль власти, система кормления, азиатского типа.
Действительно ли Россия настроена на решение конфликта на востоке Украины?
Я думаю, что не будет, во-первых, прямого ввода войск. Потому что Кремль не готов к конфронтации со всем миром, несмотря на бравурные заявления. Это риторика для обывателей , которые требуют от власти завораживающих поступков. Думаю, ситуация эта еще будет продолжаться, хотя мне и тяжело сказать сколько. Это будет зависеть от решительности украинской власти и того, насколько она будет готова поделиться своими полномочиями с народом. Важно сделать союзником население Донбасса. Если они поймут, что их будущее более перспективное вместе с Киевом, в направлении евроинтеграции, то они пойдут на контакт.
А как же активисты, которые теперь находятся в руках российской правоохранительной системы?
Имеете в виду дело Сенцова? Есть информация, что его и еще трех активистов в Крыму пытали, теперь они в Москве. Но информация вся отрывочная, непонятная. Вы должны понимать, что в России это обычная практика. Для украинцев и для крымчан это будет шоком.
Власти России согласны на такие кардинальные меры, как во времена Советского Союза?
Нет, они никогда не пойдут на террор, который при тоталитарной системе имел функциональный характер. В авторитарной системе, которая есть в России, это избирательное преследование, будут высматривать того, кто представляет прямую угрозу власти.
Все-таки, возможно вернуть Крым Украине?
Это возможно только в условиях обрушения самой системы власти в России, чего я бы, в принципе, не исключал. На сегодняшний день для этого есть скорее внешние предпосылки, как впрочем и некоторые внутренние.
Например?
Старение Путина разве не фактор? Не говоря уже об изношенности элит, в том смысле, что они все коррумпированы. И могут заигрывать с населением только такими вещами, как нынешняя политика в отношении Украины. В декабре 2011 года, когда был старт оппозиционных митингов в России, рейтинг Путина падал до 35%.
Но сейчас его рейтинг больше, чем когда бы то ни было.
Да, потому что он мотивировал даже тех, кто был настроен к нему критично. Сейчас ему простили даже коррупцию ради «великой цели». Это особенность менталитета российского человека: он готов идти на такие жертвы, издержки, ради большого нематериального смысла. Сейчас – это восстановление неороссийской империи. Поэтому, только разуверившись в большом проекте, он может стать частью этого разрушительного, революционного процесса.
Относительно Крыма – за полтора столетия он много раз переходил из рук в руки. Поэтому говорить о том, что ничего не изменится, я бы не брался.
В последнее время Вы вели достаточно много громких дел. Сейчас, например, защищаете интересы казахского бизнесмена Мухтара Аблязова?
Как ни странно, это очень важное дело именно для Украины – оно ничем не отличается от всех других такого рода политических дел. Вы найдете в нем общее и с делом Тимошенко, и с делом Ходорковского. Потому что главной предпосылкой этого дела, является ненависть президента Казахстана Назарбаева по отношению к Мухтару Аблязову, его бывшему министру, лидеру оппозиционной демократической партии Казахстана, которая в настоящий момент запрещена в Казахстане, успешному бизнесмену, одному из главных спонсоров оппозиции и независимых СМИ. У него просто взяли и отняли банк, который он создал и сделал одним из самых успешных брендов СНГ, и повесили на него все стандартные для такого случая обвинения.
Как к этому делу причастны Россия и Украина?
Банк осуществлял свою деятельность не только на территории Казахстана, России, но и имел дочерний банк в Украине. По просьбе казахстанских властей против Аблязова возбудили уголовное дело и под эгидой этого уголовного дела у Аблязова фактически отняли принадлежащие связанным с ним компаниям акции украинского банка. По этому делу проходили и другие лица, но это для того, чтобы сфабриковать различные эпизоды в уголовном деле. Ущерба Украине не было нанесено. Никаких денег украинских вкладчиков не было украдено. Единственным пострадавшим лицом выступает казахстанский банк, который режим в Казахстане отобрал у Аблязова. В Украине коммерческий конфликт перевели в уголовную плоскость. В России ситуация сложилась аналогично.
Когда в Киеве сменилась власть, я очень надеялся, что она разберется в деле Аблязова. Мои надежды, во всяком случае, к сегодняшнему моменту не оправдались. Могу объяснить это только тем, что в стране идет война, и власти просто не до него.
А как же обстоит дело в России?
В России это дело ведет Следственный департамент МВД РФ, следователи которого – фигуранты списка Магнитского. В частности, следователь по делу Николай Будило, так же находится в списке Магнитского. Он очень не хотел допускать меня в уголовное дело. Я так понимаю, что его аналог здесь – это следователь Максим Мельник, который ведет это дело. Он исполнитель. Дело это начинали чиновники администрации Януковича.
Вы затронули фигуру следователя, Максима Мельника. Но ведь этот следователь – всего лишь один из винтиков системы, которая сложилась в правоохранительных органах. Какой рецепт борьбы с коррупцией есть у Вас, если она пронизала всю структуру, от министров до следователей?
Говорить о том, что следователь всего лишь винтик системы и от него ничего не зависит – это в корне неверно! Его деятельность требует тщательной проверки, такой же как и инициаторов этого дела, как того же бывшего генпрокурора Пшонки сотоварищи.
И единственный рецепт сейчас – это полная, безоговорочная люстрация всех коррупционных элементов правоохранительной системы. И не нужно бояться того, что остановится правосудие. Есть опыт Грузии, стран центральной Европы, который говорит о том, что другого пути нет. Этот путь может быть болезненным, но он единственно верный.
И я уверен, что у новой украинской власти сейчас есть и силы, и необходимые ресурсы, чтобы запустить этот процесс.
Вы были адвокатом и в деле Pussy Riot. Почему они расторгли с Вами отношения?
Считаю, что мы провели этот процесс успешно, в тех условиях мы не могли добиться большего. Но так происходит всегда во всех делах, в которых я участвовал. Меня отстранили от дел российского оппозиционера Развозжаева, Artctic Sunrise. Везде главная задача была выбить независимого адвоката и поставить своего, заставить людей признать вину, подписать некие негласные договоренности со следствием. Это произошло и в деле Pussy Riot.