Трое без лодки
Не оставляя надежд уволить правительство, оппозиционеры решились собирать подписи за соответствующий проект постановления авторства коммунистов. Проект, предложенный Петром Симоненко до того, как ОО внесла свой аналогичный документ. Эта маленькая деталь - первоочередность предложения Петра Николаевича, которое так и не было рассмотрено залом - позволяет обойти норму Регламента о невозможности дважды за одну сессию ставить вопрос об отставке Кабина. Будет ли данная возможность реализована, зависит, во многом, от спикера Рыбака. То есть - от наличия политической воли. Будет ли такая воля - большой вопрос.
Соответственно, в воскресенье – в беседах с лидерами меньшевиков - Lb.ua интересовало единственное: субъектность Верховной Рады. Будучи средоточием интересов представителей элит, она вполне может сейчас стать – как это уже случалось в 2004-м – главным центром выработки компромисса и принятия решений. Но может - если ряды ПР не поколеблются, а мажоритарщики не решатся двинуть против течения – остаться органом, обслуживающим пожелания Банковой.
- Что дальше, что дальше, откуда я знаю?! - Арсений Яценюк выглядел несколько раздраженным, - Продолжаются качели. Кто мог неделю тому сказать, что сегодня сдадут Сивковича, Попова и Коряка? Ну, правда, кто мог это предвидеть? Площадь давит на них, - кивок в сторону Печерска, - поэтому мы стоим, мы боремся.
- То есть, плана у вас нет? – уточнил Lb.ua.
- Ну, почему это нет?! - возмутился Арсений Петрович, - Мы подписи собираем, а потом... потом посмотрим. В чем я точно уверен, так то, что штурм Межигорья - не выход. Как бы того кому не хотелось.
Безупречно собранный, сконцентрированный на общем результате, озвучивающий правильные тезисы, он тем не менее чувствует: его личных симпатиков на Майдане не так много, человеческая масса не слишком почему-то к нему расположена.
В отличие от того же Кличко, которому роль публичного трибуна до сих пор дается с великим трудом, но зато каждое более ли менее внятно сформулированное предложение публика встречает восторженным возгласом.
И поделать с этой спецификой "народной любви" ничего нельзя.
Неловкость возникшего момента сгладил паренек-активист:
- Ми ведемо щоденник Майдану, - протянул он лидеру ОО раскрытый ежедневник, - Будь ласка, напишіть щось на згадку. Просто рефлексія чи побажання.
Яценюк охотно принял предложение.
Lb.ua переключился на Олега Тягнибока.
- Я щойно із штабу. Вже маємо 182 підписи за відставку Уряду. Це з комуністами. А ще не всі наші підписали. Тобто до вівторка можна сподіватися на результат, - сообщил оптимистично.
Справа от нас взбудораженно вскипела толпа. Над толпой возвышался Виталий Кличко. За великим боксером неотступно следовала вереница камер. Возглавлял шествие все тот же парнишка с "Дневником Майдана". Приняв из его рук блокнот, Виталий Кличко, щедро размахнувшись шариковым пером, нарисовал во всю страницу сердечко.
Почти как когда-то Тимошенко.
- Віталій, я помітив ти останнім часом часто серця малюєшь, - беззлобно поддел его Тягнибок.
- Сердце - это такой очень многозначительный символ. По-немецки это обозначает и любовь, и дружбу, и товарищество, - начал перечислять Виталий...
- Инструментарий для выхода из кризиса в руках парламента. Воспользуется ли им Верховная Рада?, - Lb.ua попытался выйти в конструктив.
- Не понял вопрос, - Виталий чуть наклонился с высоты своего роста.
- Отставка правительства - по-прежнему главный сценарий?
- Этот парламент нелигитимен! И его надо распускать, я давно об этом говорю!
- Но, если распускать, какой резон независимым мажоритарщикам поддерживать вас? Ведь они могут и не переизбраться.
- То есть? - высокий лоб Кличко исказила задумчивая морщина.
- Если настаивать на перезагрузке Рады, говорю, можете не набрать 226 для снятия Азарова.
- А. Ну, да…, - согласился нехотя. За рукав его уже тянула очередная англоязычная камера, - Что же, если не наберем 226 подписей, не будем вопрос выносить, да и все!
- Дорога українська громада! – по ступенькам поднимались представители всех конфессий.
Очередное народное вече разгоралось с новой силой.
«Как Фюле вообще мог встречаться с Арбузовым»?
Уже через полчаса эпицентр событий переместился в Дом Профсоюзов. Здесь давали пресс-конференцию два американских сенатора - республиканец МакКейн и демократ Кристофер Мерфи.
Представители двух непримиримых лагерей, в украинском вопросе они были абсолютно едины.
«Мы являемся оптимистами и надеемся, что сам вопрос о введении санкций рассматривать вообще не придется. Но в случае, если тут, в Украине, к митингующим будет применено насилие, мы вынуждены будем говорить о санкциях. У нас этого потребует народ США», - заявил Маккейн.
«У вас стоит выбор между прошлым и будущим. Выбор непрост, но мы четко дали понять, что США будет поддерживать Украину в случае, если она выберет европейский путь», - добавил Мерфи.
В ответ на просьбу журналистов прокомментировать заявление Штефана Фюле, весьма неоднозначно высказавшегося относительно дальнейших европерспектив Украины, МакКейн лишь руками развел: «тут какая-то путаница. И эта новость, безусловно, нас волнует. Но, мы встречались с секретарем СНБО Клюевым, главой вашего МИДа Кожарой и они уверили нас, что собираются ехать в Брюссель для продолжения переговоров».
Позже заявления Фюле дезавуировали также евродепутаты Ребекка Харм и Элмар Брокк.
Тут следует сказать, что позицией Штефана Фюле очень многие недовольны непосредственно в Брюсселе. «Как он мог встречаться с Арбузовым, когда в Киеве происходили такие события?! Что это за двойная игра!», - возмущаются высокопоставленные собеседники Lb.ua в Европарламенте, за глаза уличая еврокомиссара в излишне близкой дружбе с Андреем Клюевым. Что, право, подозрительно.
Кровь героев революции
Вечером воскресенья над Мариинкой курился черный дым. Бочки, у которых греются бело-голубые тут точно такие, как на Майдане, но коптят почему-то неимоверно.
- Во время разгона баррикад они еще и биотуалеты у нас украли, - жаловались знакомые оппозиционеры.
Оно, может, и так, да вот только им это, видимо, не очень помогло. Над Мариинским парком – тугая завеса специфического амбре. Смешиваясь с запахами дыма, создает ядовитые испарения, которые даже морозный воздух растворить неспособен.
На центральный столичный парк Мариинка уже мало похожа. Вытоптанная земля покрыта грязной наледью. В землю, то тут, то там, загнаны металлические штыри, на них крепятся военные палатки. В палатках, впрочем, никого. В отличие от майданных, эти - нежилые. Внутри лишь деревянные поддоны, по типу тех, что используют рыночные торговцы - чтоб не так холодно было стоять.
Вдоль коридора, ведущего в лагерь "сторонников президента Януковича", выстроились улыбчивые девушки с плакатами: "приветствуем в Киеве", "улыбнитесь!" и "мы вас любим". Бело-голубые диковато от них шарахаются, но обижать не обижают. Людей с европейскими ленточками в лагерь пропускают через одного. Кому везет - пропускают, кому нет - заворачивают до "появления старшего".Сам лагерь поделен на две части. Под сценой - светло и красочно. Тут работают камеры, обеспечивающие бравурную телекартину. Камеры, правда, захватывают лишь небольшой пятачок площади перед Верховной Радой. Пятачок с двух сторон ограничен забором. Справа - деревянным, строительным - у Мариинского дворца. Слева - высоченными металлическими копьями, выстроченными тут еще на заре эры "покращення" - дабы желающие побастовать под парламентом знали свое место. По этой-то причине в народе эта территория называется "вольером".
Люди в пределах вольера, особенно - за пределами досягаемости "правильных камер", - довольно унылое, в массе своей, зрелище. По сути, весь этот лагерь - живой памятник гибели человеческой личности.
Согнанные сюда подневольные бюджетники уныло кучкуются поближе друг к дружке; с плохо скрываемым омерзением наблюдают происходящее. Не их вина, что они тут. Не их вина, что государственный беспредел лишает их элементарного достоинства. Можно сколь угодно долго дискутировать на тему: "не хотели - не поехали бы", но обстоятельства в жизни бывают всякие. И людей, ставших обреченными заложниками этих обстоятельств, искренне жаль.
Остальные - "четкие парнишки" в спортивных костюмах (причем костюмы те, что на каждый день, а не те, что на выход); одутловатые бесполые субъекты с печатью хронического алкоголизма на лице, разбитные тетки с золотыми зубами и прочие представители электората. Того самого электората, что послушно голосует за известные политические силы. И беда в том, что такого электората, во всяком случае - до последнего времени - было большинство. Это тоже Украина.
"Европе -да! Беспорядку - нет!" гласит растяжка над сценой. Под растяжкой скучкованы три покосившиеся лавочки. Что нужно делать с лавочками, чтобы их перекосило до такой степени, история умалчивает. Однако, лавочки "рабочие", на разломанную их сердцевину водружены матрасы, люди греются у тех самых коптящихся гарью бочек. Под лавками - горы грязной пластиковой посуды с подмерзшими остатками гречки.
Вусмерть пьяная компания поодаль горланит дворовые песни, заглушая вопль артистов на сцене. Артисты одеты в русские национальные костюмы и тянут пронзительно: "ой, мороз, мороз".
Апогей этого содома - два мусорных мешка, вооруженных на верхушку (!) памятник героям революции 1917-го года.
Лет трех-пяти от роду, я была уверена: внутри гранитной урны – кровь красноармейцев. Откуда столь причудливая ассоциация взялась в детском воображении, уже не вспомнить. Теперь я знаю, сама урна и даже постамент для нее – просто подставка для мусора, произведенного бело-голубыми.
***
Народное вече в воскресенье прошло мирно. Следующая мобилизация объявлена на вечер вторника - к ожидающемуся времени возвращения гаранта из Белокаменной.