Все началось несколько дней тому назад, когда я пошел подавать документы в службу, регистрирующую приглашения для посещения иностранцами Франции. Собрав множество документов, необходимых для того, чтобы моя теща могла приехать к нам в город Ниццу, я при полном параде предстал перед работником государственной службы, который должен был зарегистрировать мое ходатайство.
Родившаяся в 1952 году в советском городе Ленинакан – ныне Гюмри – расположенном на севере Армении, мать моей супруги появилась на свет во времена царствования Сталина. Просматривая форму, которую я перед этим заполнил, мой собеседник с самым серьезным видом сообщил мне нечто совершенно колоссальное:
- Мсье, СССР больше не существует. Следовало указать «Россия».
- Простите, но даже во времена Советского Союза Ленинакан тоже находился в Армении.
- Но СССР больше нет! - повторил он тоном, уровень деликатности которого можно было сравнить разве что с уровнем адекватности высказывания. Возможно, он искренне считал, что я только что вышел из затяжной комы, отрезавшей меня от мировых событий на более чем двадцать лет?
- Теперь это Россия, не вам меня учить! - добавил он уже не без некоторого раздражения.
- Мсье, СССР состоял из пятнадцати республик, в том числе и Российской Советской Федеративной Республики и Советской Социалистической Республики Армении.
- Ну вот, вы же сами говорите «советская» - значит, теперь это Россия.
Его глаза прямо сияли от счастья, что ему удалось «поймать» меня – так ярко, что на мгновение я даже начал видеть содержимое мячика для пинг-понга. Но в момент, когда я уже считал разговор законченным, мой блистательный стратег-собеседник добил меня таким мощным апперкотом, который бы отправил в нокаут и обоих братьев Кличко разом: «Может, вы мне еще скажете, что Ленин был армянином?»
Должен ли я отвечать на это вопрос? Должен ли я ему рассказывать о грузинском происхождении Сталина или украинском Хрущева, рискуя только усложнить приезд моей тещи во Францию? Нехотя я все же решил промолчать . Это я вам еще не рассказал, как наш французский Сунь-Цзы очерчивал своими пальцами-колбасками кружок, которым он обозначил маленькую Армению и который он сравнил затем с Россией, широко при этом распахнув руки . Если бы я имел несчастье сыграть в эту игру мимов, и Парижу тяжело бы пришлось тягаться по весу с Москвой …
В этой интеллектуальной трагедии, я считаю, мне все же сильно повезло. Действительно, каковой была бы реакция этого дипломатического джентльмена, если бы теща обитала в Нагорном Карабахе или если бы она была молдаванкой из Приднестровья? Повергло ли бы нас ее румынское происхождение в пучину оживленной дискуссии о «румынской» империи «Цезареску»? Хватило ли бы мне духу рассказывать о судьбе Восточной Римской Империи, Византии, Константинополя и затем Стамбула?
В последнем порыве спеси, наивно полагая, что Франция эпохи Просвещения это что-то по-настоящему вечное и универсальное, я прибег к крайнему сравнению:
- Если бы Европейский Союз распался, сказали бы вы, что Словения – это Франция?- Нет, Словения – это Словения! Хватит уже, не до всего этого мне!
После этого грубого выпада, весьма необычного со стороны функционера в адрес гражданина Франции, мой собеседник не обронил в мою сторону ни слова, и даже не ответил на мое «до свидания». Я зашел слишком далеко, мой отказ признать, что маленькая Армения – это часть России, слишком усложнял его видение мира.
P.S: Имея опыт общения также с функционерами нескольких стран бывшего СССР во время различных поездок, я прекрасно знаю, что французские чиновники бесконечно приятнее и усерднее своих, скажем, российских коллег. Да, Франция – это замечательная страна, и через три дня после этого, по существу, весьма забавного злоключения, я получил уведомление, в котором сообщалось, что мои документы с приглашением были благополучно приняты.