В 18 лет взлететь на гребне славы фронтменом группы «Ноль» с ее хитами «Иду, курю» и «Песней одинокого индейца». Оказаться в гуще богемной тусовки с ее бесконечными загулами и наркотиками. Потом на год залететь в питерские «Кресты» по обвинению в покушении на убийство. И еще год провести в психбольнице. Потом переосмысление. В итоге - Библия и приход к Свидетелям Иеговы. Отказ от музыки и возвращение к музыке. Отказ от концертной деятельности и возвращение к концертной деятельности. Новый альбом и видеопроекты… И все это Федор Чистяков. Он же – Дядя Федор. Который ради читателей Lb.ua пожертвовал экскурсией по Киеву…
Федор, ваша новая программа называется «Улица Ленина двадцать лет спустя». Несмотря на Ленина, вспоминается все же Александр Дюма. Когда Дартаньян и К, несмотря на возраст, показывают высокий класс молодым мушкетерам. Вам как человеку, который познал искушение ранней славой, есть, что подсказать новому поколению музыкантов?
Вы мне сейчас подкинули очень сложную задачу. Я совершенно не чувствую себя состоятельным, для того, чтобы давать какие-то напутствия другим. Когда я познакомился в двухтысячном году с молодыми московскими музыкантами, то был поражен тем, насколько ребята сильно играют. Раньше такого не было. Они каждый день играют в клубах. У них ежедневная практика. Для них это работа. Но это совсем не то, что было тогда. Нет того протеста. То, почему и зачем я оказался в музыке, совершенно другая история. И эти вопросы – почему и зачем – они, наверное, ключевые. Просто все зависит от того, чего вообще человек хочет от жизни. Так что универсальный совет для всех дать невозможно.
Все фото: Макс Левин
Насколько трудным для вас было ваше, скажем так, «перерождение» из одной личности в другую, из юноши-бунтаря в глубоко верующего человека?
Моя личность определенно терпела кризис. И когда передо мной открылась альтернатива, я принял ее с радостью. До этого момента все было очень плохо. Это было депрессивное состояние. Казалось, что совершенно бесполезно что-то предпринимать, что-то делать. Короче, настало время умирать.
До 1992 года, пока я был занят рок-музыкой, жизнь неслась просто с бешеной скоростью. У меня была своя группа. Записи в студии. Новые песни. Новые проекты… Это была какая-то линия жизни, которую мне надо было отработать. Потом в моей жизни произошли критические события. Я оказался сперва в заключении. Затем в психиатрической больнице. Но даже в это время у меня был какой-то кураж. Что я вот-вот выйду, и снова начну играть рок-н-ролл. И снова все будет круто. Но когда я вновь оказался в этой реальности, то испытал шок...
Всего за два года - с 1992 по 1994 - жизнь вообще поменялась. У нас наступил уже какой-то капитализм. Люди даже стали выглядеть по-другому. До того, у нас были какие-то идеи. Мы искренне верили в какую-то честную некоммерческость. А когда я вышел, то обнаружил, что в том мире я просто лишний. Абсолютная пустота. Одновременно с этим как волной накрыло какое-то пронзительное осознание того что я натворил. От всего этого просто хотелось умереть. Я чувствовал, что я больше не в силах играть никакую музыку. Мне было реально очень плохо.
И в этот момент мой знакомый музыкант начал изучать Библию со Свидетелями Иеговы. Что-то он мне показал, какие-то вещи до меня начали доходить. Некоторые мысли очень понравились. Я углубился… И постепенно начал освобождаться от каких-то привычек, менять образ жизни. Появился какой-то стержень... Раньше мне казалось, что если я брошу пить и употреблять наркотики, то это будет предательством рок-н-ролла. Бред, конечно. Но у меня, увы, было так. Поэтому для меня это было реальное спасение. Я и раньше пролистывал Библию, но мало что в ней понимал. Очень, например, понравился стих из книги Экклезиаста, в котором было написано, что лучшее для человека есть, пить и веселиться. И я так и делал…
После того, как вы стали Свидетелем Иеговы, вы обрели покой, полное умиротворение?
Я думаю многие здравомыслящие люди, даже не считающие себя особо верующими, скажут вам, что бунтарство к определенному возрасту у человека проходит. А познания из Библии не освобождают от проблем. Проблемы остаются. Есть вещи, которые могут возмущать, очень сильно задевать. Но отношение ко всему этому уже другое. Бунт, который происходит у молодых людей это попытка возместить моральный ущерб, дать сдачи кому-то… Той части взрослого мира, которая будет признана виновной. На самом деле Библия показывает, что эти мнимые враги не являются реальными причинами проблем. Проблемы кроются совсем в другом. Когда ты понимаешь, что происходит, то ты не так нервничаешь.
А может быть, слишком рано вам на голову свалилась слава? Ведь группа «Ноль» появилась, когда вам было всего 18 лет, и вы просто психологически еще не были готовы к такому успеху?
Я думаю, что и это тоже. Дело в том, что я даже не очень осознавал свою известность. С одной стороны у меня тогда самомнение ого го, как выросло. Но в то же самое время все это – известность, слава - для меня было ничто. Люди, порой, готовы заплатить за это любую цену. А у меня это все было, и я с легкостью мог это кинуть в мусорный бак.
Так что, все дело в легкости? Шальная слава, как шальные деньги?
Наверное, да. И с шальными деньгами тоже была история, которую я не буду рассказывать подробно. Шальные деньги, которые я раскидал по друзьям… Они мне тоже не были нужны. Я просто не знал, что с ними делать. Я не понимал, зачем я живу, и что я делаю.
А на сегодняшний день деньги имеют для вас значение?
В этом мире деньги определенно имеют ценность. Они помогают реализовать наши планы, реализовать самого себя, свою жизнь.
Вы часто говорите, что не хотите вспоминать себя того, кем вы были в юности, времен «Ноля». Но ведь не бывает чего-то полностью черного или белого.
На самом деле, о том, что со мной было тогда знают многие. Известны какие-то истории. Даже в Википедии приводятся какие-то факты из биографии. Но никто не знает, как это было изнутри. Того состояния, в котором я тогда находился. Был ли я марионеткой в руках судьбы или чего-то другого, конкретизировать не буду… В это состояние мне совершенно не хочется возвращаться. Многие песни я не пою не только потому, что в них есть ненормативная лексика и прямое упоминание о наркотиках. А очень часто из-за того, что для меня это, как какая-то одежда. Которую сегодня я даже не могу показать, как надо правильно носить.
Двадцать лет отсутствия в музыкальном мире это не только срок, но и интрига. А тут еще, судя по реакции зала на концерте, столь триумфальное возвращение. Чем вы все это время занимались?
Да, возвращение было долгим. Нужно было очень многое переосмыслить. А занимался я очень разными вещами. Например, очень увлекся видеосъемкой. Особенно последние пять лет. Видео меня настолько поглотило, что я просто нырнул в это с головой. Больше ни на что не хватало времени. Люди спрашивали, как ты без музыки?... Знаете, однажды я видел надпись на машине «с этой баранкой всю пьянку забросил»… Вот так же получилось у меня с видео и музыкой. Когда я занялся видео, мне некогда было думать о музыке. Но сейчас я вернулся в музыку. и у меня уже нет времени для видео.
А ваша музыка для сериалов…
Было. Последний сериал - «Синдром Феникса». Серьезный музыкальный проект. Своего рода, мастер-класс, после которого мне захотелось заняться сольным творческим проектом. Так что сериалы пришлось пока оставить. Делать все одновременно у меня не получается.
Долгое время вы не хотели возвращаться к песням группы «Ноль». Что изменилось сейчас?
Я вырос в среде рок-клубов. Музыка там была не работой. Это было образом жизни, стилем жизни, тем, чем надо жить. Мне лично было очень сложно относиться к этому как к работе. И если говорить об этом, как о стиле и образе жизни, то мне так жить больше не хотелось. Потребовалось достаточно много времени, чтобы понять - музыка, сцена – это тоже работа. Прежде всего - работа. И это нормально. И сейчас последние концерты показывают, что я очень легко концентрируюсь на задаче, делаю ее, может быть, даже лучше, чем раньше. Да и работа с видео оказалась очень полезной. То, что раньше я ощущал, чувствовал изнутри, пропуская музыку через себя, я, как бы, увидел снаружи, через объектив камеры. Увидел как оператор, как продюсер.
Кстати, клипы к вашим хитам «Иду, курю» и «Песня настоящего индейца» были сделаны очень стильно. Вы имели какое-то отношение к их созданию?
В то время мне было очень трудно мыслить этими категориями. Если бы я был таким, какой я есть сейчас, я бы не делал того, что я делал тогда. Но я совершенно не мог работать. Мой мозг мне совершенно не повиновался. Поэтому я в этих клипах принял очень пассивное участие. Меня снимали, это происходило в состоянии некоторой невменяемости. Я даже не помню, как проходили съемки клипов. От того периода, когда была группа «Ноль» у меня запечатлелись в памяти лишь какие-то отдельные моменты. Но очень немногое. Когда мне говорят, - а ты помнишь то, или другое - вспомнить просто не могу...
Рок-группу, в которой главным музыкальным инструментом является баян, сегодня встретишь не часто…
В первом классе я неожиданно попросил маму устроить меня в кружок по баяну. Какое-то время позанимался. Потом хотел бросить. Спасибо маме. Не дала. Хотя потом я все равно начал играть на гитаре. И, когда у нас появилась группа, я играл на гитаре. Мне тогда было непонятно, как можно использовать баян. Но, во время записи первого альбома, был проведен эксперимент. Песня «Инвалид нулевой группы». Она была сочинена именно на баяне. Знаете, мы в то время записывались в уникальной студии. Ею руководил Андрей Тропилло, который в начале 80-х записал все ключевые альбомы русского рока. Почти все альбомы «Кино», «Аквариума», первые альбомы «Алисы», группы «Зоопарк». Вот он то и сказал, что мне надо бросать гитару и играть на баяне. Потому что на гитарах играют все. И мы начали пытаться изобретать. На гитаре я играл не очень хорошо. На уровне ритм-гитары. А мне хотелось играть соло Джона Лорда, например. И я начал играть это на баяне.
Вы говорили, что были воспитаны на музыке Deep Purple. Дома разделяли ваши музыкальные пристрастия?
Меня познакомил с рок-музыкой мой двоюродный брат. Он же мне показал первые аккорды на гитаре. В шестом классе я прослушивал Битлз, Pink Floyd. Битлз мне сразу были понятны, а вот Pink Floyd я слушал очень долго. Для меня, поначалу, это была очень странная музыка. Я помню, что я как старательный школьник слушал и слушал, не понимая. До тех пор, пока до меня не дошло, что это такое. Потом то же самое произошло и с Deep Purplе. Это, в самом деле, одна из моих любимых групп. Так что какие-то ключевые моменты, ходы, приемы и идеи пришли именно оттуда. А что касается семьи, то ее как таковой не было. Мать с отцом практически не жила. Поэтому мне сложно сказать, что какие-то идеалы и вкусы были привиты в семье. Да и вообще, я человек не из интеллигенции. А вырваться на другой уровень очень хотелось. Видно повезло, что в моей жизни было много людей, которые так или иначе меня воспитывали.
В 90-е годы вы обрабатывали советские песни. Почему вы захотели заняться именно советской музыкой? Это была ностальгия по советскому времени или ассиметричный ответ «Старым песням о главном»?
Нет. Это было связано с другим. Когда я решил вновь заняться музыкой, мне стало понятно, что я не буду продолжать группу «Ноль» и мне нужны какие-то новые перспективы. У меня пошли эксперименты. Вначале альбом «Когда проснется Бах», я писал аранжировки Баха. Потом пытался делать каверы на советские песни. Это было спонтанно. Потом были детские песни и так далее. И из каждого такого альбома, в конце концов, что-то оставалось. Что-то есть и в сегодняшней программе.
Кстати, о детских песнях. На каких сказках и героях вы сами-то росли?
Я в детстве прочел много книг. Но мне трудно сказать какой у меня был любимый сказочный герой. Потому что во втором или третьем классе впервые услышал песни Владимира Высоцкого. И они меня настолько зацепили, что я буквально заучивал их наизусть. Так что я, пожалуй, лучше помню Высоцкого, чем сказки.
А как вы относитесь к людям, которые исповедуют другую религию?
Я отношусь к людям другой религии, других убеждений с уважением. В Библии написано, что каждый из нас сам даст свой отчет Богу. Поэтому каждый делает так, как ему кажется правильным. Если человек твердо убежден в том, что он следует верному пути, то это его право.
Имеют ли значение в ваших музыкальных предпочтениях вероисповедание музыканта, его сексуальная ориентация? Ну, вот например, Фреди Меркьюри….
Если говорить о Меркьюри, то конечно у меня к группе «Queen» большое почтение. Это супер группа, это супер профессионалы. Они совершенно потрясающие. Но, если бы речь шла о каком-то тесном общении с людьми другой ориентации, то я думаю было бы лучше двигаться в параллельных потоках. Не мое дело им указывать, как им жить.
Женщину, которую вы чуть не зарезали в 1992 году, многие называют ведьмой и черным магом. К тому же обвиняют ее еще и в смерти Башлачева, и призывают привязать ее к столбу и сжечь. Вправе ли кто-то решать, жить другому человеку или нет?
Я об этом ничего не знаю. Если кто-то расстроен, что группа «Ноль» из-за этого перестала существовать, то это не самое большое зло. Если же говорить о христианской позиции, то в Библии записано «не мстите за себя возлюбленные», не судите других. То, что я сделал, это был мой суд. Сейчас я не считаю это правильным.
Весной вы планируете приехать с новыми песнями, с новым альбомом. Что будет в этот раз?
Запись нового альбома началась у нас с пластинки «Дежавю». Когда мы начали играть в 2009 году, я сделал для себя открытие, что для многих песни, которые были записаны с 1997 по 2005 год, просто неизвестны. Задача нового альбома, в том числе сделать промо именно тех песен, которые раньше были известны только узкому кругу людей.
Вернусь к началу нашего разговора. Вам не кажется, что, когда не было качественной аппаратуры, не было клубов, было что-то другое… То, что потерялось с тех пор, как рок перестал быть запрещенным?
Во-первых, я не поддерживаю идею о том, что нужно создать запрещенность для того, чтобы у нас было нормальное искусство. Во-вторых, мир меняется. Помню один момент, когда у меня был шок. Я зашел в какой-то крупный магазин, где продают компакт диски, и понял, что я какая-то песчинка в море информации. Люди издаются на дисках. Делают какие-то проекты. Возможно очень хорошие. О большинстве из них я не имею никакого представления. Это похоже на какую-то листву. Листьев много. Одни опали и сгнили. Появились новые. Компьютерные технологии сделали возможным то, что было доступно раньше лишь единицам. Получается переизбыток информации и все становиться каким-то утилитарным. Ощущается некая девальвация. Но это общемировой кризис.
Я имею в виду не экономический кризис. Сейчас идет перерождение, трансформация рок-н-ролла, рок музыки. Были 60-е, 70-е, когда все пестрело какими-то свежими идеями, были какие-то супергруппы. А сейчас это уже просто одна из форм развлечения. Что сегодня дают в пивной? В пивной дают Чистякоff бэнд, - отлично! И все же время от времени появляется что-то интересное, настоящее. Просто на фоне обилия пустышек, той падшей листвы, кажется, что почти ничего нет. Но настоящего никогда не бывает много. Поэтому оно и ценно…