Есть огромное количество знаковых университетов в Европе и в США. Почему все таки Оксфорд?
Такой мечты, что вот именно и только Оксфорд у меня не было. Пять-шесть лет назад у меня возникло желание покорить самые высокие вершины (я вообще стараюсь следовать философии Стива Джобса и всегда находиться в кругу лучших). Помню, когда-то Кличко сказал, что следует всегда играть с чемпионами и тогда есть шанс, что ты сам станешь чемпионом.
Тем более хотелось получить образование по специализации «государственное управление», в одном из лучших университетов мира. Поэтому изначально меня интересовал Оксфорд, Гарвард и Кембридж. Но также я хотела, чтобы это была одногодичная программа, не дольше. Соответственно, Гарвард с его двухлетней программой мне не подходил.
Так в какой ВУЗ ты изначально хотела попасть?
Это не первая моя магистратура. И хотелось, конечно, чтобы это было что-то качественное, новое для меня. Мне важно было получить опыт работы государственного управления за границей.
Получилось так, что я одновременно подалась в три университета. И поступила везде: в Оксфорд, в Кембридж и в Лондонскую школу экономики и политических наук (LSE).
С самого начала я хотела в Кембридж. Тем более там как раз открывался именно курс по «госуправлению». Стоимость образования подобной специальности в этих университетах отличается.
Если в Оксфорде это 37 тысяч фунтов, то в Кембридже – 30 тысячи, в LSE - ещё меньше. Поступив в три университета, мне хотелось сделать выбор в сторону лучшей программы. И выбор пал на магистратуру государственного управления в школе государственного управления Блаватника, в Оксфорде.
Было важно находиться там, где вокруг будет много разных людей и мнений. Я была там первой украинкой, со мной учились представители примерно 80 различных национальностей. Доминирования при этом никакого не было.
Плюс прожить жизнь Гарри Поттера – это, по меньшей мере, интересно (улыбается).
А почему девочка Лиза, которая играет на фортепиано, выступала на различных концертах по всей Украине, представляла свои музыкальные композиции во время событий на Майдане – вдруг решила заняться публичным управлением?
Девочка Лиза когда играла, то осознано училась на политологии в Киевском университете Шевченко. Во мне всегда была тяга как к искусству, так и к всему общественно-важному. И всегда побеждало последнее – политическое.
Я всегда хотела понять, что происходит в обществе; в том числе и почему люди искусства уезжают за границу, почему они иммигрируют, что их на это подвигает. Вот мне и хотелось сделать те вещи, которые помогут изменить ситуацию. Поэтому я никогда не жалела, что мой выбор был сделан не в пользу обучения в консерватории.
«МОЮ ЖИЗНЬ В ОКСФОРДЕ НЕЛЬЗЯ БЫЛО НАЗВАТЬ СКАЗКОЙ»
Как проходило обучение?
У нас было четыре семестра, причём четвертый – это работа над созданием отдельных политических рекомендаций для различных организаций. В моем случае - я работала в Министерстве по вопросам диджитализации, культуры, медиа и спорта Великобритании (Department of Digital, Culture, Media and Sports). Тема – улучшение возможностей доступа уязвимых общественных групп к музыкальному образованию в Великобритании.
Передо мной стояла задача сделать исследование и по его итогам создать рекомендацию как улучшить доступность образования в сфере искусств в Британии. Почему так? Потому что в Британии сохранилось классовое разделение — и для британцев люди, которые умеют доступ к музыкальному образованию и умеют играть на музыкальных инструментах, как правило – это уже представители элиты.
Мою жизнь в Оксфорде нельзя было назвать сказкой. Но когда ты находишься там, перед тобой открывается совершенно другая реальность. Реальность сказочная. Ты понимаешь, что по этим улицам, по этим коридорам…
…прогуливались премьер-министры…
…премьер-министры, ученные, художники, писатели. Оно дышит всем этим до такой степени, что ты просто поражаешься. Когда только планировала отправиться в Оксфорд - это было одно. А когда туда попала – это совершенно иное.
Как может обычный человек из Украины всё это оплатить? Какова схема?
Обычный человек из Украины вряд ли может это оплатить. Правда.
Это очень тяжелый и долгий путь: необходимо иметь достаточный опыт работы, высокие оценки; нужно доказать, что ты подходишь. Я знаю украинцев, которые не поступили на мою программу.
Общая сумма затрат для обучения на моей программе в Оксфордском университете - примерно 80 тысяч долларов в год (вместе с проживанием и питанием). Для получения этих денег я три года занималась фандрайзингом. Удалось получить стипендии от различных организаций: фонда Виктора Пинчука (программа World Wide Studies), «Western NIS Enterprise Fund (WNISEF) – программа Seed Grant, стипендия "Blavatnik School of Government".
Также я собрала деньги по «краудфандингу» (ред. – финансовая поддержка, основанная на добровольных взносах). Я добилась частной поддержки более 40 людей, которая и вышла из краудфандинга.
Занималась ли ты раньше подобными финансовыми проектами?
По правде сказать, никогда не думала, что на это пойду. Но когда поняла, что поступила в Оксфорд, то начала искать финансовую поддержку. Однако после Майдана многие из тех людей и фондов, которые потенциально могли меня поддержать, изменили свои приоритеты, бросив свою финансовую поддержку на помощь людям с Донбасса, из Крыма - тем, кому это было нужнее. Да и мне в той ситуации было крайне неудобно искать деньги для своей учебы.
Вообще, весь этот путь, связанный с краудфандингом, оказался довольно таки интересным. Это психологическое испытание, которое ты вынужден преодолевать ежедневно.
У меня есть знакомая – Наталья Бугаева, уже закончившая Гарвард. Так она мне когда-то сказала такую фразу: «Учёба начинается тогда, когда ты собираешь деньги на неё». Вот так и я сейчас в своих лекциях, в презентациях говорю: люди, которые хотят учиться за границей, должны воспринимать этот процесс сбора денег как учёбу.
Какие еще вызовы стояли перед тобой во время учёбы в Оксфорде?
Ещё до Оксфорда (смеётся). Например, необходимо было соответствовать всем академическим требованиям. Я IELTS (вид тестирования - ред) пересдавала много раз – за «writing» балл был 6,5 при минимально необходимых семи балах. Сто раз хотелось сдаться. Вот это было сложным.
А что касается оксфордского периода… Первое, что приходит на ум - это, пожалуй, проблема с моей открытостью, и наивностью. А ещё со стереотипами о мире, которое было до Оксфорда – оно не всегда соответствовало реалиям. Вся эта атмосфера академической нейтральности и политической корректности, которая там царит… Это новая для меня и тяжелая атмосфера.
В каком смысле тяжелая?
Я украинка, в каком-то роде посол Украины – ведь там я представляла свою страну. И я хотела максимально использовать свое время там, чтобы доносить украинские меседжы иностранным студентам. Но оказалось, это не совсем правильно может быть восприниматься другими народами.
Разъясни…
Историй много на самом деле. Вначале мне казалось, что рассказ о моей стране должен всем обязательно нравиться. Однако при этом в классе с тобой сидят представители ещё 80 национальностей. И у них всех тоже есть свои проблемы в своих странах, свои стереотипы. И мне кажется, что были ситуации, когда я недооценивала культурные различия.
Мне казалось, что нужно переубедить всех - рассказать о Донбассе, Майдане…. Между тем оказалось, что с этими вещами нужно быть крайне аккуратным так как доминирование какой либо национальной темы - может быть воспринято как «национализм». А в университете обязаны смотреть за тем, чтобы не было проявлений национализма, агрессии.
На самом деле наша украинская открытость – уникальная черта. Мы очень быстро сближаемся. Мы говорим на очень глубокие темы. Да, мы затем обжигаемся много раз. Однако мы об этом не жалеем. Это часть нашей жизни.
Там же этого очень тяжело достичь. Более того, западная культура - культура индивидуализма, где каждый сам за себя, и у него есть свои какие-то цели, академические либо профессиональные. Там мало времени на чувственные вещи. Но я привыкла.
У нас читал лекцию помощник Тони Блэра – Джонатан Пауэлл. Он рассказывал о том, как вести переговоры с теми людьми, с которыми они невозможны - с террористами, например. Я вынесла из его лекции несколько важных уроков. Один из них - когда ты ведешь какие-либо переговоры и хочешь чего-то достичь, то должен проглотить свою боль.
Уже применяла на практике этот урок?
Да, если мне что-то было неприятно, я старалась это в себе закрыть, проанализировать и отложить, чтобы оно не мешало на определённом этапе найти конструктив. Как человек я достаточно эмоциональный, но когда понимаешь, что есть цели, которые выше этого, то следует применить этот урок.
Пауэлл дал ещё один урок. На мой вопрос, что делать, если заранее знаешь о бесперспективности переговоров, он ответил: «верить!».
Подобная корректность, о которой ты говоришь, присуща только Оксфорду? Или же это свойственно всей Британии?
Я думаю, что в этом случае правильнее сказать, что она более присуща Оксфорду так как речь идет о «академической корректности». Но Оксфорд – это еще не вся Британия. Но какие-то элементы присутствуют и в британском обществе тоже.
В современном мире насколько важен университет? Или же человек сам в состоянии достичь необходимых знаний? Ведь среди украинской молодёжи многие считают, что после завершения вуза необходимо учиться всему заново.
Всё зависит от людей. Западное общество более расположено к усердной работе. Нам же кажется, что кто-то должен что-то предложить: университет - научить, государство – сделать что-то во благо, компания – придумать задание. А там ты изначально сам за себя.
Если же затронуть тему глубже, то мы придём к тому, что у нас называется некачественное образование. Впрочем, побывав в Оксфорде, я пересмотрела своё мнение по поводу украинского образования: была о нём более негативного мнения. Сейчас же я считаю, что наша система образования может давать студенту куда больше и шире знаний, нежели западное – более сфокусированное образование. Проблема лишь в том, что наши университеты не формируют человека, чтобы он был готов выйти в этот довольно жестокий мир. В первую очередь не формируют ментально.
В Оксфорде, когда пишешь эссе, ты учишься критически мыслить, используя аргументы, которые нашел в научных теориях и работах . И потом, когда уже выходишь в реальный мир, то знаешь, что и как можно использовать. Мои преподаватели, говоря, например, о Брексит, всегда использовали теоретическую компоненту.
Ты сказала, что британцы очень осторожно относятся к теме национализма. А тебе не кажется, что ныне сама Великобритания ведёт себя по отношению к ЕС как всё тот же националист, только на межгосударственном уровне?
Я боюсь таких сильных высказываний... Потому что, как мне кажется, вопрос национализма в современном мире понимается немного неправильно. Из-за процессов глобализации начинают стираться рамки национальной идентичности - а ведь они очень важны. Это в природе людей иметь что-то своё, отличное от того, что есть у других.
Говорить же о Британии, как об отдельной от Европы истории, можно. Объективно они, британцы, другие, они отличаются от европейцев. У них другая история, у них иное представление о влиянии, несхожая политическая система. У британцев много своего внутреннего величия, и чувства собственного достоинства, и думаю это служит одной из причин Брекзита.
«УКРАИНСКАЯ МЕЧТА ЭТО – ОСОЗНАНИЕ КАЖДЫМ УКРАИНЦЕМ, ЧТО ОН ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ ВО БЛАГО СВОЕГО ГОСУДАРСТВА»
Ты получила западное образование и специальность. Как возможно применять их в Украине?
У меня есть краткосрочные и долгосрочные цели. В перспективе хочу идти в политику. Я верю в политику как в инструмент, с помощью которого можно делать те хорошие дела, о которых уже говорила. Но пока возможно не время, нужно выбрать правильное место и время. Не хочу случайно оказаться жертвой «зрад» или «перемог», потеряв существующий потенциал возможностей реализовывать независимые проекты.
Сейчас же важнее создавать и реализовывать ориентированные на результат проекты – чем и занимаюсь, как в сфере публичной политики, так и в сфере искусства. А затем можно и в политику идти, уже с именем.
Западное образование было нужно, чтобы стать частью интеллектуального сообщества мира, чтобы понимать мировые тенденции.
Мне интересен вопрос инвестиций в Украину. Считаю, что с таким образованием можно лучше понимать иностранных партнеров, общаться с ними на одном языке. И здесь не о знании английского.
Также интересно разрабатывать реформы. Мне важно в будущем сделать свой вклад в создание креативной экономики в Украине. Вообще, создать определённый новый подход в вопросе экономики знаний.
Всё, чего я хочу - помогать Украине продвигать свои национальные интересы, защищать их. Мне хочется помочь Украине стать успешной. И я считаю, что полученное образование очень сильно в этом поможет.
В чем ты видишь рецепт успеха Украины?
Когда я ехала в Оксфорд, то думала, что пойму рецепты. И в конце поняла, что никаких рецептов нет. Есть различные примеры успеха, но нужно идти своим особым путём. Важно быть открытыми, нужно искать, верить в этот путь. Если мы будем верить и объединимся ради какой-то цели, тогда, возможно, что-то и получится.
А что в твоем понимании «украинская мечта»?
Я когда-то писала академическую работу на тему: «Почему в Украине должна быть не национальная идея, а национальная мечта». В моем видении национальная украинская мечта это – осознание каждым украинцем, что он должен работать во благо своего государства.
Мы, украинцы - большие мечтатели. Мы верим в какие-то идеалы, иначе бы у нас не было Майдана. Украинцы всегда боролись за то, чтобы свободно жить на своей земле. Теперь мы получили это и поэтому каждый должен найти себе применение, своё место.
На самом деле мы очень удачливые в какой-то степени - ведь живем в такое интересное время, когда столько всего происходит. И каждый сейчас может сделать свой вклад в развитие истории Украины. И даже мира.
Какой, по твоему мнению, должна быть культурная политика современной Украины?
Это очень комплексный вопрос. Если говорить о внутренней культурной политике, то следует начать с вопроса, кто этим должен заниматься на институциональном уровне? Считаю, что министерство культуры должно быть полностью реформировано. Мне нравится британский подход, где есть ведомство, в котором объединены направления: медиа, спорта, цифровых коммуникаций, отдельно культуры. Это своего рода «мягкая сила».
В то же время должен быть независимый институт (или совет), который будет заниматься распределением финансов и координацией всех культурных процессов. Причём, программу развития следует планировать на годы.
Верю, что изменения возможны, когда использовать элементы старой системы – и компонуя их с тем, что есть сейчас. Лишь тогда можно создать что-то поистине новое и эффективное. Соответственно, полностью увольнять всех людей – неэффективно.
Вообще, если бы у нас была иная культурная политика, то, быть может, и не возникло бы вопросов сепаратизма. Важно, чтобы это была «мягкая сила», при помощи которой люди могли бы коммуницировать.
Например, проблема музыкального образования. На Западе оно недоступно, ибо очень дорого. А у нас – наоборот. Но никто не ценит этого.
А какой в твоём представлении должна быть культурная дипломатия?
Мы часто показываем украинцев как людей в вышиванках. Но это не совсем так: следует говорить больше об инновациях, креативности, о человеческом капитале, создавать свой собственный бренд страны.
Помогло ли обучение осознать себя настоящую?
Я поняла, что Лиза Ясько - это воин и мечтатель. Человек, который любит создавать смыслы, любит объединять людей вокруг хороших дел. Хорошие дела на уровне целого общества, отдельных социальных групп.
Мне кажется, одна из проблем Украины – то, что мы очень мало объединяемся ради каких-то хороших дел. Хорошие дела – это когда есть возможность сделать жизнь других людей счастливей. Именно такого мышления у нас не хватает.