Только на днях завершился очередной съезд Компартии Китая. Именно борьба с коррупцией в высших партийных эшелонах помогла усилению позиций действующего председателя КНР и генерального секретаря ЦК КПК Си Цзяньпина – да так, что в новом составе постоянного комитета политбюро ЦК КПК у него впервые за десятилетия партийной истории не оказалось вероятных наследников. Наследники уже сидят, товарищ Си руководит, население радуется успехам в антикоррупционной борьбе. Еще один яркий пример – куда более удачная, чем в Китае, борьба с коррупцией в Грузии. Эта борьба привела к установлению режима суперпрезидентской республики Михаила Саакашвили, который затем был успешно трансформирован в режим олигархической теневой власти Бидзины Иванишвили. Знаменитая операция «Чистые руки» в Италии привела к фактическому краху государственных институций и политического класса – и очищенная от коррупции страна надолго стала вотчиной олигарха Сильвио Берлускони.
Но самый близкий к нам пример – это, конечно не Грузия, Китай или Италия. Это Беларусь. Александр Лукашенко в начале 90-х работал антикоррупционером и разоблачал злоупотребления властей – по сегодняшним меркам смешные, но тогда белорусам так не казалось.
Лукашенко с его разоблачениями казался маргиналом и в Москве, и в Минске – но легко победил на президентских выборах именно на антикоррупционных, а не на пророссийских лозунгах: главным пророссийским кандидатом был как раз его соперник, премьер Кебич. Кстати, борьбой с коррупцией белорусский президент занимается по сей день – профессия стала у него хобби, он регулярно снимает с должностей министров и прокуроров, журит их на совещаниях и по-разному «перетряхивает». Многим это до сих пор нравится.
Если мы внимательно посмотрим на политическую ситуацию в Украине в последние три года, мы увидим, как антикоррупционная борьба помогла консолидации власти на Банковой. Президент Петр Порошенко пришел к власти без политической партии, без команды, без реальных конституционных полномочий. Сколоченный им на скорую руку блок попутчиков воспользовался президентским авторитетом, но все же не мог в одиночку формировать правительство – и в результате глава государства был вынужден выстраивать отношения с партнерами в коалиционной логике.
Но за три года президент стал самым сильным игроком на политической сцене страны, прибавив к конституционным полномочиям функции политического арбитра и посредника во взаимоотношениях бизнес-игроков.
И главным его инструментом в сложной партии по консолидации власти в стране стали именно антикоррупционные действия – от антикоррупционных форумов, скликаемых по городам и весям президентским соратником Михаилом Саакашвили до подозрений, вручаемых НАБУ.
Антикоррупционные форумы помогли подорвать позиции премьер-министра Арсения Яценюка и подготовили отставку правительства. Уже формирование нового кабинета сделало президента главной фигурой не просто в государстве, но и в исполнительной власти. Если парламент успеет принять законодательство об отмене депутатской неприкосновенности, чего требуют антикоррупционные активисты и общество, падет последнее препятствие для того, чтобы сделать главу государства главной фигурой во власти законодательной.
И тогда уже будет совершенно не важно, по каким правилам избирать депутатов нового парламента, хотя изменение избирательного законодательства может помочь президенту консолидировать послушное большинство. В ожидании этого большого успеха никто не сидит сложа руки: реанимация «дела о рюкзаках» подрывает позиции и Арсена Авакова, и Александра Турчинова, чиновников, остающихся олицетворением альтернативных центров политического влияния в стране. Дело может ничем не закончиться, как и все прочие антикоррупционные расследования – но сделает обоих политиков более осторожными и готовыми к компромиссам. До окончательной консолидации власти осталось всего лишь несколько шагов.
При этом, хочу оговориться, что я вовсе не считаю, что антикоррупционные активисты или антикоррупционные структуры работают ради этой консолидации. Вовсе нет. Итальянские следователи вовсе не думали, что разоблачая местных политиков и мафиози, они готовят почву для Берлускони. Саакашвили вовсе не думал, что строит страну для Иванишвили.
Антикоррупционный активист в условиях молодой демократии и клановой борьбы – всего лишь ступенька лестницы, по которой на вершину власти поднимается диктатор. Такова логика истории, которую никому не дано опровергнуть. При этом диктатором вовсе не обязательно станет действующий президент. Как это уже бывало, он может элементарно проиграть выборы, которые должны будут стать кульминацией его политического успеха – и тогда всеми достижениями Петра Порошенко воспользуется совсем другой человек, имени которого мы еще не знаем.
Можно ли воспрепятствовать такому развитию событий, обмануть историю? Как мне кажется, уже нет. Украина буквально беременна авторитаризмом центральноевропейского типа, она получит этот авторитаризм и общество будет его приветствовать. Если политическая элита страны в самом деле не хочет такого поворота – у нее еще есть совсем немного времени для настоящих перемен, «большой политической реформы». Нужно просто определиться с выбором, какую систему власти строить – антикоррупционную президентскую республику как в Беларуси или парламентскую республику как в Германии.
Главное – избежать дуализма властей. Если президентская республика подходит – нужно возвращаться к суперполномочиям главы государства, давать ему право формировать правительство, оставить за парламентом законодательные функции, но при этом возложить на президента всю ответственность за ситуацию в стране. Если парламентская республика – то нужно значительно ограничить полномочия главы государства, отказаться от его общенародных выборов, изменить избирательное законодательство в пользу партийного представительства, формируемого гражданами. Но ответственность за ситуацию будет на депутатах и формируемом ими правительстве. При этом должен быть усилен контроль парламента за силовыми органами и антикоррупционными структурами с целью недопущения появления в стране нового КГБ.
Надежды на то, что будет избран какой-то один из этих вариантов, у меня мало. Сторонники суперпрезидентской республики будут бояться Запада. Сторонники парламентской республики будут бояться президента. В результате появится модернизированный гибрид, который на полном ходу врежется в стену популистской диктатуры и отказа от серьезных перемен под лозунгами вечной антикоррупционной борьбы.