Начнем с того, что на самом деле мы не можем ровно ничего сказать о присутствии или отсутствии Владимира Путина на рабочем месте. Протокольные съемки не имеют ровно никакого значения - у пресс-службы главы государства столько "заготовочек", что Путин сможет ломать на них руки собеседникам еще несколько месяцев, при этом не показываясь на людях.
Чем мы на самом деле располагаем - так это отказом президента России ехать на саммит в Астану без какого-либо объяснения причин. Астана - это тот случай, когда мы увидели бы реального, а не "заготовочного" Путина.
И, кстати, вся истерия вокруг исчезновения российского президента началась именно после сообщения некоего анонимного источника из руководства Казахстана о болезни высокого гостя. В этом смысле встреча Путина с главой российского Верховного Суда, которая прошла аккурат в день предполагавшегося саммита в Казахстане, вообще не поддается никакой логике. Значит, в Астану поехать не смог, а встретиться с Лебедевым смог? И тогда - почему не поехал на саммит? И почему собирается ехать на него ехать на следующей неделе? Каковы причины переноса? Если существуют политические причины - а на них намекал, в частности, Глеб Павловский, говоривший об ухудшившихся отношениях между Путиным и Назарбаевым - то почему перенос встречи в Астане не камуфлируют хотя бы банальной работой над какими-нибудь документами, которые планируется подписать? Таких "почему" можно задать еще тысячи, но все они не имеют ровно никакого значения. Предположим, что в понедельник живой и здоровый Путин как ни в чем не бывало встретится в Санкт-Петербурге с президентом Киргизии Алмазом Атамбаевым, а спустя еще несколько дней полетит в Астану. Значит ли это, что все наши вопросы должны исчезнуть, будто их никогда и не было?
Нет, не значит. Потому что дело не в наличии или отсутствии саммита, а в самом политическом процессе. А этот процесс после убийства Бориса Немцова приобрел совершенно другое - системоразрушающее - качество. По уровню воздействия на происходящее я бы сравнил убийство Немцова с уничтожением малайзийского "Боинга". Именно эта катастрофа - которую Путин явно не организовывал и которой не хотел - окончательно подорвала его позиции на международной арене. До "Боинга" - пусть даже Путин сознательно шел на подрыв всех мыслимых и немыслимых норм международного права, присоединяя к России Крым и вторгаясь на украинский материк - западные партнеры России считали, что имеют дело с управляемым процессом. А после "Боинга" стало ясно, что процесс совершенно неуправляем, что российское руководство не отвечает за действия своих военных и своих наемников. И начался уже не процесс мучительного согласования позиций, а самая настоящая борьба с режимом его внешних партнеров.
Убийство Немцова – точно такой же «Боинг», только внутриполитический. Бывший первый вице-премьер потому и позволял себе писать антикоррупционные доклады, участвовать в резонансных оппозиционных акциях и ходить без охраны, потому что был убежден в устойчивости элит, в прочности здания, построенного еще в годы правления Бориса Ельцина. И заговорил о своем возможном убийстве тоже потому, что одним из первых почувствовал, что здание рушится. И теперь никому ничего чувствовать больше не нужно – все это увидели.
Вопреки всем мифам о диктатуре и единовластии Путина, возникших буквально сразу же после победы нового президента на выборах 2000 года, Путин никогда единовластным правителем не был. А был – гарантом сохранения системы и хранителем возможности группы лиц, которая привела его к власти.
И оттого, что за годы правления Путина эта группа была расширена засчет его собственных выдвиженцев, ситуация особых изменений не претерпела. Об относительной политической самостоятельности Путина можно говорить разве что после его возвращения в Кремль после периода президентства Дмитрия Медведева, той самой знаменитой «рокировочки». А время, когда Путин стал принимать принципиальные политические решения сам, вообще исчисляется последним годом – с момента начала операции в Крыму. Но именно с этого же момента Путин понемногу перестает быть гарантом интересом тех, кто привел его к власти. А убийство Немцова демонстрирует, что больше нет гарантий не только жизни, но и безопасности представителей той узкой группы лиц, которая построила современную –ельцинскую и постельцинскую – Россию.
То, что происходит сейчас в Кремле – и будет происходить вне зависимости от появлений и исчезновений Путина – это процесс возвращения к гарантиям, который потребует серьезнейших кадровых перестановок и политических изменений. При этом важно не только то, сохранит Путин или нет президентский пост – а то, какими будут его реальные полномочия на этом посту и не произойдет ли возврат к Путину до Крыма. Важно и то, сохранит или нет свой премьерский пост Дмитрий Медведев и не станет ли он премьером с объемом «путинских» премьерских возможностей. А если Медведев уйдет – то кто придет на его место и с каким реальным объемом полномочий. И это только небольшая часть изменений, за которыми нам предстоит следить, потому что самое главное может происходить в силовых ведомствах, президентской администрации, руководстве крупнейших государственных корпораций. И предсказать, какой в результате окажется расстановка сил, сейчас не сможет никто. Ясно одно: мартовский переполох будет продолжаться.