Предполагалось, что Медведева и других руководителей стран-членов СНГ будет принимать преемник коммуниста Владимира Воронина, да и сам Воронин будет где-то рядом, в роли спикера нового парламента страны. Однако коммунисты власть потеряли - и хозяином саммита оказался исполняющий обязанности президента новый спикер Михай Гимпу. Во-вторых, потому что на саммите Медведев неизбежно должен был встретиться с Виктором Ющенко, с которым он пообещал не иметь никаких дел. Уже два этих обстоятельства должны были испортить российскому президенту настроение.
Но беда пришла совсем с другого фланга. В Кишинев не приехали руководители стран Центральной Азии - Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении. Такой общерегиональный бойкот (за всех своих коллег был киргизский президент Курманбек Бакиев) трудно назвать простой случайностью. Остается констатировать две простые вещи. Первая - Содружество как геополитическое объединение, связывавшее бывшие советские республики, окончательно перестало интересовать своих участников. И вторая - как президентский клуб СНГ тоже больше не работает, и фигура российского президента не внушает его коллегам священного трепета. И тут возникает следующий вопрос: это потому, что Медведев - президент, или потому, что российская политика на постсоветском пространстве оказалась неэффективной?
Сам ход саммита СНГ убеждает скорее в правильности последнего предположения. Судите сами. Медведеву пришлось проводить переговоры с бывшими лидерами молдавской оппозиции как с равными партнерами, он даже встретился с кандидатом на пост президента страны Марианом Лупу, а вот Воронина демонстративно проигнорировал. И это уже говорит о том, что сама российская политика в Молдове, направленная на безоговорочную поддержку коммунистов, привела к полной дезориентации и отказу от общения со вчерашними союзниками.
С Ющенко Медведев, разумеется, не встретился, зато - и это тоже важное обстоятельство саммита - ему пришлось выслушивать дифирамбы, которые пел украинскому президенту его белорусский коллега. И это после того, как за несколько дней до встречи в Кишиневе Лукашенко выступил с жесткой критикой российского премьера Владимира Путина, фактически обвинив его в провале российско-белорусской интеграции и давлении на Минск. Свою критику Москвы Лукашенко продолжал и в Кишиневе, полемизируя с ближайшим соратником Путина - министром финансов России Алексеем Кудриным. Возникает вопрос: а где же вообще союзники России? Если президента Украины игнорируют, президент Беларуси огрызается, в Молдове у власти оппозиция, центральноазиаты просто не обращают на СНГ никакого внимания, а приехавший Бакиев предоставляет американцам базу, то кто остается? Ну, наверное, не Азербайджан, участвующий практически во всех альтернативных энергетических проектах?
Остается Армения. Одна Армения. Однако происшедшие после саммита события продемонстрировали, что с таким выводом не стоит торопиться. Именно после Кишинева Анкара и Ереван подписали долгожданное соглашение о нормализации отношений. Конечно, это только начало пути. Но необходимо понять простую истину: Армении нужно выбираться из изоляции, в которую она была поставлена действиями российского слона в посудной лавке Кавказа.
Находящаяся в исторической конфронтации с Азербайджаном из-за проблемы Нагорного Карабаха Армения осуществляла свое сообщение с Россией через соседнюю Грузию. Российско-грузинский разрыв, ставший окончательным после прошлогодней войны, поставил точку на этих связях. Армения оказалась между враждебным Азербайджаном, враждебной Турцией и враждебной России Грузией. Ереван, разумеется, сделал все возможное, чтобы улучшить отношения с Тбилиси, во время своего последнего визита в Армению президент Михаил Саакашвили был награжден высшим орденом этой страны. Но дружба с Грузией - одно, а грузинское содействие армянско-российскому сотрудничеству - что-то совсем другое. Именно поэтому Армения сегодня и договаривается с Турцией, а Россия начинает терять последнего союзника на постсоветском пространстве. Таков закономерный финал внешней политики времен Владимира Путина и Дмитрия Медведева в так называемом «ближнем зарубежье».