Представляете, оба они родились в один день, 10 июля! Но с разницей в десять лет: Олейников - в 1947 году, Стоянов, соответственно, в 57-м. Поздравляю обоих! Желаю обоим. Уважаю обоих. Но люблю - только Стоянова! О нём и будет этот своеобразный монолог, сложившийся, будто из кусочков жизни , из мозаики его интервью.
Начнём же с того, что родился наш земляк Юрий Николаевич Стоянов в Украине, 10 июля 1957 года в семье врача-гинеколога Николая Георгиевича и педагога Евгении Леонидовны Стояновых.
«Я родился под Одессой, в селе Бородино — не путайте с Бородинской битвой. Рядом была станция «Париж», где находились женские колонии. Отец и мать проходили в селе послевузовскую практику. Потом мы переехали в Одессу, и мое детство прошло на Пересыпи — в десятке метров от моря — с песком и множеством кос. Учился я в 27-й школе. Мама, Заслуженный работник просвещения Украины, работала там же заместителем директора по воспитательной работе и преподавала украинский язык и литературу» .
После окончания в 1978 году Московского Государственного института театрального искусства им. А.В. Луначарского, Стоянов сразу же получил фантастическое предложение от самого Г.А. Товстоногова работать в его знаменитом Ленинградском Большом драматическом театре (БДТ). Там он и прослужил артистом до 1995 года.
«Вы можете спросить, был ли я неуспешен в жизни? Искренне отвечу - был, причем большую её часть. С точки зрения моего статуса в театре - насколько состоялся там? Минимально. Но с точки зрения опыта он невероятен. Если бы я, не приведи Господи, реализовался бы в БДТ, представляете, что было бы со мной? Я стал бы Заслуженным артистом республики, лауреатом премии Ленинского комсомола, ведущим артистом, который занят в 22 спектаклях. Правда, я и так был занят в 22 спектаклях, только играл - говно.
Но в таком жестоком организме, как театр, мне помешал характер: никогда ничего не просить. Понятия о приличиях, с одной стороны, безумно помешали в карьере. С другой — позволили сохранить чувство собственного достоинства и сознание: ничего в этой жизни я не выклянчил. Зато благодаря службе в театре я дружил с выдающимися, великими людьми: со Стржельчиком, Басилашвили…
Хотя, нет, Товстоногов дал мне всё же сыграть - Моцарта в спектакле «Амадеус». Он мне потом сказал очень важные и очень хорошие слова. И было ещё всё совсем не поздно. Мне был всего-то 31 год. И мне казалось — вот-вот всё должно начаться. Но Товстоногов начал болеть и через несколько лет умер. И всё на этом закончилось.
Я вообще такой человек - уходя, ухожу. Знаете, я недавно был на гастролях в Петербурге, в БДТ, с "Женитьбой", поставленной в Москве в МХАТе им. Чехова. Никаких понтов, что я снова здесь, где у меня ничего не получалось, а теперь блистаю в роли, не было. С огромным удовольствием играл и наслаждался акустикой. Это на сцене. Но такой гнетущей атмосферы, как за кулисами, я давно не испытывал. Такое ощущение, что театр убили.
И как это хорошо, ещё раз повторюсь, что я так и не состоялся в этом театре. На этом бы всё для меня закончилось. Ненавидел бы телевизионных персонажей вроде меня сегодняшнего. Презирал бы программу «Городок» с высоты трёх моих главных ролей в этом театре. Говорил бы, что в кино все снимаются по блату, что телевидение это помойка. Сидел бы там и гнил.
Но всё равно, мне всегда казалось, что у меня всё должно получиться. Я валялся на диване и слушал своих жен: они менялись, но слова были одни и те же: «Иди что-то сделай – спектакль, самостоятельную работу». Я всегда отвечал: «Мое время ещё не пришло». В каком смысле? В прямом! Это было не мое время, это была не моя страна. Вот когда начались 90-е годы, и страна поменялась…
С одной стороны, я за это дорого заплатил – у меня отец умер из-за того, что страна рухнула. Я потерял отца, потому что не было нормальной медицины, лекарств, денег. За каким-то физраствором нужно было ходить по темным подъездам, называть пароли и платить 200 долларов! С другой стороны, я обрел себя, своё дело, профессию. Когда изменилась страна, мне стало в ней очень интересно. Я понял, что не надо никому лизать задницы и ходить по кабинетам! Надо просто придумать свое дело, и прийти с ним на ТВ.
Но для этого нужен был человек, на которого я смог бы опереться и понять, что рядом с этим человеком я смогу поменять свою жизнь. Я должен был знать, что дальше мы вместе, потому, что сейчас мы с ним очень сильно рискнём, биографиями рискнём.
И вот здесь произошла моя встреча с Илюшей Олейниковым!..
Мне было хорошо за 30, а ему хорошо за 40, когда мы начали это делать. При этом я считаю, что не был хорошим артистом, я был очень неровным артистом в молодости. Мне мой педагог сказал еще в 1974 году: "Юра, все будет очень непросто и очень нескоро, но обязательно будет". Ну, в общем, так оно и случилось.
Я ведь артист второй половины жизни. И в этом я всё время обвинял себя. Я говорил себе: «Ты сам во всем виноват. Ты был слабым, неопытным. Тебе надо было понять природу своего обаяния. Такие, как ты, проявляются после тридцати…». И много чего еще… И так я думал всю жизнь. А сейчас я стал думать иначе.
Кстати, а ведь мы создавали “Городок” не вдвоем, а втроем! Продюсер Саша Жуков придумал формат, который предназначен для телевидения. Он поступил тогда, как в том еврейском анекдоте. Приехал на канал «Россия» и спросил: «Вам нужна юмористическая передача с участием двух артистов?». Ему ответили, мол, да, конечно, нужна. Потом он приехал к нам и заявил: «У меня есть договоренность с каналом “Россия”. Вы не против, чтобы ваша передача там выходила?».
Так появился «Городок». И теперь я понимаю: то, чем занимаемся мы – у этого нет конкуренции. Простите меня за самоуверенность. Я много смотрю юмористических передач, там работают мои друзья и симпатичные мне люди.
Но наш «Городок» основан на хорошем кино и профессиональном театре, а не на умении просто талантливо шутить. В нём есть два профессиональных артиста, которые вместе работают, обожают друг друга, ругаются и не могут друг без друга.
Они прожили большую и насыщенную жизнь, и они «имеют, что сказать», а не просто хотят «похохмить».
Да я никогда и не считал себя комедийным артистом. Тут ведь вопрос не позиционирования, а нормального восприятия себя самого. Я просто приличный артист, который востребован в этом качестве, и сам всё для этого сделал. Поэтому, «Городок» - это актерская передача, а не простенькое шоу.
К тому же, этот формат, он же откуда появился, он же не купленный, он не лицензионный. Лицензия этого формата - это жизнь и всё, что в ней не получилось ! Понимаете? Такой формат возникает от маленьких умений, от всего несыгранного, не спетого, не сделанного, не выплаканного в кадре и на сцене, в котором всё, и хорошее, и плохое, в конечном счете, зависит только от тебя. Поэтому, какой это формат… Биография, и все.
Семейное положение? Женат, женат, женат! С небольшими перерывами. Сыновья живут в Москве, дочери - в Петербурге, я – в самолете Москва - Петербург. Увлечения: жена Лена, работа, жена Лена, работа, жена Лена… Люблю: вкусненько покушать. Не люблю: не вкусненько покушать!..
Иногда задаю себе риторический вопрос: почему мы встретились с Леной только в 1998 году? Не в обиду никому будет сказано, мне жаль, что этого не произошло пятнадцатью годами раньше… Возможно, не пришлось бы совершить столько ошибок, в том числе трагических.
Так что к прошлой жизни у меня очень серьезные претензии, адресованные, впрочем, самому себе. А кому предъявлять обиды, если сам сделал столько неверных шагов? Например, не послушал родителей, женившись в первый раз. И наворотил такого, что сделал больно не только себе, но и сразу нескольким семьям. Но жизнь, как и любовь, не имеет сослагательного наклонения!..».
Действительно, чего тут говорить - «если бы, да кабы»… Если бы карьера в театре удалась… Если бы не счастливая встреча с Олейниковым… Если бы не жёны… Да если бы не диван… Эх, жизнь!..
В общем, 10 июля Юрию Николаевичу стукнет красивые 55. Илье Львовичу - ещё на десять красивых больше. А нашему любимому «Городку» так уже и вовсе - все 19. Как по мне, это просто замечательный повод! Поэтому, давайте-ка, все, дружно, и - за ИМЕНИННИКОВ!..