И все же журналистскую публику пока что окончательно «зачистить» не удалось – Януковичу пришлось выслушать и вполне неприятные вопросы, на пресс-конференции прозвучала и тема пресловутой «Семьи», и напоминание о том, кто на самом деле выиграл от убийства Щербаня. Ну и что с того? Уже ничего. Янукович не просто научился отвечать на эти вопросы невозмутимо – он и в самом деле невозмутим. Теперь он здесь царь. Холопы с их глупостями царя и всю правящую династию интересуют мало. Царь читает скучнейший и бессмысленнейший доклад – очевидно, это отражает его представление о том, как должна разговаривать с пишущими и снимающими холопами власть, потом равнодушно отвечает на придыхания и подковырки – и действо завершается. Не ищите в происходящем новостей, мыслей и намерений. Их нет.
То, как Янукович действительно воспринимает реальность, можно увидеть по его оговоркам. Вот он опять вспоминает дело Тимошенко и возмущается, что ему навязывают решение – попробовали бы навязать США или Англии. Ну что на это скажешь? Что президент США после отставки возглавит какой-нибудь Фонд Обамы и будет принимать экспертов в своей мемориальной библиотеке, а премьер-министр Великобритании может либо вновь оказаться в роли лидера оппозиции, либо получить статус пэра и заседать в палате лордов до скончания века, прерываясь на посреднические миссии, написание мемуаров и лекции? А Янукович? Президент экономически разваливающейся нищей страны, которая отнюдь не медленно скатывается к пропасти? Что будет делать он, если не удержит власть, какое будущее уготовано его детям, внукам, фаворитам? Разве не стоит просто задуматься о своем будущем, если нет желания думать о будущем страны?
Желания нет. Януковичу плевать с его царской колокольни и на Европу с ее советами, и на Россию с ее требованиями. Европа озабочена освобождением Тимошенко? России нужна труба? Это их проблемы, не наши, нам все равно. Мы сделаем так, как нам удобно. У нас – сила и власть, журналистишки!
Ничего нового – всё это уже было и не раз. Когда османы уже захватили Константинополь и стали выстраивать новую империю на руинах Византии, у греческих аристократов оставался один-единственный бастион – Трапезунд. Черноморская империя платила дань туркам и могла просуществовать еще очень долго, но император карликового государства верил, что император – именно он, а тот, в Константинополе – варвар и узурпатор. Поиск союзников для борьбы с султаном закончился тем, что государство всего спустя 8 лет после падения Византии было ликвидировано, его греческие жители переселены в Стамбул, а император Давид был задушен вместо с сыновьями и племянником. Не сомневаюсь, что в момент казни он был также убежден в своем величии, как и тогда, когда восседал на фактически уже несуществующем троне – только эта самооценка уже не волновала ни захватчиков, ни его бывших подданных, ни даже историков.