Ваш ответ – «да»?
Значит, пятницу 24-го июня вы провели в Печерском районном суде.
Али это не измывательство?
К девяти утра – времени начала слушаний по «газовому делу» Тимошенко, Крещатик заполонила многотысячная толпа. Растянувшись вереницей по обе стороны – от центрального выхода метро до Бесарабки, человеческое море гудело и колыхалось. Народу - тысяч пять, не меньше. Хотя милиция – кто бы сомневался – нахально рапортовала «всего о тысяче» митингующих.
Самой милиции тут также немало сосредоточилось – бусики с тонированными стеклами, шеренгой выстроились вдоль Богдана Хмельницкого, бульвара Шевченко, даже на углу Яр Вала и Владимирской были замечены.
Причина мобилизации – ожидавшиеся массовые волнения. Полностью избежать коих действительно не удалось. Завидев кортеж лидера БЮТ, фанаты ЮВТ кинулись наперерез. На радостях – перекрыли Крещатик. Бело-голубое меньшинство (митинговавшее тут же) возмущенно взвыло. Автомобилисты – поддержали гудками.
Задачей куда более сложной представлялось попадание непосредственно в суд. Расположен он в маленьком дворе-колодце, ведет в который низенькая и узенькая арка. Классический «эффект бутылочного горлышка». Трагическая давка гарантирована.
В целях предупреждения оной, арку отсекли, перерезав металлическим ограждением. Вовремя.
В пасть «турникета» Юлию Тимошенко буквально впихнула охрана. Кто просочился следом – успел, остальные – остались пререкаться с милицией.
Преимущество, правда, оказалось ситуативным. К тому моменту, зал уже битком набился. В прямом смысле. Немногочисленные лавки оккупировали лица характерной донецкой наружности – пергидрольные девицы с акриловыми ногтями, хмурые парни либо слишком субтильные, либо – чересчур спортивные.
- Они тут с шести утра! Что за безобразие! Их или «регионалы» подослали или прокуратура, - возмущенно вопили нардепутаты, провоцируя давку в проходе.
Но проход отвоевывали – тихо переругиваясь – операторы и фотографы. Плюс – спецохрана. Плюс – охранники судьи (пятеро бойцов в форме). Плюс – охранники и ближайшая свита Тимошенко. Плюс – сотрудники канцелярии. Плюс – представители посольств; во главе с руководителем европейской миссии в Украине господином Тешейрой.
Того – больше сотни человек на тридцать метров. Кондиционер включен, окна распахнуты, толку - ноль. Кто попроворнее – взбирается на спинки лавок: так лучше видно и слышно. Абсолютно все – обливаются потом.
Буквальное значение понимаете? Это когда намокают даже волосы. Это когда крупные капли, беспрерывной дорожкой скатываясь с затылка соседа, падают на вас, а вы и увернуться-то не можете – движения парализуют облепившие со всех сторон тела. Каково?!
Припомним: было ль такое в 2005-м? Измывались ли так над Януковичем, Тихоновым, Ефремовым?
Али это не измывательство? Не унижение человеческого достоинства (всех собравшихся, не только Тимошенко)? Не попрание чувства собственного достоинства? Не садизм ли? Не стремление самоутвердиться, реализовать комплексы за счет слабого?
Кто поспорит? То-то!
Печать порока
«Политическая сауна», - метко сформулировала Инна Богословская. По сути – стопроцентное попадание. А вот по форме…. По форме большинство вынужденно было соблюдать дресс-код. Особо тяжко доводилось представителям посольств, главе европейской миссии в Украине господину Тешейре.
Последний не постеснялся продемонстрировать журналистам насквозь мокрую рубаху:
- Я не хочу комментировать судебный процесс, но он происходит в нечеловеческих условиях!
Уже через пару минут из зала – будто из рога изобилия – посыпались те, кто давеча его штурмовал. Первой вынырнула Королевская. За ней – Андрей Кожемякин, Александр Сочко, Виталий Чудновский. На последнем взмокла не то, что рубаха – пиджак!
Тучный Владимир Бондаренко, благоразумно расположившийся на лавке в конце коридора, наблюдал их всех с добродушной усмешкой.
- Прессе бы показать! Что творится! Банда! – лепетал семидесятилетний БЮТовец Гнаткевич, демонстрируя Чудновскому свой видавший виды, сейчас – подмоченный-подмыленный светлый пиджак. Гнаткевич – тот самый, что крепко схлопотал во время последней массовой потасовки в Раде.
- Чего показывать, пресса сама вся такая же, - отмахнулся Чудновский, тяжело вздыхая. Его собственный костюм был безнадежно испорчен.
Оппонирующая сторона, конечно, тоже страдала. Обвинение презентовали три прокурора: отмеченный печатью тотального порока начальник и два его зама.
Старший, восседая аккурат напротив Тимошенко, косил на нее взглядом надменного самца. ЮВТ не реагировала – требовала отвода судьи.
- У вас ни квалификации, ни опыта, чтоб это дело рассматривать, - восклицала громко.
Судья Киреев молчал. Придавленный тяжелой мантией (напяленной поверх костюма!), вынужденно следил за тем, чтоб вовремя смахивать с кончика носа тяжелые капли, кляксами расцвечивавшие «газовое дело». Когда не успевал – злился. Тимошенко иезуитски хихикала.
Для того, чтоб поразмышлять об отводе самого себя – взял почти час.
«Помолюсь, чтоб ваша грязь ко мне не пристала»
- Что это у вас такое? – улучив момент, Lb.ua таки пробрался к Тимошенко.
На столе перед лидером БЮТ лежали: старинная ладанка, довольно крупная – в форме пасхального яйца, трехстворчатая, с ликом Спасителя внутри, да крошечная старинная Библия.
- Это мне люди подарили. Ладанку – сегодня, перед судом; Библию – еще раньше, во дворе ГПУ.
- Юлия Владимировна, если вам дадут условно, вы не сможете участвовать в выборах. Что станет с партией?
- Почему думаете, что условно? Я четко знаю: приближенные к Януковичу люди - Фирташ, Хорошковский и другие, убеждают его в том, что меня не просто нужно не допустить к участию в выборах, но и лишить свободы. Только человек с ограниченными умственными способностями может принимать подобные решения. Янукович именно таким человеком и является, сегодня уже весь мир это понимает, - ЮВТ чеканила каждое слово.
- Знаете, на суд пришла Богословская, в качестве главы ВСК ВР по «газовым контрактам». Сидит прямо у вас за спиной.
- Да? – Юлия Владимировна изобразила деланное изумление, - Я не обращаю внимания, если честно. Мало ли ПР всякой грязи по Украине рассаживает.
Эксклюзив на этом закончился – к беседе присоединились и другие коллеги.
Повторив те же мэссиджи, ЮВТ резко встала – во дворе дожидалось еще немало журналистов. Также – муж, дочка и зять.
Продвигаясь к выходу – наткнулась на Владимира Олейника из ПР.
- …чтоб и вам и вашим внукам! – бросила ему нечто вроде проклятья (расслышала лишь окончание).
Подумав о внуках, Олейник грустно вздохнул и погрузился в Айпад. Но покой его длился недолго.
Используя перерыв, в зал просачивались наиболее преданные фанаты Тимошенко. В массе своей – пожилые, весьма экзальтированные и скандальные женщины. Одна такая подсела к Олейнику.
- Я тут посижу, но помолюсь, чтоб ваша грязь ко мне не пристала, - сообщила вместо приветствия. – Как вам вообще не стыдно! Что вы делаете в Верховной Раде, голосуете по указке! Дирижер ваш, регулировщик, как его… А потом на эфирах врете. Вы же все время врете! – войдя в раж, женщина уже не могла остановиться. Демонстративно разворачиваясь к нардепу спиной, через минуту вновь атаковала, обновляя список претензий.
Олейник стоически терпел. Выручать его было некому – более подходящих объектов для нападок фанатов ЮВТ в зале не обнаруживалось. До тех пор, пока в дверном проеме не появилась Инна Богословская. По пути за покупками (водой, бумажными салфетками и даже пирожками из Макдональдса) – успела заверить СМИ: Тимошенко полезно посидеть этак с полгодика – «подумать, помолиться».
- Я вам места не уступлю! Я вас старше! – всполошилась поклонница Тимошенко.
Олейник покорно поднялся с лавочки, пропуская вперед Инну Германовну.
- Я здесь исключительно для дела сижу, - продолжала активная гражданка, - А потом я помоюсь – боюсь от вас грязи набраться.
- Ну, так идите и мойтесь! Прямо сейчас! – не выдержала Богословская.
- Закройте рот! – подскочила к ней еще более рьяная бабуля.
- Сами закройте! Чего вы меня оскорбляете?
- Ах ты, стерва!
Рукопашная не состоялась лишь по причине дефицита пространства. Но огонь на себя Инна Германовна вызвала нешуточный.
- Ты зачем Николаевский глиноземный завод украла?
- Кастрюли она украла, а не завод!
- Зачем приперлась сюда, воровка?! – неслось со всех сторон.
- Ты Юле ноги целовать должна! Покайся, Иуда! – надрывно визжала женщина, обладающая на редкость неприятным скрипучим голосом. «Профессиональную юлеманку», ее помнили многие: и депутаты, и журналисты. Точнее – эти ее интонации, будто по стеклу железом. Бррр.
Внезапно звуковая волна переместилась в противоположную сторону зала - там стали выкрикивать антитимошенковские лозунги.
- Провокаторы! – дурным голосом завопила активистка.
Из задних рядов выпрыгивали обладательницы пергидроля и акрила – покидали зал под свист и улюлюканье.
Мокрая Богословская и освистанный судья
Им на смену заступил судья. Сопровождавшие Киреева пятеро охранников не слишком церемонились – перли напролом, провоцируя давку. Ввиду чего Инну Германовну кто-то удачно окатил водичкой. Причем дважды. Первый раз – случайно. Второй – целенаправленно.
- Ааа!!! – взвилась Богословская, - Посмотрите на меня! Что делают эти ублюдки!
Ошарашенные, люди даже замерли на секунду.
- Ублюдки! – повторила для убедительности.
- Провокаторша! – набросились на нее, оправившись от потрясения, бабули.
- Молитву почитайте!
Духоту пронзил хоровой визг.
- Прошу повагу до суду! - урезонивал Киреев, приступивший к чтению решения об отказе в отводе самого себя.
- Согласно статье такой-то, части такой-то, суд Украины действует независимо, принимает решение самостоятельно, - тараторил быстро и невнятно.
Он вообще говорил довольно неразборчиво, бубнил, сбиваясь, будто школьник. То ли – от волнения, то ли – ввиду речевых дефектов, то ли еще почему…
Невысокий и невзрачный, потерянный в потных глубинах мантии, сей персонаж симпатий не вызывал. Скорее – сожаление. Почти все присутствующие дружно его ненавидели и он это, конечно, чувствовал. Энергия коллективной злобы отнимала и без того скудные силы, сутулила плечи, сковывало волю. Впрочем, нет, волю парализовало раньше – в момент превращения из личности в винтик, из профессионала – в инструмент.
Да, только человек, как известно, слаб. Что с него взять-то? Неужто Родион Киреев лично желает зла Юлии Тимошенко? Не думаю. Но куда ж ему, скажите на милость, деваться?! Бедный, бедный человек…
Трио прокуроров слушало стоя – выказывали приятность в обращении суду. Тимошенко, Власенко, Левинский (за столом выделялся белой футболкой с надписью «Свободу политзаключенным») – демонстративно сидели. За что потом получили выговор. Утонувший, в ругани и проклятиях зала.
- Ганьба! – скандировали потные тела.
- Ганьба! От всей Украины! 12 миллионов! – надрывалась обладательница скрипучего голоса.
Взгромоздившись на спинку лавки, Зорян Шкиряк извлек откуда-то мегафон:
- Судье Кирееву – ганьба! – протрубил громко и отчетливо.
Киреев свирипел – пригрозил выдворить буянов вон.
- Выгоните Богословскую! Она называет людей ублюдками и быдлом! – выпалил рыжеусый мужчина.
- Кто обращается к суду? Назовите себя! – просипел Киреев.
Рыжеусый молчал.
- Богословская! – пискнул кто-то за его спиной.
Публика зашлась гоготом.
- Прошу назвать себя - вы обратились к суду! – повторил угрожающе, - Вы можете быть удалены из зала.
Рыжеусый сник.
- Вы 12 миллионов из страны удалите! – не выдержала Тимошенко.
- Подсудимая, вам слова не давали. Суд делает вам замечание!
- А народ делает замечание вам! – вновь подали голос из толпы.
- Зато вам Янукович слово дал, - огрызнулась экс-премьер.
- Так, продолжаем рассмотрение, - обреченно охнул Киреев, смахивая с кончика носа сразу две огромные капли. - У нас тут есть гражданский иск от представителя «Нефтегаза», - промолвил невнятно.
- Какой еще иск? Мне неизвестно! – подобный большой взъерошенной птице, Власенко вскочил из кресла.
- Кто обращается, Фирташ? – съехидничала ЮВТ.
- Иск можно рассматривать и при отсутствии обратившегося, закон разрешает, - уведомил Киреев.
- Я не видел документ! Можно мне с ним ознакомиться?
- Нет!
- Но как обсуждать то, о чем мы не имеем малейшего представления?
- Процедурой не предусмотрено ознакомление защитника с материалами непосредственно в суде.
- У меня не было времени ознакомиться! – напирал нардеп.
- Что ж ты за юрист такой! – хихикнула Богословская.
- А ты какой?! – встрепенулись ее соседки-скандалистки.
- Заслуженный!
И т.д. и т.п. Без конца и края.
В таком режиме – с полдвенадцатого (после первого большого перерыва) до шести. Театр абсурда во всем: от обсуждения возможности участия СМИ в процессе до попыток обеспечить зал покомфортнее.
- У нас есть зал, вот – письмо Союза писателей (возглавляет БЮТовец Яворивский). Мы должны создать людям нормальные условия, - говорил Власенко, протягивая Кирееву некую бумагу. Тот ее легонько отпихивал.
- Простите, но я на нее уже накапал, - веселился нардеп, размахивая документом над головой. - Если – по каким-то причинам – вас это не устроит, я заявляю ходатайство о проведении открытого заседания.
- Выделен самый большой зал из тех, что есть в здании.
- Люди сознание теряют, уже двоих вынесли! – встряла Тимошенко. - Дышать же нечем!
- Нужен технический перерыв, как минимум, – констатировал Власенко.
- По какому случаю? – справился Киреев, комкая в кулаке очередную бумажную салфетку.
- Привести себя в порядок! Если суд этого не замечает! – воскликнул нардеп, театральным жестом срывая пиджак. Шмякнувшись об стол, скомканная ткань отвратительно хлюпнула.
Прием сработал – сорок минут все переводили дух.
Феерия экзекуции
Затем – пора бенефиса Тимошенко. Взяв слово, ЮВТ рассказала все, что думает о вменяемых ей огрехах газовых соглашений. Не стесняясь в выражениях. В свойственной ей эмоциональной манере.
- Да, я тоже заявляю ходатойство. Мое дело сфабриковано и должно быть закрыто. В крайнем случае – рассмотрено присяжными. Поскольку соответствующего закона в стране нет, нужно сделать перерыв в нашей работе до тех пор, пока Президент и парламент его не примут.
Порочного вида прокурор прыснул. На секунду смолкнув, ЮВТ судорожно глотнула ртом остатки воздуха и набросилась на него с новой силой.
Киреев спрятал глаза за третьим томом дела, возвышавшимся на кафедре.
В эту самую секунду его подчиненная давала интервью «1+1» - обещала к следующему заседанию (то есть, к утру сб., получается) «обеспечить зал дополнительными кондиционерами». Какие деньги потратят – не сообщила. Как и то, почему ради одного – пусть даже очень важного «клиента», судебная администрация готова идти на издержки, улучшать условия, а ради обычных посетителей – нет.
Этот, как и многие другие вопросы пятницы 24-го июня, остались без ответов.
Ну, а конец экзекуции положил не Власенко, указывавший на окончание рабочего дня – сам Киреев. Которому, на девятом часу заседания, наконец-то сделалось дурно. Наконец-то, поскольку все остальные, на протяжении дня уже ни раз вынуждены были применять «реанимационные меры». От поливания затылка ледяной водой и далее. И мужчины, и женщины. Не думая о внешнем виде – лишь бы на ногах удержаться.
Судья же держался будто оловянный солдатик. Выдал лишь тик – нервное подергивание брови. Затем – легкое раскачивание из стороны в сторону. Движения, характерные для человека, пытающегося справиться с дурнотой незаметно для окружающих. В итоге Родион Киреев поборол дурноту не только свою, но и присутствующих – объявил перерыв до десяти утра субботы.