Его голос не очень пластичный, иногда резковатый, когда нужно нечто подчеркнуть, выделить, а в целом якобы нейтральный. А может просто таков его голос. Посему и нужно его обрамлять. Нет, не так. Там, на сцене Дворца моряков в Одессе, бывшем (бывшем-бывшем, совсем бывшем, а ныне, уж 20 лет как подупавшем) было ДЕЙСТВО.
Там имело место единое действо.
Поэзия Сергея Жадана. Она такая себе от частного/приватного обобщает/переходит к всечеловеческому. А невольная (время от времени всплывающая) мысль: «Как же так? В канун день жертв свободе?», опровергается этими эмоционально и логически (?!) оправданными скачками. Скачками от предельно приватного, острого к простому и даже НОРМАЛЬНОМУ. Но всё же болезненному, - человеческому общению. Что больше послание, чем текст.
И это было действо. Единое действо: чтение/текст, музыка/пластика/видео.
Освоению звукового ряда поэзии сильно способствовал аудиоряд. То была не «музыка» и не «музыкальное сопровождение», ребята творили своё, но такое сходное, - разжижающее пространство действа.
Они – он и она – говорят каждый на своём языке, но о чём-то всё одном. О чём?
О «переписке» такой условной-приусловной особенно с её стороны. Там больше одинокости, посыла отчаяния и даже отчуждения в стремлении к единению.
Словом хорошо.
Музыке следовало бы уделить отдельное внимание. Она была некая НЕ гуцульская, а «карпатская» (горная?), уместная, неназойливая и достойная (я имею в виду оригинальная, Free jazz).
Contemporary dance’у совсем отдельное, оно было скорее пластическим этюдом, при том обращённым внутрь. Самой себя.
Но видео, видео было превосходным! Столь минималистичным и… (извините) метафизичным. Затягивающим в себя, поглощающим, впрочем само по себе было бы безликим/безразличным.
Н-да, ощущение «роздІловостІ» было явственным. Действо удалось, «работало». Имел место «якобы» усохший, отошедший в прошлое романтизм (почти как Новалиса или Гейне).
Сработал эффект видео текста на её белом пиджаке, само видео не было иллюстрацией, но самодостаточным. Там чередовались прям таки космогонические эпизоды построения слов из отдельных букв, их мерцания словно звёздное небо, затем написания самого текста. Особенно эффектным было воспроизведение стилоса, эдакой отточенной палочки, самого процесса написания от руки. Напомню, что и «стилистика» и «стиль» происходят от древне греческой же отточенной палочки, которую макали в чернила и писали. Правда, дивная задумка не всегда «срабатывала» буквально: дальше 6-7 ряда было уж слишком мелко, чтоб прочитать написанное от руки.
Закончу описание впечатления вопросом Мстислава Растроповича: «Что остаётся ПОСЛЕ музики?»
Ах да, зал на 1000 мест был всецело заполнен! И это при отвратительной погоде! Люди встречались, общались, словом, это было событием!