ГоловнаПолітика

«Путінська Росія - ворог номер один для всього людства»

В девятнадцать лет Паруйр Айрикян стал главой подпольной партии, которая сыграла критическую роль в развале Советского Союза. Он едва стал совершеннолетним, когда его впервые арестовали и на четыре года закрыли в лагере строгого режима. Он удивился. Он был уверен, что его просто расстреляют. В заключении он провел семнадцать лет. Когда всем остальным политзаключенным объявляли амнистию, его лишили советского гражданства и депортировали в Эфиопию. Его поддерживали американские конгрессмены и президенты. На его жизнь покушались. Его пытались сломать. Он не сломался.

Айрикян для Армении – символ диссидентского движения и борьбы за свободу от империи. Он возглавляет оппозиционную партию «Национальное самоопределение», противостоящую пророссийской власти. И хотя империя пока что побеждает, Паруйр Айрикян вот уже пятьдесят лет не изменяет принципу, который принял для себя как неоспоримый закон, будучи ещё совсем молодым: Армения должна быть независимой. Любой ценой.

Паруйр Айрикян
Фото: Екатерина Москалюк
Паруйр Айрикян

Господин Паруйр, о чём вы мечтали, когда были юным?

Больше всего я хотел стать полковником танковых войск независимой Армении. Я бы совсем об этом забыл, если бы Михаил Хейфец не написал об этом в книге «Военнопленный секретарь». В то время единственное, о чем я мечтал – это свободная Армения. Тогда мне казалось, что моя жизненная миссия на этом и закончится.

Когда вы поняли, что готовы идти против советского режима?

Мы ещё в школе понимали, что что-то не так: работы некоторых писателей были запрещены, армянский народ не мог открыто выражать своё недовольство режимом. В семнадцать лет я познакомился с лидерами НОП (Национальная объединённая партия – прим. автора). В то время я уже состоял в другой подпольной группе. Мы тогда не говорили о том, что хотим бороться за независимость Армении, скорее просто против российского империализма. А через год, уже будучи студентом института, я стал предводителем молодёжного крыла партии.

Какой была ваша жизнь в лагерях?

Айрикян в молодости
Фото: mediaport.ua
Айрикян в молодости

Я был готов к своему первому заключению, поэтому оно меня не травмировало психологически. Мы ожидали расправы пожестче. Думали, нас как минимум расстреляют. Я сидел в одиночной камере, и поэтому смог познать красоту одиночества. Это раскрыло мои духовные возможности – я писал песни и стихи, которые поддерживали меня и моих друзей. Даже Василю Стусу они нравились, а его мнение для меня было очень авторитетным. Украинцы, по-моему, его недооценивают. Вы воспринимаете его только как великого поэта, а он был ещё и талантливым политиком.

До моего первого четырехлетнего срока я считал, что нация превыше всего. После него я понял, что нация – это совокупность персон, а выше всего – права человека. Если говорить о национальном праве, нужно иметь в виду права каждого отдельного гражданина, потому что человек превыше всего.

Когда я отбывал свой второй срок, КГБ очень активно работал над уничтожением нашей партии. Она была чуть ли не единственной, которая под давлением со стороны властей продолжала развиваться. Мы понимали, что, пока мы в заключении, можем продолжать действовать без опаски. Некоторые мои коллеги давали слабину и выходили на свободу, но отказывались от антисоветской деятельности. Мне тоже предлагали выйти взамен на честное слово, что я перестану заниматься партией. Я отказался.

Сотрудничали ли в лагере диссиденты разных национальностей?

– Во время своего второго срока я сблизился со Стусом. Он интересовался могут ли не-армяне присоединятся к нашей партии. Я ответил, что это возможно. Он сказал, я помню это дословно: «Тогда я напишу в Кремль и объявлю себя членом вашей партии. Но я свободолюбивый человек, поэтому, чтобы не отдавать тебе честь при каждой встрече, буду называть себя симпатиком». Его примеру последовали сотни политзаключенных – украинцы Стефания Шабатура, Игорь и Ирина Калинцы, Вячеслав Чорновил, Роман Семенюк, Зорян Попадюк и многие другие. После голодовки за нашу идею – независимость путём референдума – Попадюка даже забрали в тюрьму. Таким образом Василь Стус положил начало первой в Советском Союзе интернациональной демократической организации.

Фото: mediaport.ua

Диссиденты, высказывали своё недовольство не только для того, чтобы быть честными перед самими собой. Наши поступки имели прямое воздействие на политическое устройство всего мира. В конце 80-х, когда после Рейгана в США к власти пришел Джордж Буш, Советский Союз зависел от того, окажет ему Запад поддержку или нет. И представьте себе, я бы тоже этому не поверил, если бы не видел протоколы Конгресса, в которых один из сенаторов обратился к президенту с запросом: «Господин Буш, Паруйр Айрикян, избранный представитель демократических движений в Советском Союзе, просит нас оказать поддержку Горбачеву. Мы наконец должны решить, на чьей мы стороне: коммунистов или народов, которые борются за свободу».

То есть, диссидентское движение оказало огромное влияния на то, как Запад будет относиться к Горбачеву. В противном случае мы до сих пор жили бы при коммунистическом строе, как, например, Китай. У нас были бы экономические свободы, но однопартийная политическая система. Диссидентство – это не просто интересная история, это было внедрение в политическую систему всего человечества. И Стус сыграл в этом процессе критическую роль.

В этом году я предложил объявить Стуса национальным героем Армении. Это не просто моё субъективное мнение. Это человек, который во время упадка армянского национального движения присоединил к нему все народы СССР. До Стуса интернациональное сотрудничество существовало только во время определённых мероприятий.

Во время вашего последнего ареста в вашу поддержку собрался первый в истории СССР митинг под КГБ. Что вы тогда почувствовали?

Паруйр Айрикян
Фото: Екатерина Москалюк
Паруйр Айрикян

Это было в 1988 году. В то время всех политзаключенных обычно освобождали. В этот период из подполья вышла Национальная объединенная партия, мы переименовали её в «Национальное Самоопределение». А ещё я начал издавать еженедельник «Независимость». Независимость и самоопределение противоречат идеям имперского правления. Поэтому Горбачеву пришлось снова меня арестовать.

Я тогда не имел прямого контакта с миром, это была полная изоляция. Но ощущал, что в КГБ что-то не так. Первоначально они угрожали, что дадут мне новый срок, не меньше десяти лет. А потом вдруг начали предлагать мне уехать. Я отвечал, что уезжать не хочу, а если их вдруг что-то не устраивает, пусть уезжают сами. Я понимал, что они вели себя так из-за давления со стороны моих друзей-диссидентов и из-за поддержки Запада, в частности, президента Рональда Рейгана.

Прежде чем меня арестовали, мы с Вячеславом Чорноволом успели 12 января, в день поддержки всех украинских политзаключенных, организовать митинг диссидентов в Ереване. Из Украины приехали Михайло Горынь и Вячеслав Чорновил. Из Грузии приехал Мераб Костава. Треть участников этого мероприятия в последующем были объявлены национальными героями своих государств. Это было первой подобной встречей. Следующие прошли в Тбилиси, Львове, Литве.

Мы тогда не признавали внешней политики Советского Союза и требовали того же от Запада. Из-за этого на встрече во Львове диссидентское сообщество объявило меня своим послом. Но я не имел больших возможностей, меня тогда уже выдворили в Эфиопию, я был простым эмигрантом. Поэтому мы собрали многих диссидентов в Париже, чтобы создать международную организацию Координационный Центр. Там присутствовали Мыкола Руденко, Леонид Плющ, Надийка Свитлычная, Эдик Кузнецов, Владимир Буковский. Меня выбрали президентом центра. И это, как ни удивительно, дало многим людям на Западе возможность высказаться. Потому что общественное мнение там поддерживало Горбачева и считало его реформатором. Были люди, которые понимали, что это не так, но их называли экстремистами. А когда мы выступили на международном уровне с критикой Горбачева и объявили, что хотим от него только полной свободы, Запад задумался о своём подходе к отношениям с СССР. Толчком к этому послужила та первая встреча во Львове, где меня выбрали послом.

Фото: Екатерина Москалюк

У вас был очень высокий уровень поддержки в армянском обществе, но на первых независимых выборах президента вы заняли второе место…

Когда проходили первые выборы в парламент в 90-м году, я был заграницей. Меня лишили советского гражданства. Но, несмотря на это, я был избран членом парламента. Даже тогда мне не позволили вернуться домой. Если бы мне тогда это удалось, в Армении сейчас была бы совсем другая ситуация. На выборах председателя парламента я был одним из кандидатов. С этого момента КГБ начал внедрять своих подставных людей под видом новых демократов. И они объявили законным проведение выборов, в которых один из участников физически не может на них присутствовать. Я не выиграл.

В 1990-м году Горбачев издал указ о реабилитации всех выдворенных из Советского Союза граждан. Но в нём была приметка «до июля 1988 года». А после июля 1988-го года единственным выдворенным был я. Он это сделал для того, чтобы привести к власти в Армении своих людей. Но во время выборов президента я уже вернулся в Армению, потому что Горбачев прогнулся под влиянием американских конгрессменов. На то время у власти уже были так называемые новые демократы. И, хотя моя идея с проведением референдума в поддержку независимости Армении победила, на выборах я был вторым. Многим это покажется хорошим результатом. Но я знаю, что тогда должен был выиграть, чтобы продолжить работу, которой занимался уже 20 лет, и вывести Армению на достойный уровень.

Почему же на президентских выборах 1996 и 2003 годов вы снимали свою кандидатуру в поддержку другого оппозиционного кандидата?

В 1996 году мне удалось создать единство политических сил, но для этого я должен был пожертвовать своим лидерством. Наше движение тогда стало настолько влиятельным, что КГБ-истам пришлось очень грубо нарушать закон. Но в результате они проиграли. Правда, другим чекистам. Армения находится под их влиянием до сих пор.

Как вам удалось после всего этого не сломаться?

Фото: Екатерина Москалюк

Почему человек должен ломаться? Впервые я услышал такой вопрос в 1987 году. Мне его задал Ричард Шифтер, представитель Госдепартамента США, который готовил встречу Рейгана с Горбачевым и диссидентами. Это было беспрецедентное мероприятие. И я тогда понял: мне помогала любовь. Любовь – это всё. Это Божья помощь. В самых тяжелых условиях, особенно в карцерах, ко мне приходили песни. Они появлялись без моих усилий, как будто бы сами приходили ко мне. И тяжесть превращалась в радость. Мои песни до сих пор поют в Армении. Когда у тебя есть любовь, у тебя есть всё.

У меня юридическое образование. Четыре раза я поступал в политехнический институт, но меня постоянно арестовывали. А потом я закончил юридический со специализацией конституционное право. В последнее время я занимался разработкой формулы абсолютной демократии и нашел её. Она базируется на любви. Я предлагал эту концепцию Украине через её послов. Украина могла бы стать первым абсолютно демократическим государством. Армения такой перспективы пока что не имеет из-за влияния со стороны России.

А почему Армения так сильно зависима от России в экономическом и политическом плане?

На Армению производится особое давление. Тот же Карабахский конфликт, навязанный нам Москвой. Это хороший вопрос. Хотелось бы знать на него ответ.

Вы видите пути решения этой проблемы?

В Армении скоро предстоят выборы. Я предложил создать так называемый Демократический союз или альянс, в котором все демократические силы соберутся воедино ради достижения демократии. Это может стать первым шагом. Но КГБ внедрил своих агентов во все политические партии, даже в нашу. Против влияния вражеских иностранных структур можно бороться только с помощью национальных институтов, а они сами находятся под влиянием врага. Так что у нас особое положение.

На последних выборах президента в 2013 году, когда мой рейтинг начал подниматься, против меня организовали кампанию в российских СМИ, в частности на gazeta.ru. Они объявили меня создателем международной террористической группы. Но когда стало понятно, что это не влияет на мою поддержку в народе, на меня совершили покушение.

Паруйра Айрикян (справа) в больничной палате
Фото: svoboda.org
Паруйра Айрикян (справа) в больничной палате

Это не было выгодно президенту. Он понимал, что если бы я погиб, он бы проиграл другим политическим силам. Я выжил, но после этого они пустили слух, что я сам организовал это покушение. А пока народ опомнился, выборы уже прошли.

Я долгое время боролся против имперского влияния на Армению, и теперь меня и моих сторонников стараются изолировать. Но это удаётся им с трудом. Ведь сегодня многие армяне понимают, что путинская Россия – враг номер один для всего человечества. И если у меня получится объединить демократически настроенных граждан и политиков, может, нам удастся что-то изменить на ближайших парламентских выборах.

Недавно в Армении провели незаконную конституционную реформу для того, чтобы дать больше власти парламенту. После проведения референдума мы заказали независимый опрос, и оказалось, что за проведение реформ проголосовало всего лишь 30% граждан. То есть сейчас у нас незаконная Конституция. Парламентские выборы в апреле 2017 года могут быть чуть ли не последней возможностью изменить что-то в Армении.

Влияние России отдаляет наши страны друг от друга. Даже тот факт, что Армения де-факто признала Крым российским

В таких случаях я обычно прошу говорить не «Армения», а «власти Армении». Не Армения присоединилась к Евразийскому Союзу, а Серж Саргсян (президент Армении – прим. автора). Какое отношение он имеет к Армении, если он был представителем советской номенклатуры? Армению тогда представляли мы – я, Вардан Арутюнян и все те люди, которые боролись за её независимость. А нынешняя власть – номенклатурщики. Они как тогда, так и сейчас представляют Москву, не Армению.

Вы наверняка следите за развитием конфликта в Украине. Как вы считаете, есть ли у нас возможность выйти из него неповрежденными и сохранить свою идентичность?

Мне приятно, что этот конфликт мировое сообщество воспринимает как свой. Его интернационализация может привести к тому, что всё закончится благополучно. Мы не должны забывать о том, что Россия грубо нарушила свои международные договоренности. И у неё сейчас нет выхода из этого положения.

Но основная проблема Украины не в этом конфликте. Украина должна совершить полноценный переход на европейские ценности. Сейчас она смотрит в этом направлении, но нужно действовать решительнее. Особенно в области демократии. Я охотно готов предоставить Украине весь свой опыт в этой сфере. Украина может стать первым в мире государством с абсолютной демократией. А против абсолютной демократии, как и против Бога, не может действовать ничто.

Катя МячинаКатя Мячина, журналист
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram