Почему же в Америке, Европе, да и в России наблюдают за иранскими событиями, обдумывают происходящее там и пытаются угадать, повезёт ли иранским реформаторам на этих выборах, а у нас – просто перепечатывают иранские новости, да и то – из русских источников?
Конечно, большое значение имеет тот факт, что в Украине начали вырабатывать собственную политику – какой бы она ни была – недавно. Ещё двадцать лет назад все политические функции властей в Киеве сводились к тому, чтобы на уровне своей провинции воплощать в жизнь принятые в Москве политические решения. Таким образом, привычки к участию в международных делах, а соответственно – и вкуса к наблюдению за ними у здешней публики пока что нет, они пока что вырабатываются.
В случае с Ираном, годы переговоров с Тегераном, направленные на то, чтобы добиться остановки его ядерной программы, не дали никаких результатов. Обещания технической помощи и экономического сотрудничества не возымели никакого влияния на режим. Европейцы потерпели поражение потому, что иранский президент Махмуд Ахмадинежад просто упрям.
— Аликс Фенстер
Но не меньшее значение имеет и тот факт, что в средствах массовой информации толком и не объясняют, держа в уме местную специфику, суть иранских политических дел. Если на Западе и в России предыдущие поколения политиков, политических обозревателей, комментаторов, вообще интеллектуальное сообщество – были вовлечены в процесс управления международными отношениями, то и логично, что сегодня там отслеживаются и понимаются все более-менее значимые политические события в значимых государствах, все частные политические истории, которые оказывают влияние на международные дела.
Иными словами, кто давно понял закономерности в международных отношениях, тот сегодня легко выделяет важное и не важное среди происходящего на планете и наблюдает за важным. Кто при этом ещё и могущественный – пытается на важное влиять. Вот президентские выборы в Иране – такое важное. Но нашей публике эти выборы нужно объяснять во вторую очередь, в первую же очередь – сами закономерности в международных отношениях.
Что же так все в мире схлестнулись по поводу Ирана? Почему Америка с Европой давят на Иран санкциями? Что позволяет россиянам выступать в качестве, так сказать, посредников в «диалоге» между Западом и Ираном? Почему для Ирана важно внимание Китая, да и зачем Китаю уделять внимание Ирану? Какое дело Израилю до всего этого? Причём тут Турция с Сирией?
Да и, не правда ли, странно – Америке, Европе, России, Китаю, Израилю, Турции, не говоря уж о Сирии с Саудовской Аравией, есть дело до будущего Ирана, а Украине – ну никакого?
Типичный местный автор отвечает вопросы об Иране, начиная с рассказов про исламскую революцию, про борьбу между шиитами и суннитами, про ядерную программу Ирана и про другие темы, бесконечно далёкие от нашей публики. А начинать надо с Путина и Медведева, то есть с нынешней России. Вот по России у нас тут все специалисты, все примерно понимают, что нужно этой квазиимперии зла, все могут вспомнить что-нибудь вроде российско-грузинской войны 2008 года и грязных шуточек российских политиков про президента Саакашвили, – от этого и стоит, так сказать, плясать, описывая иранскую проблематику.
Был в России не так давно президентом Дмитрий Медведев. Борис Березовский метко высказался по поводу этого президента: мол, да табличка он – нет такого президента, президентом остался Путин. Михаил Саакашвили тоже высказался неплохо: звоню, мол, Медведеву – а соединяют всё время с Путиным. Однако вспомните, сколькие говорили о неких трениях в отношениях между Путиным и Медведевым, о неких планах Медведева взять всё в России под свой контроль ко второму сроку. Вспомните, какие уважаемые господа делали ставки на Медведева, надеялись на него, выстраивали отношения с ним, а не с Путиным. На Медведева! То есть на табличку, на пустое место. Помните всё это?
Так вот, в Иране есть аятолла и есть президент. Аятолла – это всё равно что Путин при президенте Медведеве. Всё решает. В мелочи не лезет. Но президент в Иране при этом – не просто табличка, как Медведев тогда в России. И парламент в Иране не просто принтер для законов, как Дума – пусть ещё и не взбесившаяся – тогда в России. Однако сам Иран при этом – как бы потенциально Россия, потенциально вот это наблюдаемое нами государство Путина и Медведева.
У нынешней России есть особый пропуск в международную политику – развитые вооружения. От Советского Союза этому государству достался такой арсенал, такая дубина, которая позволяет сегодня политически «чудить» как угодно – и ни у одной из великих держав не возникает желания открыто вмешаться. Например, Россия смогла развязать войну на своих границах – в Грузии. Застолбила 20% грузинской территории – и всем в мире как будто нормально, как будто ничего и не произошло. Многие ли в мире на такое способны? Россия смогла растянуть бойню в Сирии уже почти на три года – и западные лидеры тихо ездят в Москву упрашивать Путина ну хоть что-то решить с сирийским президентом Башаром Асадом. К тому же, вдобавок к советскому арсеналу у нынешней России есть ещё и сырьё – и его Кремль пытался также превратить в дубину, у европейцев в своё время мороз по коже прошёл от этих попыток.
Иран – пока ещё на пути к получению такого же особого пропуска в международную политику. Будет у Ирана ядерное оружие – ну и кто и какие претензии сможет Ирану предъявить, если Иран, допустим, захочет вести себя с соседними государствами, как Россия – например, с Грузией? А ведь с сырьём Ирану тоже повезло.
Сейчас Иран вмешивается в сирийский конфликт, влияет на положение дел в Ираке, – и за это подвергается давлению со стороны международного сообщества. Сейчас международные санкции, направленные против даже не столько иранской ядерной программы, сколько против самих взглядов иранского государства на мир и политику, – ослабляют экономику (а следовательно, и военную машину) и усиливают социальное напряжение в Иране. Ну вот так бы поступали с нынешней Россией, агрессивной и ненавидящей то одних то других, если бы у России не было советской дубины.
И вот, значит, президентские выборы в Иране. Очередная схватка между консерваторами, которые во всём поддерживают аятоллу, и реформаторами, которые поддерживают аятоллу не во всём и именно этим нравятся той части иранцев, которым не в кайф средневековье с интернетом, никчёмной валютой, товарным дефицитом, огромными внешнеполитическими планами и почти сделанной ядерной дубиной.
Сама идея, что Украина может строить выгодные экономические отношения и с Евросоюзом, и с Россией, воспринимается «баррикадниками» как крамола – просто потому что то, что дозволено кремлевскому Юпитеру, не дозволено межигорскому Быку
— Виталий Портников
Если президентом Ирана станет реформатор – что он сможет? Перевернём вопрос: если бы президентом России на свободных выборах был избран, допустим, Борис Немцов – что он смог бы? Вот если бы всё было то же: Путин у себя на даче, чекисты на тех же должностях, путинские миллиардеры в тех же корпорациях, большое путинское кадровое наследство в государственном аппарате, разгромленные социальные и правовые институты, кастрированный суд, Кадыров в Чечне, исламские несогласные на Кавказе – что смог бы президент Немцов?
Ну он бы, как минимум, смог много чего НЕ делать. Например, смог бы не портить жизнь соседним государствам. Смог бы хотя бы попытаться потратить больше сил и средств на развитие общественных институтов, а не на их растаптывание. Смог бы не разгонять «кампанейщину ненависти» в своей стране.
Президент Немцов, естественно, не смог бы – даже если бы очень хотел – исправить бесконечную российскую провинциальную тьму, как и президент-реформатор в Иране не сможет исправить бесконечную иранскую провинциальную тьму, однако и президент Немцов и президент-реформатор в Иране точно смогли бы встроить в государственный аппарат, в крупные корпорации некоторое количество людей, ценящих свободу больше, чем покорность. Вроде бы немного – но так и трансформируются недемократические системы, если уж никто извне их не разрушает.
Итак, причём здесь Украина к президентским выборам в Иране?
На северо-востоке от нас уже есть один такой Иран. Только как бы Иран будущего. С дубиной. Этот Иран нам создал очень много проблем всего лишь за минувшие тринадцать лет. И не только нам – этот Иран всем проблем насоздавал. Мы к этому Ирану привыкли, хорошо его узнали и пытаемся от него всем государством сбежать в Европейский Союз – того и гляди осенью наконец-то подпишем договор об ассоциации с ЕС.
И вот и нам и никому другому не нужен ещё один такой Иран с дубиной на юго-востоке от нас. Может показаться, что он от нас слишком далеко, но на самом деле – рядом. Всего лишь – через государство. У нас сосед по морю – Турция, а у Турции по суше – Иран. У нас товарищ по жизни – Грузия, а у Грузии товарищ по жизни – Иран. Мы так же зависим от цен на нефть (а значит, от положения дел на Ближнем Востоке), как и весь остальной мир. Мы так же зависим от отношений между Китаем (а он работает в паре с Ираном) и Америкой, как и весь остальной мир. Мы так же зависим от того, что там думает себе Израиль по поводу иранской ядерной программы, как и весь средиземноморский регион.
И у нас бы это всё так же хорошо понимали, как в других странах, если бы наше государство было независимым ну хотя бы в течение жизни нескольких поколений.