ГоловнаПолітика

В поисках утопии

Для любого государства характерный целый ряд механизмов поддержки политической власти – от такой грубой вещи, как аппарат насилия в лице правоохранительных органов (на внутреннем уровне) и армии (на внешнем уровне), до такого тонкого понятия, как социальная и политическая мифология, политические технологии и идеология. Если первое, по терминологии Джозефа Ная, представляет собой «жесткую власть», то второе – это «гибкая власть».

Фото: 2000.net.ua

Рассмотрим в этой статье именно проблемы формирования «гибкой власти» в Украине. А если конкретно – речь пойдет об «образе будущего», социальном проектировании, установке трендов и т.д. Об этом наши политики не говорят – и не потому, что нет желания говорить. Много копий было сломано в дискуссиях по поводу «национальной идеи», «национальной идеологии», «украинских ценностей», но их формированию мешают в основном сами политики – те, кто должны быть его проводниками и выразителями. Они расхватывают отдельные части, поднимают их на свои знамена, забывая, что все это должно работать вместе – в результате идеи дискредитируются и выпадают из политического поля..

Например, правые типа «Свободы» напрочь забывают о социально-экономических проблемах, рассказывая в детских садиках о том, как правильно называть себя детям.

«Системные» левые типа КПУ настолько увлекаются борьбой с несуществующим в Украине по большому счету фашизмом (например, требуя уголовного наказания за акцию с яичницей на Вечном огне, при этом не замечая реальных случаев проявления расовой, этнической и прочей нетерпимости), что игнорируют такие значимые, казалось бы, для левых вещи, как попытки принятия нового Трудового кодекса, серьезно ограничивающего в правах работников на предприятиях.

Власть в лице ПР лихорадочно мечется в попытках прикрытия своих схем обогащения и скрытия подковерных схваток, а также компенсации далеко не лучших характеристик используемого ею человеческого капитала в органах власти и способов его рекрутирования.

При этом большинство из них вовсе не думает, какой будет Украина через 10 лет, что нужно сделать, чтобы эта страна вообще существовала, не говоря уже о решении основных проблем. Устаревший менталитет, желание добиться всего и сразу, а также понимание политики прежде всего как очередного вида бизнеса – это еще больше ухудшает формирование консенсусного дискурса самими политиками. А ведь, по идее, именно эта прослойка должна проектировать будущее страны или же заказывать исполнение этой задачи экспертному сообществу и воплощать в жизнь спроектированное. Это функция элиты, от которой ей никуда не деться, но… .

Проблема «коллективного Кучмы»: «Скажите, что построить?»

Складывается впечатление, что все эти люди, о которых мы читаем статьи, видим по телевизору и т.д. вовсе не заинтересованы в том, чтобы предложить стране какой-то приемлемый сценарий развития на будущее, найти какую-то общую точку соприкосновения интересов всех слоев общества. В Украине до сих пор не сформулирована какая-то «глобальная» идея, более-менее соответствующая этому времени.

Фото: pitermediaport.narod.ru

Идея реформ? В принципе нормальная идея, если видна цель этих реформ. И если сами реформаторы в первую очередь начинают реформы с себя. В Украине же уже второй год реформы проводятся:

а) только в ожидании очередного транша кредита МВФ;

б) на фоне декларируемого сокращения расходов, и т.д. происходит реальное увеличение расходов на содержание самого государственного аппарата, особенно высшего эшелона;

То есть идея реформ уже сейчас дискредитирована самими реформаторами-сибаритами, которые не хотят расставаться с «раем для себя», выстроенным в Конча-Заспе, Межигорье и т.д.. Кстати, это еще один аргумент в пользу того, почему наша элита себя ведет именно так – свое будущее она видит либо вне Украины, либо в ограниченных оазисах, где уже построен относительный материальный «рай». Общего же образа будущего для страны эти «реформаторы» не видят – да и зачем, если будущее для них уже построено?

Вместо того, чтобы быть ориентиром для населения, элита сознательно отделяет свое будущее от будущего страны, делает все, чтобы определенная идеология (например, либерализм), работала только в среде элиты, социальные лифты тоже касались в основном элитарной прослойки. Две разные версии будущего, поляризованная страна, где у одних будет все, а другие смогут приблизиться к ним по статусу и возможностям, только войдя к ним в орбиту (что будет все труднее и труднее сделать людям «со стороны», несмотря на таланты, опыт и т.д.) или эмигрировав. И как тут не вспомнить крылатую, но немного нецензурную, фразу из «Empire V» Виктора Пелевина, характеризирующую всю широту экзистенциального выбора для человека не из элитных кругов в таком «обществе будущего»: «Кто не хочет работать клоуном у пид…сов, будет работать пид…сом у клоунов. За тот же самый мелкий прайс»?

Фото: kolyada.com

Рассмотрим другие идеи, которые сейчас активно муссируются в украинской политике.

- Евроинтеграция

- Вступление в Таможенный союз

Если подумать о том, что главным приоритетом, выражаемым в информационном пространстве, стало само понятие интеграции, то возникает вопрос: есть ли смысл в независимости такого государства, элита которого пытается любым способом уйти от ответственности, передав его под чью-то опеку? Вместо того, чтобы заявить о том, что интеграция нужна для какой-то другой цели и что это – не более чем способ решения проблем, элита упорно ставит вопрос об интеграции как о самоцели. Например, можно было заявить о том, что интеграция Украины в ЕС подразумевает в будущем становление Украины как одного из главных цивилизационных центров «Новой Европы». Или, если даже думать исключительно утилитарно, то интеграция в ЕС может позволить нашим товарам стать более качественными из-за возросшей конкуренции и стандартов, несмотря на временные потери в экономике. Но ведь так вопрос даже не ставят.

Понятие интеграции стало своеобразным фетишем, манипулирование которым может свидетельствовать о реальном отсутствии цели как таковой. Полностью же снять с себя ответственность и «сдать» Украину под чью-то политическую опеку им мешают разве что нежелание принимать новые правила игры (в случае ЕС) и боязнь потерять свои промышленные активы (в случае Таможенного союза). А будущее? Вопрос, как говорится, риторический.

Социально-политические мифы в Украине направлены в основном в прошлое, поэтому постоянно возникают медийные конфликты на историческую тематику – например, по поводу роли УПА во Второй мировой войне. Да, в нашей истории много белых пятен, спорных моментов и вообще грязных эпизодов. Но у какой страны история не содержит никаких конфликтов?

Вообще историческая тема в вульгаризованной политиками версии – довольно-таки страшное информационное оружие. Ведь когда с одной стороны – тотальная украинофобия, обвинения украинцев в фашизме, антисемитизме и прочих смертных грехах, а с другой стороны – или «шароварщина» а ля М. Поплавский и т.п., или, например, слишком буквальное прочтение «Катехизиса украинского националиста» Михновского, складывается впечатление о неадекватности самого понятия Украины как независимого и жизнеспособного современного государства.

Фото: 4put.ru

И этим некоторые политики, в частности, принадлежащие к власти, успешно пользуются для сознательных провокаций, которые могут потом отразиться в будущем. Словно по Оруэллу, «Кто управляет прошлым – тот управляет будущим: кто управляет настоящим, управляет прошлым» («1984»).

Например, пытаясь найти фашизм там, где его нет, отдельные «профессиональные антифашисты» вроде народного депутата от ПР Вадима Колесниченко, в принципе, как реакцию на свои действия, могут получить всплеск реального фашизма в будущем. Аналогично, обвиняя крымских татар в экстремизме (и в то же время игнорируя, скажем, земельную проблему), власти Крыма в лице премьера Анатолия Могилева, так или иначе способствуют появлению среди этой этнической группы настоящих экстремистов. Все это свидетельствует не то что о понимании некоторыми политиками деструктивной деятельности как нормального и даже обыденного явления, но и о том, что для некоторых из них деструктивность является единственным мотивом политического мышления. А это только лишнее подтверждение тому, что будущее этой страны эту элиту не волнует вообще, если она себе позволяет так думать и высказываться.

Образ будущего Украины в кино, литературе и т.д.? Где он?

Перед тем, как писать эту статью, я задал Фейсбуке у себя на странице вопрос – есть ли в Украине какие-то боле-менее популярные литературные произведения, где описывается будущее этой страны. Даже литераторы и литературные критики, которые у меня числятся в друзьях, не могли сходу дать ответ на этот вопрос. Но все же некоторые произведения назвали. Из того списка мне удалось ознакомиться пока что только с двумя-тремя произведениями, которые можно добыть в электронном виде. Из них только два соответствовали тем критериям, которые я указал – и оба были антиутопиями. Это «Мертворожденные» Г. Боброва – явно конъюнктурное произведение о распаде Украины на почве конфликта между Донбассом и Западной Украиной, оккупации ее войсками НАТО и «освобождении» российскими войсками. Второе такое произведение – «Час смертохристів» Юрия Щербака, описывающее мир в 2070-тых годах, тоже антиутопический роман с явным акцентом в сторону гротеска. У Щербака, несмотря на кардинальное изменение геополитических раскладов (например, фактическое подчинение США Китаю, распад России на отдельные государства), изменения государственного устройства, новые технологии и т.д., Украина остается такой же коррумпированной страной, как и раньше. Мало того, пресловутый провинциализм и «шароварщина» процветают, а во второстепенных героях-политиках просматриваются все негативные черты сегодняшних «хозяев жизни» – беспринципность, своеволие, жажда быстрой наживы, невысокий интеллект.

Но Украине нужна утопия. Как примерный вариант будущего страны и ориентир. Желательно с временными рамками в 20-30 лет, потому что более далекое будущее трудноописываемо даже в рамках научной фантастики. Притом, эта утопия должна, по идее, объединить людей как с правыми, так и с левыми взглядами, хотя это будет довольно трудной задачей для описания. Некоторые опорные пункты нужно указать сразу – например, что Украина стала одним из ключевых игроков в европейской политике, что коррупция снижена до минимальных уровней либо приобрела менее социально опасные формы, что в Украине развиваются наука и передовые технологии, нет такого выраженного разрыва между самыми богатыми и самыми бедными слоями населения и т.д. В принципе, можно поднять и практически отсутствующую в украинской политике и культурной сфере тему украинского экспансионизма, можно сказать, даже империализма – если не военно-политического, то хотя бы социокультурного. (Вот ведь парадокс – даже самые ярые националисты у нас почему-то боятся выходить в своих планах за пределы Украины или нескольких областей). По крайней мере, в истории уже есть частичный аналог этого явления, когда культурно-образовательный и церковный «скелет» становящейся Российской империи составляли выходцы с территории современной Украины – тот же Феофан Прокопович, Стефан Яворский и т.д.

Или же Украине нужна качественная антиутопия – если не уровня «1984» Оруэлла, то хотя бы уровня «Дня опричника» Сорокина (хотя есть определенное количество людей, которым бы понравилось жить в «исконно русской» реальности). Чтобы, по крайней мере понять, к какому будущему стремиться не надо. Но лучше, конечно же, если напишут именно утопическое произведение… Чтобы будущее Украины представлялось, как «дорога в рай», а не как «Highway to Hell».

Фото: sobiratelzvezd.ru

И если этот образ будущего проникнет в мышление каждому украинцу, имеющему право голоса, по крайней мере, часть задачи преобразования государства и общества будет решена. Украина получит «маяк», к которому нужно идти, преодолевая все возможные преграды. Если, конечно, эту идею создания утопии сначала в литературе, а потом через медиа в политическом пространстве удастся реализовать до того, как случится социальный взрыв и этот режим перестанет существовать. Но уж если случится последнее, нужно будет строить что-то новое А имея «в уме» хотя бы туманный прообраз будущего, строительство пойдет на порядок легче, чем в 1991 или 2004 году.

Максим ПобокінМаксим Побокін, колумніст
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram