Россияне обнаружили в своей истории второго Царя-освободителя. Кто бы мог подумать, что у генерального секретаря ЦК КПСС ещё при жизни так изменится имидж.
Эти перемены в «коллективном сознательном» соседнего общества вполне можно было и проигнорировать. Всё-таки мы тут уже двадцатый год не россияне, и какое нам теперь дело до их интерпретационных переворотов? Однако следует понять, что превращение Михаила Горбачёва из человека, пытавшегося спасти Советский Союз посредством замены московского коммунизма московской же социал-демократией, в человека, давшего свободу на одной шестой части суши, – является не только неприличных размеров ложью, но и попыткой украсть у множества наций их историю, у множества людей их достоинство. В том числе – украсть и у нас.
Что означают слова: «Я пришёл дать вам волю», – в применении к Горбачёву? Во-первых, это означает, что «вы» сами волю не взяли бы. Во-вторых, это означает, что у Горбачёва как у руководителя советского государства изначально был замысел прекратить историю СССР. И, в-третьих, это означает, что Михаил Сергеевич всё-таки обладает копирайтом на Перестройку.
По всем трём пунктам следует сказать: это не соответствует действительности. Ведь сказать, что Горбачёв пришёл, чтобы дать волю, это всё равно, что сказать, что Ленин пришёл, чтобы лечь в мавзолей.
Конечно, не стоит забывать, что работа «московских товарищей», в некотором смысле, стала подарком для наций под их властью. Например, в Украине или Казахстане.
То есть там, где за годы в СССР были сформированы национальный бюрократический аппарат; воспитана и закалена, частью, в борьбе с системой, частью, в приспособленчестве национальная интеллигенция; разработано административное деление и более-менее полно определены границы с другими странами; создана почти современная экономическая база; научный потенциал.
То есть там, где за годы в СССР был построен трамплин, с которого, как оказалось, достаточно удобно прыгать в будущее в конце 1980-х годов, и без которого, мы знаем, прыжок в будущее был невозможен в 1918-21 годах.
Но также не стоит забывать, что работа «московских товарищей» не имеет отношения к тому, что Германия всё равно досталась бы немцам, Польша – полякам, а Украина – украинцам. Это всего лишь – просто естественно.
Работа «московских товарищей», напротив, имеет отношение к тому, что Калмыкия пока не досталась калмыкам, Башкирия – башкирам, Ингушетия – ингушам и так далее.
Не стоит забывать, что московский кремль, даже олицетворённый Горбачёвым, не имеет отношения к тому, что у людей появилось и росло желание каким-то образом приобщиться к уровню благосостояния, которого достигли к 1980-м годам в странах Запада, и которого не достигли и не смогли бы достичь в СССР.
Московский кремль, в том числе олицетворённый Горбачёвым, напротив, имеет отношение к тому, что люди в СССР упрощённо, карикатурно представляли себе жизнь в странах Запада, и поэтому после исчезновения советского блока разочаровались во множестве хороших вещей и смирились с отказом от множества правильных вещей. А это и частное предпринимательство, и представительная демократия, и этика труда, и свобода слова.
Не надо забывать, что рассвет происходит вне зависимости от того, кукарекает петух или занят тем, что пытается заклевать конкурента, и молчит. Сама история Европы в 1980-х годах поставила вопрос так: или сохранение советского строя, или удовлетворение естественных человеческих потребностей – бытовой комфорт, собственность, открытость. Это не он, Горбачёв, пришёл, чтобы дать нам волю. А она, история, пришла, чтобы уведомить правящую силу, в том числе и Горбачёва: они, индивидуумы и нации, возьмут волю.
До сих пор существовало два подхода к интерпретации влияния Горбачёва на историю государственности в России – и оба они консервативные. Первый консервативен так, что лучше всего это проиллюстрировать персоной Иосифа Сталина. Мол, Горбачёв развалил великую страну, которую Сталин поднял из пепла. Второй консервативен так, что лучше всего это проиллюстрировать персоной Рональда Рейгана. Мол, «мистер Горбачёв, сломайте эту стену».
Глеб Мусихин в книге «Власть перед вызовом современности. Сравнительный анализ российского и немецкого опыта конца 18-го – начала 20-го веков» написал: «Подобно немецким консерваторам, российские охранители видели в монархе воплощение личности государства. «Образ государя есть личность государства, а подданный, служа монарху, служит своему государству». О том же говорил и глава Святейшего Синода Константин Победоносцев, мнение которого, благодаря его близости к Александру Третьему, можно было считать официальной доктриной. В одной из публицистических статей Победоносцев заявил: «Государственная власть призвана действовать и распоряжаться, действия её суть проявления единой воли», которая лучше всего воплощена в личности монарха».
Парадоксально, но и прозападно, и антизападно настроенные бывшие советские люди одинаково воспроизводят давнее российское охранительство, выражающееся в «гипертрофировании» влияния «самодержца». Как Сталину приписывают «копирайт» на репрессии и индустриализацию-коллективизацию, так и Горбачёву приписывают «копирайт» на Перестройку и бесславное (ну, или славное) окончание истории советского блока и советской власти.
Российские охранители, какой бы «свод ценностей» они ни охраняли, даже антироссийский «свод ценностей», – убеждены по дефолту, что общественный процесс невозможен без «самодержца», без личности государства. И не важно, какой именно это процесс: развития российской экспансии и этатизма или «отката» российской экспансии и этатизма. Даже, выражаясь словами Бориса Березовского, табличку «президент Российской Федерации Д.А. Медведев» российские охранители умудрились превратить в движитель общественных отношений. И уже не один год ожидают, что «табличка» отрешит Владимира Путина от власти.
В картине мира российских охранителей ситуация обретения нациями и индивидуумами свободы невозможна к осознанию без фигуры Царя-освободителя. Ну, или без фигуры Царя-разрушителя – для the dark side of the Empire.
Эти люди не понимают, что свобода есть порождение человеческого достоинства, а не акта освобождения; не понимают, что нации берут волю, а не получают её; не понимают, что политический и экономический процессы основаны на причинно-следственных связях, а не на роли личностей. Если бы понимали, то не тратили бы свои силы на «охранительство» того или иного «свода ценностей».
И такое непонимание приводит к возникновению совершенно диких в своей абсурдности конструкций вроде царь-освободитель. Это всё равно что вода-осушитель, лёд-обогреватель или червяк-небожитель.
Вот только фокус в том, что, хотя они и очевидно абсурдны для тех, кто не принадлежит к сообществу российских охранителей, такие конструкции примиряют «воображаемое» и «действительное» в умах российских охранителей.
Как это «совок» мог, наконец, сам исчезнуть? Нет, без Рейгана тут не обошлось. Как это Великая и Могучая Советская Держава могла обанкротиться и рухнуть? Нет, без Горбачёва тут не обошлось.
Как это Польша могла, наконец, достаться полякам, а Германия – немцам? Нет, если бы не Gorby, сидели бы они до сих пор под властью Москвы. Как это люди сами взяли бы власть в свои руки? Нет, если бы старшие товарищи вовремя разглядели в Михаиле Сергеевиче социал-демократа, то Партия и не дрогнула бы.
Мы сейчас являемся свидетелями переосмысления российской экспансии в период российской государственности под названием «СССР».
Это переосмысление построено на отрицании:
Нет, это не логика вашей, поляки или украинцы, многолетней борьбы за независимость привела к тому, что вы, наконец, независимы. Это наша милость.
Нет, это вы, жители одной шестой части суши, свободны не потому, что вы – люди, а потому, что так было решено.
Нет, банкротство советской системы не было неминуемым. Это Царь-освободитель был предан номенклатурой. Вот не предали бы – всё получилось бы у него.
Нет, это не вы, это Царь.
«Самодержец» в основе всего. Советский или американский. Хороший или плохой. Но он, а не мы.
Его история, а не наша с вами.
Его воля, а не закон причин и следствий.
И это полезно для России. В её основе – трон. И без трона России быть не может. Оправдать ослабление влияния трона, превратить слабость трона в его силу – значит, поддержать Россию. И не более чем забавно в этом то, что так (одами Горбачёву) неосознанно, я бы сказал, габитусно поддерживают Россию даже те, кто на уровне сознания вроде как выступает с достаточно антироссийских позиций.
Но вот для нас, Украины, как и для других обществ на пространстве бывшей Российской империи, такое переосмысление, прежде всего, означает то, что мы вновь оказываемся под российским влиянием. Оказываемся так, что наша государственность и наша свобода как бы коренятся уже не в нас самих, а в Царе, в личности российского государства. В воле, данной им нам, а не в воле, которой мы сами и являемся; в воле по решению, а не в воле по природе. Это всё равно что перевести человека свободного в положение человека условно-досрочно освобождённого. Понимаете разницу?
Вот почему необходимо сопротивляться любым попыткам представить дело так, будто свободы могло и не быть; не соглашаться с тем, что это нас освободили доброй царской волей.
Тех и то, кого и что нельзя было удержать в 1980-х – не удержали. Тех и то, кого и что можно было удержать в 1980-х – удержали. Правящая сила тогда решала только одну задачу, а именно: задачу сохранения своего господства. И это наша заслуга, что господство над нами сохранить той правящей силе не удалось. Наша, а не Горбачёва или Рейгана. Это заслуга немцев, поляков, венгров, латышей и других, что господство над ними сохранить той правящей силе не удалось. Их, а не Горбачёва или Рейгана.
Многопартийность, свобода слова, свобода выезда за границу, свобода вероисповедания, свобода предпринимательства, парад суверенитетов и независимостей…
Следует помнить и напоминать тем, кто забудет: это сделал не Царь-освободитель, это сделал закон причин и следствий; это сделала долгая работа индивидуумов и наций над собой.