Рефн, надо отдать ему должное, себя и не предает – от фильма к фильму он все глубже уходит в неон и глубины бессознательного (в основном, собственного). “Драйв” был жанровым экспериментом, “Только бог простит” – фильмом про отношения с матерью, а “Неоновый демон” – о поисках самоидентичности.
Начинается все просто: молодая симпатичная блондинка Джесси (Эль Фаннинг) приезжает покорять Лос-Анджелес. Она не противится идее того, что ее красоту можно продать за деньги, но есть в ней что-то самобытное, что привлекает работодателей и вызывает зависть коллег.
Чтобы противопоставить Джесси злобным коллегам, уже освоившимся в мире моды, Рефн придумал шикарную сцену в туалете ночного клуба, куда девочку с глазами оленя (и тут – рифма с недавно вышедшим в прокат фильмом Вуди Аллена) приводит заинтересовавшаяся нею гримерша. Обычный разговор, каковых можно услышать сотни на пути из кабинки к зеркалу: девочки нападают, девочка огрызается.
Чем ближе к финалу, тем абсурднее будет казаться выстроенная Рефном реальность – с разных сторон до вас будут доноситься ахи и охи, мол, как же так можно, но, если всмотритесь поглубже, то только так и можно. Во-первых, никто не говорил, что “Неоновый демон” – реалистичная картина, а во-вторых, пренебрежение реальностью в фильме отойдет на второй план по сравнению с предательством, которое совершила Джесси по отношению к самой себе, и последствиями, которые на нее обрушились.
Пустота, злоупотребление неоном, бездушная провокация – вот неполный перечень обвинений, бросаемых в адрес Рефна уже не первый год. Главная, пожалуй, претензия к Рефну, которую интересно обсуждать, – это обвинение в мизогинии.
Аналогичные споры – женоненавистник или феминист? – точились и точатся вокруг Ларса фон Триера, по-фрейдистски важной фигуры в карьере Рефна. В случае с Рефном может создаться впечатление, что он объективирует женское тело, пользуясь его красотой и набрасывая смыслы, подернутые плесенью пресловутого “мужского взгляда”.
Но мода, выбранная Рефном в качестве темы для фильма, – одна из крайних форм объективации, и режиссер прекрасно это осознает и даже критикует ее. Поэтому “Неоновый демон” рассказывает в том числе об ужасе бытия в качестве объекта. Об унижении тела и одновременном его воспевании. Ключевая в этом плане сцена – фотосессия еще не искушенной Джесси у известного фотографа (бездушного настолько, что это производит комический эффект). Героиня Эль Фаннинг приходит на нее в наивном розовом сарафане, чтобы через пять минут от него избавиться и быть вымазанной золотой краской, что не может не напомнить известную историю о “золотом мальчике” – классическом случае из области медицины.
“Мужской взгляд” у Рефна не просто не берется в качестве оптики, он и сам становится объектом – довольно презрительной – критики. Все мужчины в кадре – функции. Один (позаимствованный у Гаспара Ноэ) – лакмусовая бумажка, фиксирующая изменения, произошедшие в главной героине; второй (лучший выход Киану Ривза за последние годы) – жалкий ушлепок в куртке с лампасами и взглядами на жизнь родом из каменного века. Еще есть уже упомянутый фотограф и дизайнер, роль которого сведена до очередного минимума – озвучить пятикопеечную мудрость, на которой зиждется мир моды, ну и побыть карикатурой, куда без этого.
В остальном “Неоновый демон” - это очень личная критика существующего мира инстаграма. Мира, в котором выхолощенная красота ценнее содержания. В этом, кажется, и содержится главный парадокс этого фильма: “Демон” подается как гимн красоте, но если сковырнуть эстетскую оболочку, под ней разверзнется кромешная тьма и ад. И ад этот намного важнее и интереснее любого нашего отражения в зеркале.
В прокате с 28 июля.